ас восхитительной. Такой же, как вы сами, — и это прекрасно: лучшего тут и желать нельзя… Теперь посмотрим на… Дашу, значит. Вы готовы?
Варя кивнула. Леша снова включил камеру.
Уже через минуту я понял, что никогда еще не работал с такой блестящей актрисой (да и всем когда-либо снимавшимся у меня актерам-мужчинам было до Вари далеко). Она преобразилась на глазах — и стала жесткой, ершистой, прямо-таки пугающей. У меня даже дрожь побежала по коже — от того, что я буду снимать такую поразительную девушку и одновременно от того, что она станет воплощаться в придуманные именно мной образы.
Когда Варя закончила эту сцену, я понял, что любые «Браво!» и аплодисменты во второй раз будут совсем уж неуместны. Так что я просто подошел к ней, взял за обе руки — и с выраженной признательностью и преклонением поцеловал сначала одну, потом другую.
— Варя, мы должны сейчас же пойти и заключить с вами договор, — сказал я, продолжая держать ее за руки и зачарованно глядя ей в глаза.
— Боитесь, что я передумаю? — лукаво улыбнулась она.
— Боюсь, — сознался я. — Боюсь, что вы в любую минуту можете решить, что я со своим фильмом вас недостоин. И вы будете абсолютно правы, но все-таки мне бы этого совсем не хотелось.
Варя немного зарделась и, видимо, чтобы скрыть смущение, полушутливо-полусерьезно проговорила:
— Я согласна, но при одном условии…
— Каком? — отозвался я, заранее зная, что соглашусь на все, что угодно. Если бы она сказала: «Хочу, чтобы вы застрелились в последний съемочный день», я бы и то ответил согласием. Но она всего лишь предложила:
— Давайте подыщем другое название для этого фильма? «Предчувствие» мне не нравится. Оно тут не подходит, по-моему… Извините, что я это говорю, но я просто абсолютно убеждена… Хотя вы, может, меня переубедите?
— Нет, не буду, — с облегчением отвечал я. — Я и сам нахожу название неудачным.
— Однако вы почему-то выбрали именно такое. Что-то вы, наверное, имели в виду…
— Ничего не имел, — покачал я головой. — Просто поскольку в фильме… в сценарии все как-то неопределенно, неуловимо, то ему подойдет такое же расплывчатое, абстрактное название, которое можно трактовать как угодно…
— Неуловимо, говорите? — задумалась Варя. — Так, может, и назвать его «Неуловимость»?
— «Неуловимость»? — переспросил и я. — А что, в этом что-то есть… Оригинально звучит. Мне бы даже в голову такое не пришло… Вы очень хорошо мыслите, Варя, я серьезно. У вас во всем подлинно творческий подход. «Предчувствие» — это действительно банальность. Любой может так назвать свою картину. А «Неуловимость»…
— Я не так уж хорошо разбираюсь в кино, — смущенно заметила Варя, — но почему-то уверена, что такого названия точно не было.
— Да, были только «Неуловимые мстители», — поддержал я ее. — Но даже не в этом дело. Фильма с названием «Предчувствие», насколько я знаю, тоже еще не было, даже за рубежом. Но я не сомневаюсь, что рано или поздно такой фильм появится, а то и не один. А «Неуловимость» — никто, кроме нас, такое не сделает. Прямо вот об заклад готов биться.
24
Отдав Вере некоторые распоряжения относительно скорейшего запуска фильма в подготовительный период, я пригласил Варю пообедать со мной.
— Я с радостью, — отозвалась она. — А потом продолжим репетицию?
— Да нет, на сегодня, думаю, достаточно, — сказал я. — Так что вы уже свободны. И я, конечно, смогу и один пообедать, хотя мне очень хочется, чтобы вы составили мне компанию.
— Тогда я составлю, — улыбнулась Варя. Господи, как же она мне нравится… Это что-то невероятное — никогда такого не испытывал, тем более после столь непродолжительного знакомства.
— Прекрасно! — просиял я. — И, кстати, сегодня я как раз за рулем, так что…
— А мы куда-то поедем? — удивилась Варя. — Я думала, мы здесь, в мосфильмовской столовой…
— Ну что вы, — утрированно обиженным голосом протянул я. — Стал бы я приглашать вас в нашу столовку. Нет, мы поедем в «Артистическое». Если вы согласны.
— «Артистическое» — это кафе?.. Я, кажется, что-то слышала… Но не была там.
— Для нашего брата — это то, что надо… Само название говорит за себя.
— Ну да, это я понимаю, — кивнула Варя. — Все звезды там, говорят, обедают.
Мне захотелось отпустить какое-нибудь колкое замечание по адресу всех этих «звезд» — завсегдатаев «Артистического», — но большие Варины глаза лучились такой добротой и открытостью миру, что я посовестился говорить ей какие-то нелицеприятные вещи про кого бы то ни было.
— Это ваша? — спросила Варя, когда мы подходили к моему «Москвичу». — Здорово. А у нас — «Волга», — похвасталась она.
— Молодцы, что сказать, — слегка омрачился я. От Вари это не укрылось.
— Но «Москвич» — ведь тоже хорошо? — попыталась она меня утешить.
— Конечно, — сразу согласился я. И опять зачем-то слукавил: — «Волга» мне и без надобности. Я ведь даже не женат.
— Вы не женаты? — не поверила Варя.
— А разве я вчера не говорил об этом?
— Я не помню… Мы о другом, кажется, говорили.
— Ну в общем, я действительно не женат.
— Как же так?
— Для вас это настолько удивительно?.. Я ведь не такой еще старый.
— Конечно, вы не старый! — засмеялась Варя. — Вы же с Валерой ровесники. И вы даже моложе выглядите, — польстила она мне.
— Спасибо, — хмыкнул я. — Ну так, стало быть, и удивляться нечему, нет?
— Я не то чтобы сильно удивляюсь, но просто вы же режиссер. Сколько актрис, наверное, у вас снималось…
— Варя, должен вам признаться, — сказал я, наконец тронувшись с места, — я не слишком высокого мнения об актерах. Ну и об актрисах тоже… Только к вам это не относится! — немедленно добавил я.
— За что же мне такая честь? — смущенно пролепетала Варя.
— Потому что вы не похожи ни на одну актрису.
— Так, наверно, можно сказать про любую из них…
— Вовсе нет. В том-то и дело, что они все одинаковы. Это словно какая-то особая порода — они как будто по одному образцу скроены. И мне этот покрой не близок… Но в вас — в вас я не вижу ничего этого. То есть я сегодня убедился, что вы прекрасная актриса, но вы же еще и прекрасный человек.
— Почему вы так уверены? — совсем засмущалась Варя. Я бы, может, и сам заразился ее смущением, если бы смотрел прямо на нее, а не на дорогу.
— Когда я вчера с вами познакомился, — продолжал я, — то сразу это понял. Сомнений быть не может. По-настоящему прекрасные люди — большая редкость. И если посчастливилось такого человека встретить, это сразу бросается в глаза. Уж поверьте…
25
Я так увлекся общением с Варей, что даже забыл купить сигареты. Утром слишком спешил, чтобы приехать раньше ее, а теперь… теперь у меня, кажется, вовсе не осталось.
— Извините, я сейчас, — остановил я машину у первого попавшегося ларька.
Через минуту я вернулся уже с распечатанной пачкой «Явы» и любезно протянул ее Варе.
— Нет-нет, спасибо, — замахала она рукой. И, заметив недоуменное выражение моего лица, добавила: — Я курю, только когда выпью.
— Ах, вот как! — понимающе протянул я, садясь обратно за руль. — Что ж, это хорошо. Наверное.
— «Артистическое» уже близко? — спросила Варя.
— Да, мы уже почти приехали. Оно ведь рядом с МХАТом.
— А, — сказала Варя.
— Вы, кстати, не там учились? Не в школе-студии?
— Нет, я в «Щуке».
— Тоже неплохо.
Мы подъехали к кафе. Я вышел и сразу закурил. Уже когда зажженная сигарета была у меня во рту, я обратился к Варе:
— Не возражаете?
— Ну что вы, нет, — сказала она. — Вы могли бы и в машине.
— Не хотел беспокоить вас дымом.
— Меня это не беспокоит. Валера ведь тоже курит.
Я сразу внутренне помрачнел, хотя виду не подал.
— Ладно, пойдемте, Варя. — Я бросил окурок в урну — и чуть было не взял девушку под руку. Нет, ну с какой, спрашивается, стати у меня уже появляется к ней некое чувство собственности?..
Мне почему-то захотелось, чтобы в «Артистическом» сейчас был хоть один известный артист, который бы меня знал, и чтобы он со мной поздоровался. Я с большим неудовольствием поймал себя на этом тайном желании. Ведь я же искренне убежден, что даже средний режиссер вроде меня намного значительнее даже самого так называемого крупного актера. Это только обывателям, как правило, плевать на режиссеров, а перед артистами они млеют. Но Варя-то — не обыватель. К тому же она сама актриса. Зачем же мне так хочется пустить ей пыль в глаза, причем теми методами, которые я считаю пошлыми?..
Умом понимая все это, я тем не менее разочаровался, не увидев внутри ни одного знакомого лица.
Мы присели за столик. Вновь досадуя на самого себя, я принялся пускать Варе пыль в глаза другим способом, раз уж не удалось продемонстрировать ей «живую звезду». А именно — заказал чуть ли не все блюда, которые были в наличии.
— Зачем так много? — шепнула Варя.
— А вы не проголодались?
— Не очень.
— Аппетит приходит во время еды, — парировал я и чуть не покраснел от собственной пошлости.
— А кто здесь бывает? — спросила Варя, пока мы ждали заказа.
— Да много разных, — небрежно отвечал я. — Ну вот Смоктуновский, например… — сказал я, вспомнив, что как-то видел его здесь.
— А это кто? — невинно спросила Варя. Я решил, что она шутит, но глаза ее говорили об обратном.
— Вы правда не знаете? — недоверчиво спросил я.
— Нет, извините. — Варя как будто смутилась. — У меня плохо с фамилиями. Это актер?
— Это актер, — подтвердил я.
— Где я могла его видеть?
— Если в кино, то в «Гамлете», «Берегись автомобиля»… Черт, сам уже не помню, где он играл.
— Эти фильмы я не видела, — вздохнула она. — А театр я, честно говоря, вообще не очень.
— Я тоже, — с радостью отреагировал я.
26
Вскоре наш столик весь был заставлен скромными порциями скромных яств.