х обязательно прийти в следующем году.
Все шло по отработанной схеме. В предпоследней квартире дверь долго не открывали. Потом раздалось нечленораздельное бормотание, и она наконец распахнулась.
– Здравствуйте, мальчики и девочки, папы и… – радостно затараторила я, врубая колонку, и осеклась – передо мной стоял лохматый небритый мужик и изумленно таращил глаза под радостную музыку.
– Сашка! – вдруг завопил он и бросился Алексу на шею.
– Валерка! Привет, зараза, куда ты пропал?
Мужчины радостно пожимали друг другу руки, не обращая внимания на мою скромную персону.
– Пошли, пошли. – Вновь обретенный друг повлек Алекса на кухню.
– Я ща, одну минуточку, ты пока разберись с клиентами. – Дед Мороз швырнул мне записную книжку.
Ничего не оставалось, как выключить колонку и подчиниться. Я прошла в комнату, нашла в книжке телефон. Номер не отвечал – наверное, Алекс что-то перепутал. От тепла и усталости меня разморило, и я задремала.
Пробуждение было ужасным. Парочка на кухне во все горло распевала песню про родившуюся в лесу елочку, мы опаздывали на последний заказ. Ехать надо было далеко – в загородный коттеджный поселок. Алекс очень гордился этим заказом:
– Партнер! Мы выходим на новый уровень! Вот увидишь! Скоро будем жутко популярны, к нам начнут записываться с лета!
И вот важный заказ оказался под угрозой срыва – мой Дед Мороз был абсолютно пьян.
«Надо вытащить его на улицу, – подумала я, – может, на свежем воздухе полегчает».
С трудом отыскав дед-морозовскую шапку, я схватила под мышку тулуп и бороду, валявшуюся на полу.
– Вставай немедленно! – Я трясла партнера за плечо.
В конце концов, мои усилия увенчались успехом. Алекс встал и, пошатываясь, побрел на лестницу. Однако здесь силы оставили его. Он присел на ступеньку и в очередной раз затянул песню про елочку. Наш гостеприимный хозяин сладко спал, растянувшись прямо на полу, и помощи от него ждать не приходилось. Внезапно внизу хлопнула дверь, загудел лифт. Он остановился на том же этаже, где я тщетно пыталась привести Алекса в чувство.
– Вам помочь? – обратился ко мне вышедший из лифта мужчина.
– Нет, – буркнула я.
Несмотря на мою грубость, незнакомец подошел к сидящему на ступеньках Алексу, склонился над ним.
– Сам он отсюда уйдет нескоро.
– А вы не поможете довести его до машины? – решилась я.
Мужчина кивнул. С трудом мы дотащили Алекса до лифта, а потом по снегу – до автомобиля.
В это время затрезвонил мой мобильный.
– Алло, Снегурочка? – судя по голосу, женщина была очень раздражена. – Мы договаривались на девятнадцать. Сейчас уже девятнадцать двадцать. Я требую, чтобы вы немедленно приехали!
– Видите ли, – начала оправдываться я, – везде такие пробки! Если хотите, мы можем перенести встречу на завтра.
– Ни в коем случае, даю вам двадцать минут. Не вздумайте опаздывать!
В трубке раздались короткие гудки.
Незнакомый мужчина по-прежнему стоял и смотрел на меня.
– А можно я поеду с вами? – вдруг спросил он.
– Зачем? – Я с трудом сдерживала желание послать его подальше.
– Ну, вместо вашего… друга.
– Это мой партнер, – зачем-то уточнила я.
– Извините. – Он внезапно покраснел.
Тут я впервые внимательно посмотрела на него. Высокого роста, в вязаной темно-синей шапочке, натянутой почти на самые брови, со светлыми глазами, посиневшим от мороза носом и покрасневшими от смущения щеками. И все же было в нем, в его улыбке что-то располагающее. Как говорит наш режиссер – харизма.
– А что вы умеете?
– Не знаю. Носить мешок с подарками… пьяных партнеров… Еще умею петь…
Времени было в обрез, и я решилась.
– Петь – это хорошо. Сгодится. Одевайтесь.
Он натянул прямо на куртку дед-морозовский тулупчик, надел бороду, нахлобучил снятую с Алекса шапку и вопросительно посмотрел на меня:
– Ну как?
Конечно, это была жалкая пародия на блестящего Алекса, но выбирать не приходилось. Я кивнула, и через минуту машина уже катила в коттеджный поселок. Охранник на въезде, предупрежденный о нашем приезде, вежливо отдал честь, и мы оказались у цели. Я машинально вытащила из замка ключ зажигания, но тут же вспомнила – Алекс! Никак нельзя оставить его в остывающей машине. С другой стороны, бросить его бесчувственное тело в незапертом автомобиле тоже как-то не по-людски. Но из двух зол приходится выбирать меньшее. Я выскользнула из машины, стащила пальто, оставшись в легком снегурочкином платье, укрыла им Алекса и, дрожа от холода, понеслась к калитке, благо мягкие валенки позволяли. Мой партнер, путаясь в полах дед-морозовского тулупа, еще вылезал из машины, а я, удерживая рукой челюсть, чтобы зубы не лязгали слишком интенсивно, уже нажимала на кнопку домофона.
Дверь открыла женщина лет пятидесяти, очень красивая, с гордой, величественной осанкой, настоящая королева-мать. Однако сейчас ее красоту немного портила брезгливая гримаса, с которой она рассматривала меня и моего спутника. Каким-то шестым чувством я поняла, что она и есть хозяйка.
– Вы опоздали.
– Извините, если бы я знал, что вы настолько красивы, ни за что не заставил бы вас ждать. – Мой спутник взял хозяйку за запястье и поцеловал ухоженную руку.
В его движениях было столько деликатности, что я невольно опешила. Хозяйка была растрогана жестом Деда Мороза, губы ее слегка дрогнули в улыбке.
– Вот подарок. – Он протянул два свертка, которые я сложила в мешок.
Мы прошли в зал. Здесь находилась вторая женщина, копия хозяйки, только моложе, и маленькая белокурая девочка – настоящий ангел.
– Здравствуйте мальчики и девочки, мамы и папы, бабушки и дедушки, – радостно возвестила я, врубая музыку, и праздник пошел по накатанному сценарию.
Я водила с малюткой хоровод, рассказывала стихи. Дед Мороз важно сидел в кресле, больше смахивавшем на королевский трон, и блаженно улыбался.
– Может, споешь все-таки? – выбрав момент, шепнула я ему на ухо.
Он пожал плечами, встал и запел. Я ожидала классическую елочку, родившуюся в лесу, но не тут-то было. Дед Мороз пел романс. Голос у него оказался приятный, бархатистый, проникавший, казалось, в самую глубину души.
«Сердце будто проснулось пугливо,
Пережитого стало мне жаль;
Пусть же кони с распущенной гривой
С бубенцами умчат меня вдаль.
Слышу звон бубенцов издалека…» –
пел Дед Мороз, и сердце словно билось в такт веселым бубенцам. Краем глаза я заметила, что королева-мать зашла в комнату и внимательно слушает, скрестив руки на груди.
Романс окончился, мой спутник замер в напряженном молчании.
– Это было прекрасно, – наконец вымолвила хозяйка. – Спойте что-нибудь еще, – потребовала она и тихо добавила: – Пожалуйста.
У меня на флешке были и «взрослые» песни. Я полистала меню и включила «Трех белых коней».
– Высоковато для меня, – прошептал мне на ухо Дед Мороз.
– Пой! – скомандовала я. А что еще я могла сказать?
И он спел. После коней шла песня «Опять метель». Тут уж и я подключилась. Получилось до того трогательно, что я чуть не расплакалась. Ребенок заснул на руках матери, за окном падал снег.
– Мы, пожалуй, поедем? – робко спросила я. – А то застрянем здесь…
Если честно, я волновалась из-за оставленного в машине Алекса.
– Да, да, конечно, – согласилась хозяйка. Она уже не выглядела неприступной королевой. Просто красивая женщина, немного усталая и очень счастливая. – Спасибо. Я давно так не отдыхала душой, как с вами.
Облако эйфории, как обычно окутавшее меня после хорошо отработанного праздника, было таким теплым, что я даже не почувствовала мороза. Однако хватило ее ненадолго – ровно до того момента, когда, выйдя за калитку, я обнаружила, что автомобиль с Алексом исчез. Вот нитка следов моих валенок, протянувшаяся от дороги к воротам дома. Вот вторая, более глубокая – следы моего попутчика.
– Похоже, партнер вас не дождался, – раздался за моей спиной его голос. Надо отдать должное, в голосе не было ликования по этому поводу или осуждения Алекса. Просто мрачная констатация, усугубляемая холодом, безжалостно атакующим меня сквозь каждую дырочку в ажуре платья. А спутнику моему, похоже, было жарко, иначе чем объяснить, что он покрасневшими от холода пальцами дергал дед-морозовский кушак, пытаясь развязать его.
– Он не мог меня бросить. Уверена – с ним что-то случилось, – заявила я, хотя уверенности в моем голосе было процентов на пять. Ну, от силы на восемь. – Надо срочно звонить в полицию! Вдруг его похитили?
– В полицию? Что вы им скажете? Партнер угнал машину? Это, кстати, ваша?
– Нет… его… – Я покачала головой. – Но сейчас, пока елки, вожу ее я. И еще я вписана в страховку.
– Страховка – это аргумент, – усмехнулся он. – А насчет того, что его могли похитить… У него богатые родственники? Супруга?
– Вроде нет. – Я пожала плечами. – Но он очень талантливый. Вы даже не представляете насколько.
– Не знаю. Я, к сожалению, не имел чести лицезреть его, так сказать, в деле. Только сонного.
Сказано это было с такой неприкрытой иронией, что я уже собралась обидеться, но тут кушак наконец сдался. Мужчина сбросил тулуп прямо на снег, стащил куртку и набросил ее мне на плечи. И как тут будешь обижаться? Я нырнула в рукава, застегнула куртку на молнию и кнопки, надвинула капюшон.
– Спасибо!
– Да не за что! Кстати, кажется, нам пора познакомиться. Кирилл. – Он протянул красную и совершенно ледяную ладонь.
– Лея, – смущенно проговорила я.
Да, такое у меня имя. Папа был любителем «Звездных войн», каждый эпизод просмотрел не один десяток раз и не хотел для дочери иного имени. Когда-то, так давно, что кажется в прошлой жизни, я тоже любила фильмы про космос и даже мечтала стать космонавтом. Ну, или на худой конец астрономом. Потом папа ушел, а имя осталось. И теперь, стоит мне назвать свое имя, в ответ раздается хихиканье и непременное уточнение: «Принцесса Лея?»