— Уж не считаете ли вы и меня таким балбесом?
— А вы разве не так себя ведете?
Я задумался.
— Придавать значение смерти… Хм, может, вы и правы… Может, действительно не стоит придавать…
— Ой, только не говорите, что я вам сейчас открыла на что-то глаза, — съязвила Валентина. — Скажите лучше честно.
— Что — честно?
— Скажите прямо: вам надо доснять фильм. И плевать вам было бы на ту актрису, если б она не погибла. И вот вы встретили меня… И я же, в принципе, не против — только не надо лицемерную мораль читать. Говорите без обиняков: этого, мол, требуют интересы дела.
— Хорошо, — немедленно согласился я, — этого требуют интересы дела. Теперь мы можем вернуться в павильон?
Валентина, не сбавляя шага, развернулась на сто восемьдесят градусов и двинулась в обратном направлении.
— Вот и замечательно, — пробормотал я, поспевая за ней.
— Не обольщайтесь, — не глядя на меня, произнесла Валентина. — Со мной замечательно никогда не бывает.
64
В павильоне я попросил Валентину сыграть несколько трудных, на мой взгляд, сцен — и она сделала это безукоризненно. Даже по лицу Рукавникова было видно, что он доволен.
— Я, кстати, могу и Машу, — вдруг заметила Валентина.
— Что ж, попробуйте, — отозвался я.
Девушка немедленно отыграла наизусть одну из сцен с Машей — и вновь получилось замечательно. Мне даже захотелось зааплодировать, но я сдержался.
— Все прекрасно, Валентина, — сказал я в итоге. — Предлагаю прямо сегодня подписать договор.
Валентина пожала плечами.
Очень кстати в павильон заглянула Вера — и я сразу попросил ее как можно быстрее подготовить договор. Вера кивнула и исчезла.
Когда мы с Валентиной вышли из павильона и наконец остались одни, я пристально посмотрел на нее и с невольной настойчивостью произнес:
— Это дело нужно отметить.
Валентина усмехнулась:
— Можно.
— Предлагаю в «Арагви», — сказал я — и тут же внутренне ужаснулся. Почему именно туда?
— К грузинам? — скептически воскликнула Валентина. — Нет, спасибо.
— А что вы имеете против? — осекся я.
— Не люблю ни их, ни их кухню.
— А какую любите?
— Я бы на вашем месте пригласила меня в «Прагу», — сказала девушка.
— Хорошо, приглашаю вас в «Прагу».
Валентина кивнула и тут же спросила:
— А чем займемся до этого?
— А вам сейчас… никуда не надо?
— Вы же меня все равно не отпустите, — иронически молвила она, — пока я договор не подпишу.
— Правильно, — подтвердил я.
— Ну так покормите даму, — развела руками Валентина. — Вы прямо как… непонятно кто.
— Пожалуйста, пойдемте в буфет, — несколько смущенно пригласил я.
— Но перед этим покурим, — заявила она. — Вы даже сигаретой не догадались меня угостить. Хотя сами изо рта их не вынимаете…
— Я не знал, что вы курите, — окончательно смешался я, доставая пачку.
— Кто же сегодня не курит? — фыркнула Валентина, после чего взяла у меня сигарету и неторопливо затрясла ею, пока я извлекал из другого кармана зажигалку. Я зажег сигарету Валентины, а затем закурил сам.
— Надеюсь, с вами на меня никто не накинется за это, — сказала девушка, жадно затягиваясь. — А то пока вас сегодня искала и закурила, на меня тут какая-то хамка наорала.
— Здесь пока никого нет. Но вообще уединиться для курения тут можно на каждом шагу. Знаете, у нас шутят, что на «Мосфильме» есть места, где не ступала нога человека… Но вообще за этим стараются следить, конечно. Из противопожарных соображений. Кинопленка очень легко воспламеняется.
— Хорошо, что вы хоть не киномеханик, — вновь усмехнулась Валентина. — И не этот, как его, не кинооператор…
— Нашему вы понравились, — заметил я.
— Ну да, как же, — скривилась девушка. — Может, еще и вам понравилась?
— Разве незаметно? — спросил я, протягивая ладонь. Валентина затушила окурок об стену и кинула мне в руку. Я убрал его в карман вместе со своим.
— Незаметно, — серьезно сказала актриса.
65
В буфете я заказал для Валентины и первое, и второе, и десерт с компотом. Она уплетала за обе щеки, отвлекаясь лишь на то, чтобы с полунабитым ртом задать мне очередной вопрос.
— А вы ничего не будете? — спросила она прежде всего.
— Нет.
Через полминуты:
— Почему?
— Что — почему?
— Почему ничего не будете?
— Нет аппетита.
— Ясно.
Еще через полминуты:
— А почему нет аппетита?
— Так…
— Какой вы разговорчивый…
Наконец она все съела и с довольным видом откинулась на спинку стула.
— Ну что вы так пристально смотрите? — спросила она, пристально глядя на меня.
Я глубоко вздохнул:
— Понимаете, Валентина…
— Можно просто Валя, — перебила она.
— Хорошо, Валя.
— Не люблю свое полное имя.
— Почему?
— Как-то не звучит и ко мне не подходит, по-моему. Так что называйте меня, пожалуйста, всегда просто Валя.
— Хорошо.
— И на «ты», — добавила она.
— Вы уверены?
— Я уверена, что не хочу слышать от вас «вы». То есть не от вас, а от тебя. Ты ведь не против?
— Нет, — удивленно пробормотал я.
— Ну правда, чего церемониться? — покачала головой Валя. — Вам не сто пятьдесят лет, мне — тем более… То есть тьфу — опять я «вам»! Тебе, тебе. Тебе не сто пятьдесят, так ведь?
— Так, — подтвердил я.
— И как там тебя? — поморщилась Валя, припоминая. — В смысле — по имени. Фамилию-то сразу запомнила, потому что она смешная. Дикобразов… А имя?
— Аркадий.
— Как длинно… — протянула она. — А уменьшительное есть?
— Нет.
— Ну как же нет? А Аркаша?
— А вот так меня не надо называть, — привычно попросил я. — Я как раз люблю только свое полное имя.
— Странно, — пожала плечами Валя. — А мне кажется, это так мило: Аркаша. Ну поняла, поняла — ты, видно, хочешь быть как Аркадий Райкин.
— Ну да, как Аркадий, так сразу Райкин, — столь же привычно посетовал я. — А ведь есть еще, например, Аркадий Гайдар…
— Угу, писака такой детский, читала, — отозвалась Валя.
— Почему сразу «писака»? — почти оскорбился я за тезку.
— Потому что скучный. То ли дело — «Витя Малеев в школе и дома».
— Да, это лучше, конечно, — согласился я. — И кино такое было.
— Кино мне как раз не очень — я тоже видела, — сообщила Валя. — Как-то там все ненатурально. А в книжке — очень здорово…
66
Тут в буфете возникла вездесущая Вера. Не говоря ни слова, она деловито прошествовала к нашему столику, положила на него заполненный бланк договора и столь же бесшумно удалилась.
— Вам остается только поставить свою подпись, — обратился я к Вале, не глядя на документ.
— Тебе, — поправила она.
— Что «тебе»?.. А, да, прости, — тебе!
Валя придвинула к себе договор. Я вытащил из кармана авторучку и протянул ей. Не вчитываясь, она расписалась в нужном месте.
— Даже не прочла, — прокомментировал я.
— Я уверена, что все так и подписывают, — посмотрела на меня Валя. — В смысле — все актрисы. Да и актеры, наверно.
— Так и есть, — сказал я, слегка пораженный ее проницательностью. И опять то же чувство, как с Варей, — что она слишком умна для актрисы. Слишком умна, слишком красива… Одно лицо… Варя — Валя… Нет, я все-таки колеблюсь: это она или не она? Как же мне узнать об этом наверняка?.. Дозвониться до Волнистого — это во‐первых. Во-вторых, сейчас в ресторане хорошенько ее напоить и все выведать…
— Ты где? — вдруг помахала Валя рукой перед моим носом.
— Я здесь, — очнулся я.
— Непохоже, — хмыкнула она.
— Здесь, здесь… Ну что, договор подписан — мы можем ехать.
— В ресторан? Так рано?
— Можем посидеть здесь. Но там, по-моему, будет лучше.
— Да, пожалуй, — согласилась Валя. — Тогда надо туда. На чем поедем?
— На авто, — небрежно ответил я.
— На твоем?
— Конечно.
— Это я одобряю, — уважительно сказала Валя. Чуть ли не впервые я услышал в ее голосе такую интонацию. Неужели возможно так сыграть?
Когда же мы подошли к моему «Москвичу», Валя вздохнула:
— А вот это я не одобряю. Почему у тебя не «Волга»?
И снова вздох разочарования. Какая тонкая игра!
Так все-таки игра?!
Я молча распахнул перед ней дверцу. Валя, колеблясь и словно раздумывая над тем, стоит ли ей вообще садиться в какой-то «Москвич», все-таки проникла в салон. Медленно. Нехотя. С выражением глубочайшего скепсиса на лице.
Нет-нет, это, конечно, игра. И очень преувеличенная. Девочка явно изображает себя более меркантильной и пошлой, чем есть на самом деле. Но зачем? И даже если изображает, то это вовсе не говорит о том, что она выдает себя за другого человека…
Я захлопнул за ней дверцу, сел за руль и закурил. Валя выразительно посмотрела на меня. Я спохватился и протянул ей сигарету.
— Эх, — снова вздохнула Валя, сделав первую затяжку. И, не глядя на меня, поделилась: — Я думала, раз куришь «Мальборо», то ездишь как минимум на «Мерседесе»…
— Как минимум? — почти рассмеялся я. — А как максимум тогда что?
Валя задумалась, сделала еще затяжку и наконец посмотрела на меня. Теперь в ее глазах уже мелькали смутные лукавые огоньки.
— Да, ты прав, — произнесла она с полуулыбкой. — Действительно, здесь уместнее сказать: «как максимум».
— Ну вот, — отозвался я. — А «как минимум» — это как раз то, что у меня: «Москвич».
— Справедливо, — кивнула Валя. — Только я почему-то подумала, что ты максималист.
— Безусловно, — повернул я ключ зажигания. — Но не в материальном смысле.
И мы дернулись с места.
67
В «Праге» Валя заказала едва ли не половину меню, хотя только что очень плотно поела на «Мосфильме».
— Ты все это съешь? — с недоумением спросил я, когда отошел официант.
— Даже если и не все, — пожала она плечами. — Тебе жалко?