– Это тебе от нас, – сказал он, протягивая заклеенную скотчем небольшую картонную коробку. – Здесь не открывай, дома подарок посмотришь.
– Я пять рублей должен, – напомнил я.
Петр Иванович засмеялся, потрепал меня по плечу.
– За подарки деньги не берут! Про то, что внутри коробки, никому не говори, а то у меня на всех рук не хватит, а к субботе в городе будет ноль и хрен повдоль!
Не вдаваясь в смысл его намеков, я вернулся в кабинет, спрятал коробку в шкаф и сел за стол. К десяти вечера спиртное закончилось, и мы разъехались по домам.
– Андрей, да ты выглядишь как огурчик! – похвалила жена. – Все прошло без происшествий? Что тебе подарили? О, чайник! Чей он, импортный? Наш на работу унесешь, а этот дома оставим. Андрей, что в коробке?
Я распечатал подарок начальника БХСС. В нем были несметные сокровища: блок болгарских сигарет «Опал», пачка югославских второсортных сигарет «Ядран», двадцать пачек «Примы» и пять пачек папирос «Памир».
«Последние запасы по магазинам выгребли, – догадался я. – Как дальше жить, кто-нибудь может подсказать?»
Пока жена расправляла диван, я пытался подсчитать, на какую сумму мне удалось отовариться, но цифры на листке бумаги упорно не хотели умножаться и делиться: водка и математика – давние антагонисты.
– Андрей, пошли спать! – позвала жена.
– Сейчас, докурю и приду!
Я отложил в сторону авторучку. Закурил. Внимательно посмотрел, как струя дыма ушла в потолок, растеклась по нему и поползла к вентиляционной решетке.
Точно так же вчера ночью я рассматривал табачный дым, потом аккуратно затушил в пепельнице сигарету «Космос», достал еще три сигаретки и выкрошил из них табак.
Великая жрица Астара нашла нож в подвале по моему окурку. Вещественные доказательства, изъятые нами на месте преступления, весь день оставались у меня в сейфе.
20
В среду утром я, покуривая сигаретку, шел на работу. Практически все повстречавшиеся по дороге мужчины спросили у меня закурить. Даже подросток лет пятнадцати попытался стрельнуть сигаретку, но я отогнал его одним движением бровей. У киоска «Союзпечати» закурить спросила прилично одетая женщина.
«Не стоит провоцировать прохожих, – решил я. – Пока табачный кризис не разрешится, на улице больше курить не буду. В войну, говорят, за буханку хлеба могли зарезать, а сейчас за пачку папирос огреют сзади по голове дубинкой, и буду лежать на асфальте, ногами дергать».
В ночь со среды на четверг в продовольственном магазине на улице Гоголя выбили витрину. Приехавший на вызов экипаж вневедомственной охраны задержал внутри магазина трех шестиклассников. Пойманные с поличным воришки не стали запираться и признались, что обворовать гастроном их послали взрослые дяденьки.
– Они сказали нам, что если найдем сигареты, то они хорошо заплатят и каждому по пластику жвачки дадут, а если попадемся, то нам все равно ничего не будет – до четырнадцати дел за кражу не посадят.
Пока наряд охраны разбирался с шестиклассниками, на соседней улице сработала сигнализация в другом продовольственном магазине. Потом – еще в одном. В два часа ночи дежурный по городскому отделу охраны поднял с постели Большакова.
– Леонид Васильевич, у меня не хватает экипажей. Магазины громят один за другим. Дайте мне во временное распоряжение экипажи ГАИ и патрульно-постовой службы.
Начальник УВД, не выходя из дома, объявил общегородскую тревогу, но приказал сотрудникам милиции выдвигаться не к месту службы, а к ближайшему продовольственному магазину. К четырем утра все торговые точки в городе были взяты под охрану. Мне выпало защищать от налетчиков гастроном номер шесть, расположенный в ста метрах от моего дома.
У служебного входа в гастроном я встретился с Геннадием Уфимцевым, начальником штаба Кировского РОВД. Он жил в соседнем доме, но в последнее время я ни разу не сталкивался с ним на улице: за Уфимцевым по утрам заезжал автомобиль дежурной части, а я добирался до работы на общественном транспорте.
– Андрюха, – сказал Уфимцев, – замерзнем же! Дождь начинается, холодно, а укрыться негде. Надо что-то предпринять, а то оба с простудой сляжем. Не знаю, как тебе, а мне болеть никак нельзя, у меня конец месяца на носу, у меня показатели хромают… показатели… Может, под детским грибочком спрячемся?
– Грибочек от ветра не защищает. Если спрячемся в подъезде дома напротив, то провороним магазин. Налетчики должны видеть нас, милиционеров в форме, иначе нет никакого смысла тут торчать.
– Безвыходных положений не бывает! – оптимистично заявил Геннадий. – Сейчас я организую пункт обогрева личного состава.
Уфимцев подобрал случайно оказавшийся на газоне кирпич, выбил им форточку в припаркованном напротив магазина «Москвиче», открыл дверцу и позвал меня в салон.
– Располагайся поудобнее, Андрей Николаевич! Не стесняйся, чувствуй себя как дома. Если появятся грабители, посигналим им – и делу конец!
Словно заправский угонщик, начальник штаба выдернул из панели управления провода зажигания, соединил их напрямую, завел двигатель и включил обогрев салона. Я положил форменную фуражку на заднее сиденье, откинулся в кресле и, разморенный теплом и ровным гудением мотора, задремал. Проснулся я от криков за стеклом.
– Эй, вы, кто такие? – стучал в окно взъерошенный мужчина.
– Ты что, слепой? – зарычал на него Уфимцев. – Ты что, погон не видишь? Мы что, мать твою, на бродяг похожи? Мы – специальный офицерский патруль!
Я протер глаза, посмотрел на часы. Половина седьмого.
– Да я вижу, что вы из милиции, – не унимался мужик, – но что вы делаете в моем «Москвиче»?
– Мать твою, ты тупым родился или с годами стал? – неподдельно разозлился Уфимцев. – Пока ты ночью дрых, как сурок, бандиты твою тачку раскурочили и хотели угнать, а мы их отогнали. Сюда посмотри, видишь, провода напрямую соединены? Еще немного – и привет! Нашел бы ты от своего «Москвича» рожки да ножки.
– Документы на машину есть? – строго спросил я.
– Да, да, конечно, – засуетился хозяин автомобиля. – Вот права и техпаспорт.
Мы с Уфимцевым вышли из «Москвича», проверили документы и вернули их владельцу. На улице первые прохожие спешили на работу. За сохранность гастронома можно было больше не опасаться. При людях грабить его не будут.
– Мужики, – обратился к нам хозяин автомобиля, – за машину – спасибо! Я поначалу не разобрался, что к чему, а сейчас вижу, что если бы не вы, то… Не сочтите за издевательство, но мне, честное слово, больше нечем вас отблагодарить.
Он протянул нам полпачки папирос. Мы с Уфимцевым не стали отказываться от подарка, поделили папиросы поровну и поехали каждый на свое место службы.
Всего за прошедшую «ночь погромов» сотрудники милиции задержали больше тридцати человек, в основном подростков из неблагополучных семей и пьяниц, готовых за глоток вина рискнуть свободой. Никому из налетчиков не удалось разжиться и пачкой сигарет – табачных изделий ни в одном магазине не было.
В тот же день, перед обедом, мне позвонил дядя Лизы.
– Ты сможешь подъехать к трем часам? – спросил он. – Ко мне не поднимайся, позвони с телефона-автомата в холле, и я спущусь.
– Что за секретность, Макар Петрович? Я, кстати, в форме приеду. Сегодня ночью тревога была, так что я переодеться в гражданку никак не смогу.
– Ты можешь прикинуться сотрудником ГАИ? Возьми с собой полосатую палку, она нам пригодится.
Позаимствовав в отделе ГАИ жезл автоинспектора, я приехал к Кононенко.
– Ты в прошлый раз стал меня в чем-то подозревать? – спросил Макар Петрович. – Это я сам во всем виноват, замкнулся на полуслове. Не обращай внимания! У меня есть кое-какие задумки, но пока рановато их высказывать. Как сам во всем разберусь, так тут же доложу.
Через внутренний переход мы прошли во второй корпус психиатрической больницы.
– К нам на экспертизу поступил любопытный тип, – рассказывал по дороге Макар Петрович. – Я уже общался с ним и пришел к выводу, что он вполне вменяемый субъект. Сегодняшнее мероприятие – обычная формальность, мы уже подготовили заключение, но… Андрей, я хочу, чтобы ты послушал его. По-моему, его история как-то связана с твоим имитатором.
– Я буду выступать в роли инспектора ГАИ? – поинтересовался я.
– Ты будешь просто молчать, а полосатую палку держи перед собой… Так, накидывай на себя медицинский халат и сделай умное лицо. У гаишников, сколько я их видел, всегда загадочные физиономии, словно они перед дежурством забывают трусы надеть.
Проходящий судебно-психиатрическую экспертизу мужчина был немолод, на вид я бы дал ему лет сорок пять или около того. Поначалу держался он скованно, на вопросы отвечал односложно, но постепенно разговорился и поведал нам свою невероятную историю.
– В прошлую субботу вечером я выехал таксовать, – начал свой рассказ пациент. – У меня есть «Жигули» пятой модели. На них я иногда подрабатываю частным извозом. Знаю, что это запрещено законом, но семью кормить как-то надо, вот и кручу баранку после работы. В субботу я встал около магазина «Океан» на Пионерском бульваре. Часов в десять ко мне села женщина, сколько ей лет и как она выглядела, я сказать не смогу, так как она меня загипнотизировала, и я начисто лишился памяти.
Кононенко одобрительно кивнул головой: «Продолжайте, любезнейший! С кем не бывает – села женщина в салон, загипнотизировала и стерла память. Обычнейшее дело. Это так же не ново, как не заплатить за проезд в автобусе».
Приободренный Макаром Петровичем, мужчина продолжил:
– Она села на заднее сиденье. Я, не включая свет в салоне, завел двигатель и спрашиваю: «Куда поедем?» Женщина отвечает: «На вокзал». Я посмотрел на нее в зеркало заднего вида и говорю: «До вокзала будет стоить десять рублей». И тут…
Испытуемый встал, передернулся, словно стряхнул с одежды капли дождя, и продолжил рассказ в театральном стиле: за себя произносил реплики нормальным голосом, а за женщину – писклявым: