— Кто сказал?
— Кураторша.
— Какая кураторша? Что она там понимает?..
— Ладно, Аркадий, я поняла, — замяла эту тему Вера. — У меня есть ее адрес, и я скоро ее привезу. То есть я постараюсь.
— Что значит «постараюсь»?!
— Ну, может, она не захочет ехать?
— С какой стати?
— А с какой стати она должна согласиться? Мы не милиция, мы не можем ее насильно…
— Да я роль ей в фильме даю — о чем тут вообще речь может идти?!
— Ах, ты уже ей роль даешь? — осеклась Вера. Я понял, что не следовало этого говорить, и спешно поправился:
— В том смысле, что речь идет о кинопробах. Какая нормальная актриса откажется?
— Она не актриса — она только что поступила. Нигде не играла, не снималась. И даже ни одного дня еще не училась. То есть вообще никакого опыта.
— Тем лучше.
— Аркадий, я очень постараюсь, но ничего не обещаю. Ладно?
— Ладно, но только ты действительно очень постарайся!
— Обещаю.
— И постарайся побыстрее. Жду.
Она положила трубку.
А я в изнеможении упал на стул и закурил.
58
Снова сигареты, снова регулярное вскакивание со стула и нервная ходьба. Снова и снова ерошу себе волосы, кусаю губы, тяжело дышу…
Спрашивается, чего мне так волноваться? Я думаю, что это Варя? Что она не умерла, а перекрасила волосы и снова поступила на первый курс, только теперь во МХАТ?..
Как бы нелепо все это ни выглядело, я надеялся именно на это. Я надеялся…
Через целую вечность я наконец услышал знакомый энергичный стук Вериных каблуков.
Она приближалась. И не одна. Сейчас, сейчас…
Я заранее встал со стула и пригладил волосы. Я старался выглядеть спокойным.
Вера вошла и закрыла за собой дверь.
— Ты одна? — заволновался я.
Она покачала головой, быстро подошла ко мне и зашептала:
— Я не одна. Но мне надо тебя предупредить.
— Что такое, что? — зашептал и я.
— Она… — Вера замялась. — Она там за дверью… — Я сделал было рывок в сторону двери, но Вера меня удержала. — Подожди, она сейчас войдет. Я попросила подождать. Я только хотела… В общем, она очень похожа. Действительно, очень. На нашу Варю…
Меня покоробило это ее «нашу Варю». В Вериных устах это звучало крайне фальшиво. Я поморщился и сделал еще один рывок к двери. Но Вера вцепилась в меня мертвой хваткой.
— Она войдет, она войдет, она рядом. — Вера уговаривала меня, как душевнобольного. Да, кажется, я в ту минуту и был таким. — Но это не она, понимаешь, не она. Так что не надо… не надо тебе даже думать, что это она. Она совсем другая. Ты сам все увидишь. Просто тебя это может шокировать, раз ты в таком состоянии. Эта ее похожесть может шокировать, понимаешь?
— Я все понял, Вера, — сосредоточенно произнес я. — Позови ее.
Вера вернулась к двери, открыла и пригласила:
— Заходите.
Вошла девушка. Блондинка.
И это единственное ее отличие — блондинистость. Все остальное… Нет, я не могу поверить…
Я смотрел на нее во все глаза. Я еле удержался, чтобы не ахнуть, и едва устоял на ногах. Помимо своей воли я отчетливо проговорил:
— Варя…
— Валя вообще-то, — без смущения отреагировала вошедшая.
Голос не ее! Это не она! Это не она!
И мне сразу стало легче. Что, конечно, странно, ведь я так хотел, чтобы это была как раз она — Варя…
— Валентина, — растерянно пролепетал я.
— Валентина, Валентина, — почти передразнила меня девушка. — А вы совсем не похожи на режиссера…
— Аркадий Григорьевич не очень хорошо себя чувствует, — немедленно пояснила Вера.
— Сидел бы дома, раз заболел, — вконец бесцеремонно заявила Валентина.
— Нам надо работать, — растерянно отозвалась Вера. Впервые я видел, чтобы Вера перед кем-то так тушевалась.
Тушевался и я, но больше внутренне. Внешне же я как будто окаменел, не моргая разглядывая лицо Валентины. Все в ней ее — Варино. Глаза, нос, все-все линии, все точно такое же… Этому должно быть объяснение… Это или какой-то чудовищный розыгрыш, или… или… Или — что?..
Во всем виде и поведении девушки не было заметно ни тени смущения, ни малейшей растерянности. Чего нельзя было сказать про Веру…
В конце концов, Вера неуклюже откашлялась и тихо сказала:
— Ну, я пойду…
Не глядя на нее, я слегка кивнул. Вера удалилась.
Мы остались одни. Вдвоем. Я и…
59
Девушка смотрела на меня оценивающе и скептически. Я по-прежнему был статуей.
— Вы так и не предложите мне присесть? — Она усмехнулась одной половиной рта. Голос звучал резко — не по-Вариному. Совсем не по-Вариному.
— Садитесь, — глухо и неестественно произнес я. Неуклюже махнул рукой в сторону стула. Девушка села.
Присел и я. Напротив нее. По-прежнему не отводя от нее глаз.
— Вы Валентина… — начал я.
— Валентина, — слегка кивнула она. — Валентина Воскресенская.
— Да. — Я машинально повторил ее кивок. — А вы знали… Варвару Армагерову?
— Нет, — качнула Валентина головой. — Первый раз слышу. Кто это?
— Тоже актриса. И очень похожа на вас.
— Интересно, — хмыкнула Валентина. — И где она снималась? Она вообще в кино работает?
— Работала, — поправил я. — Снималась… Но вы вряд ли видели. Это такие… малоизвестные фильмы.
— Я много чего видела, — заявила Валентина.
— Любите кино? — Я все еще не слишком отдавал себе отчет в том, что говорю и спрашиваю. Я не мог, абсолютно не мог оторвать от нее взгляда. Все, все такое же. Те же глаза, те же самые. Ни одного отличия. Только голос. И эта… развязность какая-то… Как когда Варя…
Ну конечно! Валентина — это словно Варя в образе Даши, «плохой» девушки из нашего фильма!
Может, и правда? Розыгрыш. Игра. Удивительное актерское перевоплощение. Варя — она же действительно была удивительной актрисой…
Была? Или осталась?
Но если это она, зачем ей это? Не вижу ни одной причины. Просто чтобы посмеяться надо мной? Она не настолько жестока. И кто вообще шутит такими вещами? Только больные люди…
А Варя — она не была ли… Ну нет, нет, она была абсолютно здоровой. Более нормального человека я не видел — спокойного, разумного, доброжелательного. Она была неправдоподобно хорошей. А также прекрасной, невероятной и сногсшибательной…
И вот она как будто снова передо мной. Точно такая же — да не такая. Актерство? Не может быть. Другая девушка? Тоже не может быть. Ведь копия… Так не бывает. Если только…
Если только речь не идет о близнецах! Двойняшках!
Валентина — близнец Вари. Сестра. Может, это и есть разгадка? По крайней мере, она самая правдоподобная…
Но если это так, я обязательно все узнаю. Я выясню. У этой Валентины и выясню. Она отпирается, она спокойна, невозмутима, но… Но на то она и актриса. Пусть даже начинающая.
А если это сестра, почему она на другом курсе, в другой школе? Почему Варя никогда о ней не упоминала? Почему она так спокойна сейчас? Ее сестра погибла, а она вот так запросто пришла на ее место и корчит из себя дурочку…
Нет, это тоже бред. И так не бывает.
Значит, Варя? Все-таки Варя?
Так-так, надо срочно все проверить. Связаться с Волнистым. Встретиться с ним. Пусть все расскажет и покажет. Съездим на кладбище. Посмотрим на могилу.
Если она существует, эта могила. Если похороны вообще были. Если все это — не чей-то омерзительный план с целью свести меня с ума…
Да кому это надо — сводить с ума… Тут что-то… Нет, я все-таки ничего не понимаю. В общем, к Волнистому, сейчас же к Волнистому!..
Нет, нет. Потом. Волнистый никуда не уйдет. А вот эта — та, что сидит сейчас передо мной… Она может и уйти. Она может исчезнуть. Так что у нее все надо узнать прямо немедленно. На этом месте. Все, что можно. Не отпущу, пока не узнаю всего.
Пусть даже для этого мне придется запереть дверь и привязать ее к стулу…
60
— Все режиссеры так долго оценивают? — вдруг резко спросила Валентина. Я даже вздрогнул:
— Что оценивают? Кого?
— Ну, вот вы на меня сейчас так смотрите, — усмехнулась Валентина, — что… я думаю, любая абитуриентка очень смутилась бы на моем месте.
— А вы? Вы не смутились?
— Нет, — покачала она головой.
— Почему же? — Я спрашивал машинально, а сам продолжал пристально изучать ее лицо. И не находить, абсолютно не находить в нем ничего, что заставило бы меня увериться, что передо мной не Варя…
— Я вообще не смущаюсь, — сказала она. Кто — она?
— У вас есть сестра? — спросил я, на этот раз совершенно осмысленно. Она снова покачала головой. — И не было? — Опять то же движение. Очень спокойная, уверенная, ничуть не нервничающая. В Варе такого не было… Однако при мне она и не изображала ничего вне съемочной площадки. А сейчас…
Нет, сейчас это просто не она. Все-таки не она. Или это действительно чудовищное совпадение, или я схожу с ума и мне мерещится то, чего нет… Но ведь и Вере померещилось…
— Какой-то вы странный, — сказала Валентина. И я опять вздрогнул. Кажется, никогда не привыкну к этому голосу. Он ей не подходит. В смысле — ее лицу не подходит…
Я собрался и попытался изобразить некоторую вальяжность:
— Вы правы, я не похож на обычных режиссеров. Мне надо очень внимательно рассмотреть актрису, прежде чем дать ей роль.
— Только актрису — или актера тоже? — немедленно уточнила Валентина. Вопрос почему-то поставил меня в тупик.
— Это неважно, — отмахнулся я. И тут же, будто спохватившись, несдержанно выпалил: — А Волнистого, Волнистого вы тоже не знаете? Валерий Волнистый — режиссер.
— Не слышала, — ответила девушка. — Что он снял?
— Ерунду, — поморщился я.
— Ну тогда я, возможно, что-то у него и видела. Ерунды в кино хватает. Только ерундовых режиссеров не запоминаю… А зачем вы вообще про него спрашиваете, если он такой?
— Он был мужем той актрисы, — принужденно ответил я, — на которую вы похожи.
— Они развелись?