– На оленях прилетит?
– С оленем, да. – Я огляделась, высматривая родителей общительных деток.
– А подарки привезет? – не отставали детки. – А какие? Сладкие или игрушки? А вы знаете, что наступает год Зайца?
– Не Зайца, а Кролика, причем черного водяного. – Я рассеянно потрепала по вихрам любознательного мальчика. – А за ним – Год зеленого деревянного Дракона, потом тоже зеленой древесной Змеи, а потом…
– А потом – суп с котом! – Дети захохотали и наконец умчались прочь.
Я осталась стоять с приоткрытым ртом. Челюсть заклинило внезапно возникшей мыслью.
С грохотом отъехала дверь купе, в коридор выглянул роскошный молодой олень – весь натурально замшевый, с красивой этнической вышивкой на широкой груди.
– Бусинка, ну куда ты пропала? – капризно молвил он, с трудом просунув в проем рогатую голову. – Мне необходим критический взгляд со стороны, а наш малыш в этом плане совершенно бесполезен. Представляешь, он утверждает, что сюда годятся ботинки, но это же полная глупость, такой ансамбль настоятельно требует: мокасины – и никак иначе!
– Умчись, лесной олень, – сказала я ему и затолкала все замшевое обратно. – Вернись в купе. И дверь за нами закрой поплотнее. Даже запри ее!
– А зачем? – встревожился Эмма.
– Затем, что я все поняла! – Я обшарила взглядом углы купе. – Петя, где баул Пандоры?
– Там, где все самое дорогое.
Я молча посмотрела на него, суровым взглядом давая понять, что не шучу, – мне нужен ответ и немедленно!
– Там, на багажной полке, – кивнул наверх дарлинг. – В мешке из простыни доронинская шуба и мой баульчик. Надеюсь, в такой маскировке они не привлекут внимания и их никто не сопрет.
– Мешок завязан?
– Нет, просто сколот булавочками… А почему тебя это интересует?
– Сейчас узнаешь, только не ори… Эмма, мне нужен крепкий мешок.
– Ты хочешь устроить Петрику темную? – заинтересовался братец. – А что он сделал? Я что-то пропустил?
– Мы все кое-что пропустили. – Я повернулась к «самому дорогому» и, протянув руку за спину, требовательно пощелкала пальцами: – Давай мешок!
И ощутила в ладони бархатную мягкость идеального аксессуара Деда Мороза.
Она пришла за ним утром. Но предварительно позвонила на мобильный Петрика и деловито сказала:
– Вы за Макара? Он дал мне ваш телефон. Я буду ждать на перроне в 9:20.
Вся наша маленькая труппа как раз собиралась на утренник. Эмма ворчал, что за бесконечными хлопотами не успел толком выучить роль, но не воспользовался случаем поработать с текстом, а вывалился на перрон вместе со мной и Петриком, то есть с Зайчиком и Оленем. Снегурочку мы решили приберечь для основного вечернего представления.
Тем более пока еще не пришли к единому мнению относительно того, какая из Снегурочек будет главной.
«Она» оказалась не Смертью с косой, а теткой с самодельной табличкой «Курьер Макар». Стояла между ларьком с мороженым и киоском с пирожками. Я-Зайчик подошла к ней и молча встала напротив, как дуэлянт. Олень и Дед Мороз воздвиглись обочь меня, как секунданты.
– Вам кого, граждане? – слегка струхнула тетка.
Я шагнула вперед и развязала горловину бархатного мешка:
– Ваше?
– Наше! – посмотрев, обрадовалась тетка и засюсюкала в мешок: – Ты ж мой хороший! Ты ж мой зайчик!
Я поморщилась. Знаю, как выглядят хорошие зайчики! Видела уже одного такого в зеркале.
– В следующий раз, когда будете перевозить удава…
– Это питон! – вскинулась тетка. – И еще маленький…
– Ничего себе – маленький! – возмутился Олень. – Я его за шланг принял!
– В следующий раз, когда будете перевозить питонца, – повторила я с поправкой, – делайте это на личном транспорте, пожалуйста. Из-за вашего… зайчика мы в пути потеряли троих.
– Он же маленький, – повторила тетка, но уже без уверенности.
– К счастью, все остались живы, – договорила я. – Но это, я считаю, чистая удача.
Дедушка Мороз склонился к моему уху и нашептал:
– Мешок мне понадобится!
– У вас своя тара есть? – спросила я тетку.
– Была же? – Она искательно огляделась.
Олень нервно переступил копытами.
– Если вы про баул, то он вышел из строя. Непоправимо испорчен, – твердо сказала я.
– Могу предложить пакетик, вот, крепкий, на семь кило, – запасливый олешек услужливо вытянул из кармана замшевых штанов помятый кулек с логотипом супермаркета. Встряхнул, развернул, открыл.
Я аккуратно вывалила в подставленный пакет содержимое мешка и вручила кулек обомлевшей тетке:
– С наступающим Новым годом!
– И вас, – пробормотала она машинально и заспешила прочь от нас, ускоряясь и оглядываясь через плечо.
– Забыл спросить, как ты вообще догадалась-то, внученька? – провожая ретирующуюся тетку суровым взором из-под кустистых бровей, спросил меня Дед Мороз.
– Случайно речь зашла о Годе Змеи… А потом я вспомнила, чем пахнут старые грязные носки, – ответила я, с облегчением наблюдая, как удаляется от нас беспокойно шевелящийся пакет. – Мышами, если кто не знает! Питонец потому и полз все время к своему баулу, что тот густо пах его любимой едой…
– Кстати, может, купим пирожков? – перебил меня вечно голодный Дед Мороз. – Подкрепимся еще, а то впереди у нас представление – все самое интересное только начинается!
Ирина ГринДва Деда Мороза
Я покрутилась перед зеркалом, разглядывая платье со всех сторон. Когда-то оно было свадебным нарядом сестры – белоснежное, атласное, украшенное ажурной вышивкой и жемчужинами. В это мгновение входная дверь распахнулась, и вместе с морозным воздухом в квартиру ввалился Алекс.
– Привет, – он громко чмокнул меня в щеку, – ну вот… Мы уже одеты… А я хотел того… по-быстрячку…
По громкому голосу и блестящим глазам я поняла: Алекс уже где-то напоздравлялся.
– Ну что ты, партнер! – громогласно пробасил он, увидев мою недовольную физиономию. – Хватит дуться. Подумаешь, пропустил пару рюмашек. Это же для раскрепощения. Ну где, скажи, где ты видела закрепощенного Деда Мороза? Даже стихи такие есть – Дед Мороз, красный нос. Это же классика! А отчего бывает красный нос? Не знаешь? – И он продекламировал: – Не стесняйтесь, пьяницы, носа своего, он ведь с красным знаменем цвета одного! – И снова протяжно повторил: – Клас-си-ка, а классику надо что? Классику надо любить и уважать. Ув-ва-жать! Вот так. – Тут он щелкнул меня по носу. Не больно, но очень обидно.
Но долго сердиться мне не приходилось. Алекс был звездой нашего театра. Неотразимым героем-любовником. Иногда я думала: почему он остановил свой выбор именно на мне?
Десять лет тому назад мы впервые решили попробовать поработать Дедом Морозом и Снегурочкой. Особого реквизита для этого не требовалось – портативная колонка, флешки с минусовками, списанный костюм Деда Мороза, купленный за смешные деньги и приведенный в божеский вид, да позаимствованное у сестры платье. Тогда, надевая этот наряд, мне казалось – сейчас произойдет чудо. Я только что окончила театральное училище и устроилась на работу в городской драмтеатр. Вся жизнь впереди. И вот мне уже за тридцать. Ни семьи – Алекс не в счет, ни детей, ни главных ролей. Джульетта и Офелия уже не для меня. Алекс смеется, говорит, что я вполне еще могу сгодиться на такие замечательные роли, как Кабаниха Островского, мать Горького и даже старуха Изергиль. Но пока единственная главная роль, которую я играю уже десять лет, – Снегурочка на новогодних праздниках.
Когда в первый раз Алекс предложил попробовать, я долго колебалась, а потом решилась. Теперь, можно сказать, живу от одного Нового года до другого. Благодаря двум неделям праздников, насыщенных жизнью до предела, я готова примириться с серыми буднями. Единственное, что немного портит мое настроение, – поведение Алекса. С годами он все больше и больше любит «накатить» перед нашими маленькими спектаклями. Поэтому в большинстве случаев мне приходится тащить все представление на себе: петь песни, рассказывать стихи, водить хороводы, а он важно сидит на стуле (в кресле, на диване) и одобрительно крякает. Но даже это кряканье получается у него более талантливо, чем все мои песни и пляски.
– Ладно, хватит дуться. – Он прижал меня к себе, я уткнулась носом в его грудь и ощутила запах мороза, коньяка и чужих духов. Алекс медленно провел пальцем по моему позвоночнику, отчего по спине пробежали мурашки.
– Может, все-таки по быстрячку? – Он наклонился и пристально посмотрел мне в глаза.
– Иди одевайся, – оттолкнула его я, чувствуя, что еще секунда – и сопротивление будет сломлено.
– Не-е-ет, ты не Снегурочка, ты ледяная снежная баба. И чего я, дурак, с тобой связался? – Последние обидные слова ударили мне в спину уже на лестнице.
В машине я постаралась успокоиться.
– Ну, подумаешь, баба, – шептала я себе, включив греться застывший мотор. – Баба и есть, не мужик же…
По машине поплыло приятное тепло, в носу защипало. В это время из подъезда вывалился Алекс в костюме Деда Мороза. Он плюхнулся рядом со мной.
– Эй, партнер, поехали, нас ждут дети. А что такое дети? Что такое дети, я тебя спрашиваю?
– Цветы жизни, – выдавила я.
– Вот. Все правильно. – Он довольно рассмеялся.
Сегодня меня все раздражало. Раздражал снег, раскисший на дороге и брызгами мокрой каши летящий из-под колес. Выводил из себя самодовольный красавец Дед Мороз с черной щетиной, выглядывавшей из-под белоснежной бороды и усов. Вызывал отвращение исходивший от него запах веселой и беззаботной жизни. Бесило предпраздничное оживление на улицах, веселые пешеходы, норовящие броситься под колеса, яркие мигающие огоньки на деревьях и домах. Я, казалось, ненавидела весь мир, ополчившийся против меня – неудачницы.
Но все это отступило на задний план, когда мы позвонили в нашу первую на сегодняшний вечер квартиру. Маленькая девочка Леночка с блестящими глазами, пухлыми румяными щеками и задорной русой косичкой была бесконечно рада приходу настоящего Деда Мороза и подаренному ей плюшевому зайцу. Она с упоением рассказывала стихи, отгадывала загадки и даже немного всплакнула, когда мы собрались уходить. Алекс рассыпался в обещания