Не отдавая отчета своим действиям, она потянула на себя тяжелую дубовую дверь. Дома на ужин ничего не было, поэтому она устроилась за столиком у окна и решила заказать что-нибудь.
Сидя на неудобном деревянном стуле, она больше озиралась по сторонам, чем ела. То ли надеялась встретить Ярослава здесь вновь, то ли пыталась восстановить картину пятничного вечера. Удалось ей это с успехом, хоть и потратила на это больше двух часов. Наконец, расплатившись, она отправилась в сторону дома.
Идти было решено пешком. С нового места работы Люда всегда возвращалась на автобусе, поэтому, подходя к подъезду и взглянув на часы, отметила, что путь занял ровно сорок минут.
Поднявшись на третий этаж, она остолбенела. К ручке входной двери был прикреплен конверт. Трясущимися пальцами Людмила осторожно дотронулась до него. Крафтовая бумага была приятно шершавой. Взяв конверт в руки и отперев дверь, она вошла в квартиру. Судорожно сбросив туфли, положила послание на комод в прихожей. Ни имени, ни адреса, с обеих сторон письмо было девственно‐чистым.
«Что это может быть?» — задавала себе вопрос Людмила, нетерпеливо разрывая конверт.
Она извлекла небольшой листок, вырванный из блокнота. На бумаге было лишь одно слово: «Пружинка».
На негнущихся ногах Людмила прошла в комнату и упала на диван. Она пролежала так больше часа, не в силах пошевелиться. В голове снова всплыли картинки со встречи одноклассников. Когда она собралась уходить, все вспоминали школьные прозвища. И ведь у нее оно было когда-то. Только называл ее так лишь Ярик. Пружинка. На людях она была для него Людмилой, а наедине — Пружинкой.
Теплые воспоминания лавиной обрушились на Цветкову. Вот они гуляют по осеннему парку, собирают листья, а потом Людка подбрасывает всю охапку и весело прыгает.
— Ну ты Пружинка, — улыбается Ярик, не сводя с нее влюбленных глаз.
Людмила поняла, что в пятницу при всех он не хотел озвучивать ее прозвище, слишком личное оно было, слишком дорогое не только для нее, но и для него. Поэтому Румянцев решил напомнить о нем таким вот образом.
«Но откуда он знает мой адрес?» — появилась внезапная мысль. Решив, что здесь наверняка замешан Ванька, Люда наконец уснула.
Спала она беспокойно и проснулась раньше будильника. Спешно позавтракав, отправилась в офис. Ванькино кресло пустовало, хотя обычно он приходил раньше ее. Людмила сосредоточилась на работе, и только ближе к одиннадцати заметила сообщение от друга. Сидоров слег с температурой и разве что помирать не собрался. Она пожелала ему лечиться и укреплять иммунитет. Ей было не до Ваньки, хотя и он в ее мыслях фигурировал. Зимой он упомянул, например, что Румянцев живет в родительской квартире — те перебрались на деревенскую дачу.
Теперь она представляла Ярика в его комнате, которую прекрасно помнила. И серенький диван, и письменный стол, заваленный тетрадками и учебниками, которые Людка периодически за него разбирала. Но вдруг в ее фантазии появилась Светка. Она подходит к нему и яростно обнимает, словно пытаясь переломать все ребра.
Людмиле очень хотелось верить, что в такие моменты он думает о ней. Его послание давало ей надежду и силы. Теперь она точно была уверена: горы свернет, если он действительно понял, что все еще любит ее. Но особенное удовольствие ей доставляли мысли об Овсянкиной и ее реакции.
— Жизнь расставила все по своим местам, — вслух произнесла Людка исключительно надменно, обращаясь к невидимой подруге.
— Это в отчете написано? — подмигнул проходивший мимо Игорь.
Людмила не нашлась что сказать и только невнятно крякнула в ответ. Веслов протопал дальше к своему рабочему месту с огромной стопкой папок в руках.
Еще неделю назад после такого происшествия она бы вознеслась к небесам от радости и блаженства. Сам Игорь заговорил с ней! Но сегодня ее волновал совсем другой человек.
Он волновал ее до самого вечера. Настолько, что работе внимание Люда уделяла по остаточному принципу и ровно в шесть заторопилась домой.
На этот раз мысль пойти пешком ее даже не посетила. Она спешила оказаться около входной двери. Людка ждала очередного послания.
Дверь была пуста. Ни на ручке, ни под дверным ковриком ничего не нашлось. «Пружинка» — это все что он хотел ей сказать? Ждал ответного шага? Но как она может идти навстречу, зная, что Ярик сделал предложение Овсянкиной и вот-вот они сыграют свадьбу? «А что, если он уже бросил ее?» — размышляла Людка. И ей очень хотелось в это верить, но логика подсказывала, что в таком случае он непременно сам приехал бы к ней. Или написал. Выяснить номер несложно. Да и в соцсетях найти — плевое дело.
«Точно!» — воскликнула Людка и взялась за телефон.
Социальные сети-то она и не проверила. Надеялась, что послание от него висит в непрочитанных сообщениях. Но там ничего не висело, не сидело и даже не стояло.
Тогда Людмила решила зайти на его страницу. Потом на Светкину. Благо, как найти сладкую парочку, она давно знала. Уже через два часа Цветкова с уверенностью могла сказать, что Ярик глубоко несчастен.
На странице Овсянкиной, которая теперь именовалась в соцсети Лана Бестужева, сплошь были фото букетов, руки с обручальным кольцом в разных ракурсах и их совместные снимки с Румянцевым.
Ярослав же, кажется, не обновлял свою страницу лет пять. Но из содержания его плейлиста Людмила сделала вывод, что человека нужно срочно спасать. Только вот как — она не знала. Всю ночь сон не шел к ней, она прокручивала в голове разные сценарии и около шести утра наконец пришла к выводу, что ей нужен план.
В автобусе по дороге на работу Люда этот план сформировала. Сначала следовало удостовериться, что Ярик Светку не любит и, возможно, уже бросил. Она не придумала ничего лучше, чем отправиться к его дому после работы. Адрес отлично помнила. Рассчитывала ли она увидеть там Румянцева с плакатом: «Я одинок и несчастен» или Светку, рвущую на себе волосы возле его двери, Людмила и сама не знала. Ей просто хотелось поскорее получить ответы на свои вопросы. Она верила, что его слова у ресторана и недавнее послание — начало ее новой лучшей жизни.
В офисе без Ваньки было одиноко. Людмила неплохо общалась с коллегами, но обсуждали они исключительно рабочие вопросы. В час дня она отправилась на обед в одиночестве. Глядя на пюре с подливой, она почему-то вспомнила школьную столовую. Ярослав терпеть не мог подливу.
— Людмила, — услышала она за спиной.
Игорь стоял прямо за ней и кивал, предлагая сделать пару шагов вдоль стойки. Очередь давно продвинулась, а Цветкова, занятая своими мыслями, так и стояла на одном месте. Она схватила пюре, поставила на поднос какой-то салат и спешно направилась к кассе.
Устроившись за столом, она достала телефон и проверила все входящие сообщения и звонки. Пусто.
— Не против? — спросил Игорь, стоя у ее стола.
— Конечно, — выдавила Людка и сделала жест рукой, предлагая сесть напротив.
— Я тоже тут недавно, — начал Веслов. — Перешел из дружественной компании. Занимаюсь логистикой.
«Я знаю!» — хотелось ответить ей, но вместо этого она произнесла, улыбнувшись:
— А я из недружественной.
— Это какой?
— «М.Р.С.» — ответила она.
— О-о, — протянул Игорь. — Знакомые ребята!
Оказалось, что он тоже работал там лет восемь назад, когда Людмила еще училась в институте. Многие сотрудники трудились там до сих пор, и, обсуждая «М.С.Р.», они с удивлением нашли общих знакомых.
Вскоре они выяснили, что оба увлекаются горными лыжами, а еще чуть погодя, что обед давно закончился и блюда в тарелках остыли. Спохватившись, Людмила бросилась к рабочему месту: не хватало еще, чтобы начальство заметило ее отсутствие. Игорь, в отличие от нее, аппетит не потерял и быстро принялся поглощать холодный обед.
Цветкова составляла отчеты, но буквы и цифры уплывали от нее куда-то далеко, создавая шлейф в виде причудливого узора. Наконец ее рабочий день официально закончился, и она вскочила со стула. Тот с шумом откатился и ударился о соседний стол. Арина вздрогнула от неожиданности.
— Прости, — коротко сказала Люда.
Проходя мимо стола Игоря, она поймала себя на мысли, что больше не боится смотреть в его сторону. Напротив, помахала ему рукой.
— Приятного вечера, — пожелал ей Веслов.
Вечер у Людмилы выдался не очень приятным. Начался дождь, а к слежке в изменившихся погодных условиях Цветкова была не подготовлена. По пути пришлось заскочить в магазин за одноразовым дождевиком. Впрочем, в этом был и несомненный плюс — так ее сложнее будет узнать.
В шесть сорок она уже стояла во дворе нужного ей дома на детской площадке. В такую погоду та, разумеется, пустовала. Побродив туда-сюда, Людка облюбовала раскидистый каштан, прислонившись к его стволу и поняв, что капли дождя сюда почти не попадают, заключила, что нашла прекрасное место для слежки.
В семь пятнадцать Цветкова поняла, что место, может, и прекрасное, но каблуки все время проваливаются в землю, да и, вообще, ноги мерзнут. К восьми подтянулся голод. Неуклюже задирая полы дождевика, она выудила из сумки жевательную резинку. Это мало помогло. Наконец начало темнеть. Зажегся свет в окнах квартир. В румянцевской было по-прежнему темно.
«Значит, не проворонила», — утешала себя Людка.
Она наворачивала круги вокруг каштана, шурша дождевиком. Дождь давно кончился, но снимать полиэтиленовый плащ она не спешила. Более того, кажется, вовсе забыла о нем. Людмила хорошо помнила, зачем пришла, и все ее мысли крутились вокруг этого.
Когда около девяти она решила, что живут они, возможно, вовсе не здесь, метрах в пятнадцати от нее остановилась красная машина. Фары погасли, двери открылись, и Люда увидела Светку. Та вышла из машины, подбирая полы бежевого плаща.
Цветкова уже было решила, что Овсянкина приехала одна. Однако та направилась к пассажирской двери, открыла ее и молча выволокла из салона Ярослава, бесцеремонно держа его за шиворот. Он едва стоял на ногах. Людмила хотела даже метнуться на помощь, но вовремя остановилась.