Хозяйка закурила папиросу. Видать, моя речь проняла ее – курила Конституция Карловна очень редко и даже шутила, что смерть от табака ей не грозит. Владимир Павлович помрачнел. Спрашивается: чего обижаться? Он что, сам не понимает, что верить в идею и говорить о ней – это разные вещи?
– Андрей, – выпустив в потолок густую струю дыма, сказала хозяйка, – в твоем городе живет один подонок, мерзкий отвратительный тип по фамилии Погудин. Он опубликовал в журнале «Коммунист» статью «Наш ответ ретроградам». Более гнусного пасквиля на саму идею бесклассового общества трудно представить. Этот человек – зарвавшийся хам, и ему надо дать отпор. Ни один журнал мой письменный ответ публиковать не станет. Я напишу ему личное письмо, а ты передашь из рук в руки.
– У вас есть его адрес? – усомнился я.
– Ты же в милиции работаешь, Андрюша. Узнаешь, где он живет, по своим каналам. Ты когда уезжаешь? Завтра? Зайди к нам перед отъездом, я дам тебе письмо. За ночь напишу.
– Как Марину увидеть? – спросил я.
– Позвони, – Владимир Павлович указал на телефон.
Я набрал номер. Марина заверещала от радости, услышав меня, и потребовала немедленно приехать к ней. Я попрощался с хозяевами до завтра и поехал проведать подругу юности.
Марина с мужем жила в центре города, в прошлом году у них родился ребенок. Муж Марины, судя по фотографии, был намного старшее ее, работал инженером на военном заводе, неплохо зарабатывал. 9 мая он был в командировке в Красноярске.
С первых минут нашей встречи Марина болтала без умолку. Она рассказала о себе, о муже, о родителях и обо всех наших общих знакомых.
– Ты у меня останешься? – спросила она в конце длинного монолога.
– Если муж не приедет. Здесь пятый этаж, с балкона не выпрыгнешь.
– Я с мужем утром разговаривала, он еще неделю будет в отъезде. Кстати, Андрей, а ты еще не женился? Не спеши. Хомут на шею всегда надеть успеешь. Ты не представляешь, что такое семейная жизнь! Я уже год не могу нормального любовника найти. Все какие-то одноразовые типы попадаются.
– На кой черт тебе любовник, если муж еще не старый?
– У каждой нормальной женщины должен быть любовник. На одном муже замыкаться нельзя. Муж – это добытчик, это квартира, машина, зарплата, а любовник – это отдушина в мир чувств и любви. Хороший муж и любовь – понятия несовместимые.
– Ты не пробовала выйти замуж по любви?
– Даже не думала. Что я стану делать с мужем, у которого зарплата сотни три? А жить где? В общаге? Нет уж, увольте.
– А если муж догадается, что у него голова не от перхоти чешется?
– Как он догадается? Я сюда никого не привожу. У меня от родительской квартиры ключи есть.
Утром я проснулся от яростного стука в дверь. «Открывай! – кричал мужчина. – Открывай, или я дверь вынесу!»
Я вскочил с кровати, стал искать по комнате джинсы и носки. Маринка лениво потянулась, села на кровати.
– Дай ему мусорное ведро, – предложил я. – Пока он сходит на улицу, я успею собраться.
Марина накинула халат, открыла входную дверь, обругала раннего гостя и вернулась в спальню.
– Раздевайся. Это сосед спьяну этажом ошибся.
Вечером на вокзале меня провожал Владимир Павлович. От него я получил конверт с письмом к Погудину. Точно по расписанию подошел мой поезд. Я попрощался с Моисеенко и поехал домой.
Глава 16. Сюрприз
Опять стук вагонных колес, опять споры о перестройке. Я лежал на верхней полке и дремал. Вступать в диспут у меня не было никакого желания. Изменится общественно-политический строй в стране или не изменится – моя профессия всегда будет востребована. И при социализме, и при капитализме кто-то должен будет ловить воров. Профессия сыщика вечна.
«Как там без меня на работе? – думал я, засыпая. – Как Меркушин, очнулся от чар или Наталью ждет развод? А мне что делать, если он окончательно с катушек съедет? Как не вовремя появились эти люли! Наталье скоро рожать, а у нее муж в цыганку влюбился. Вот так сюрприз для Наташи! Не все ей подарки делать».
О сюрпризе для меня Наталья заговорила еще в сентябре, за месяц до своей свадьбы. Вначале я думал, что она готовит мне подарок на день рождения, но 9 октября Наталья даже не позвонила и не поздравила. «Наверное, передумала, – решил я. – У нее теперь других забот полно».
Регистрация брака Натальи и Меркушина должна была состояться в субботу 26 октября. Я решил не ходить на свадьбу. Чего мне там делать, лицемерно улыбаться и тосты за счастливую жизнь новобрачных поднимать?
В пятницу, накануне торжества, я приехал домой пораньше. Приготовил скромный ужин, достал бутылку водки, выпить рюмку-другую под невеселые размышления. В восемь вечера раздался стук в дверь. Я открыл. Вошла Наталья с объемистой спортивной сумкой.
– Сюрприз принесла? – спросил я, кивая на сумку.
– Иди в ванную и выйдешь, когда я тебя позову, – велела она.
Я подчинился. Посидел на краешке ванной, выкурил сигарету.
– Выходи! – позвала Наталья.
Я вышел и замер, не веря глазам своим: на столе – бутылка шампанского, коробка шоколадных конфет, два фужера. Но не это сбило меня с толку. Наталья была в свадебном наряде, в том самом роскошном белом платье, в котором должна была сочетаться браком со мной.
– Как я выгляжу? – игриво спросила она.
– Обалденно! Если сейчас ко мне нагрянет твой жених, то кого-то из нас он убьет.
– Для жениха я на прощальном девичнике. Он у меня парень покладистый, приступами ревности не страдает. Прошу к столу! Открывай шампанское, отметим последний день моей свободной жизни. Дальше я буду примерной домашней девочкой.
Я раскрыл бутылку, разлил шампанское, поднял свой фужер.
– Что мне пожелать? – спросил я.
– Ничего не надо. Давай выпьем за нашу дружбу. Я надеюсь, что ты и впредь будешь для меня верным товарищем, а не бывшим женихом. У нас не сложилось, но это не повод для ненависти. За нас, Андрей!
Под шампанское и конфеты время пролетело быстро, за окном наступила ранняя осенняя темнота. Наталья встала из-за стола, расправила складки на юбке.
– Иди ко мне, – позвала она.
– Будем танцевать? – серьезно спросил я.
– Нет, Андрюша, ты будешь меня любить. В последний раз или не в последний, но сегодня я хочу выжать из тебя все.
– Я не могу так сразу, – запротестовал я. – Давай хоть платье снимем.
– Сможешь, – заверила она. – Ты сделаешь все так, как я хочу. Иди ко мне поближе, не бойся этого платья, оно не кусается.
– Свет будем выключать? – спросил я.
– Не надо. Я хочу видеть тебя, а ты должен видеть меня в этом свадебном платье. Я в платье – это и есть мой сюрприз.
Угомонились мы около двух ночи. Наталья стала собираться домой.
– Платье оставляю тебе на память, – сказала она, посматривая на часы.
– Ты как до дому доберешься? Давай я тебя провожу до остановки, там частника поймаем.
– За мной сейчас машина придет.
– Наташа, ты завтра на свадьбе не будешь сонной выглядеть? – заботливо спросил я.
– До утра еще времени много, успею выспаться. Ты на регистрацию брака придешь?
– Нет, конечно, что мне там делать?
– Я тоже думаю, что тебе не стоит появляться на свадьбе. Невеста с воспаленными глазами – это девушка, которая проплакала всю ночь, прощаясь с беззаботной молодостью. Невеста и гость с одинаковыми лицами – это повод для размышлений.
– За тобой кто приедет?
– Друг, просто друг. Не любовник, а так себе, знакомый.
Во Дворце бракосочетаний Наталья выкинула номер, которого от нее никто не ждал. Она не захотела принимать фамилию мужа и осталась Антоновой. Меркушин безропотно проглотил это унижение. Я бы на его месте взбесился, а он сделал вид, что ничего не произошло и что он заранее знал о ее решении. После свадьбы Наталья забеременела. Как говорил Меркушин, рожать ей предстояло в конце июля.
Глава 17. Вход закрыт! Ключа нет
В понедельник утром, перед совещанием у начальника РОВД, я успел повидаться с Айдаром.
– Как Меркушин? Отошел от цыганки? – спросил я.
– Он ждет встречи с ней. Ты знаешь, что вчера вечером люли заехали к нам на свалку?
– Знаю. По Меркушину видно, что он не в себе?
– Смею тебя заверить, с крышей у него все в порядке. Он просто влюбился, как мальчишка.
– Любовь и идиотизм иногда стоят так близко, что не понять, где влюбленный, а где дурак. Умный человек не станет млеть от цыганки, которую видел один раз в жизни. Айдар, передай Ивану: Меркушина ни под каким предлогом на свалку одного не отпускать. Сам готовься на выезд. Чую, сегодня нас ждет познавательный день.
В девять утра Малышев собрал совещание руководящего состава милиции Кировского района.
– Коллеги, – спокойным размеренным тоном начал он, – вчера на полигоне твердых бытовых отходов встали табором цыгане-люли. Если кто-то еще не знает об этом племени, поинтересуйтесь у офицеров, бывших на инструктивном совещании в областном УВД, они поделятся с вами информацией. Теперь отвлечемся от люли и поговорим о делах текущих: о процентах раскрываемости преступлений и перспективах окончания пяти месяцев. Цыгане цыганами, а окончание полугодия не за горами.
После основной части планерки у начальника милиции остались я, Лиходеевский, Васильев и Десницкий.
– Андрей Николаевич, как твоя губа? – спросил Малышев. – Жить будешь? Отлично. Валерий Петрович, в двух словах, что у нас с охраной общественного порядка?
– Самыми многолюдными местами в районе являются универмаг, сельскохозяйственный рынок и площадь перед ДК, – перечислил Десницкий. – В этих точках мы удвоим количество нарядов, в райотделе организуем дежурство мобильной резервной группы. Николай Алексеевич, у меня сразу же вопрос: что делать с цыганками? Предположим, подойдут мои милиционеры к женщине, которая сидит на асфальте и выпрашивает милостыню. Что дальше? Если бы женщина была русская, ее бы задержали и доставили в райотдел, а с цыганками как?