—Лет тридцать, а возможно, и больше. Очевидно, недурна собой.
Элейн Хиллман подняла на меня глаза, полные ужаса.
—Вы хотите сказать, что у Тома роман с этой… дамой?
—Я только сообщаю факты.
—Ни одному вашему факту я не верю!Это какое-то чудовищное недоразумение!
—Вот именно,— вмешался ДикЛеандро.— Том всегда был порядочным мальчиком.
Хиллман молчал. Возможно, потому, что знал о сыне больше, чем другие.
Он сел рядом с женой и пододвинул к себе сверток.
—Но главное сейчас не его нравственность,— продолжал я.— Главное — с кем он спутался, что это за люди и что они намерены сделать с ним или, возможно, при его помощи с вами.
—Я что-то не понимаю,— повернулся ко мне Хиллман.
—Мы не должны исключать возможность того, чтоТом не жертва вымогателей, а соучастник.Вчера его видели с миссисБраун, а тот, кто звонил вам по телефону (это мог быть сам Браун), заявил, как вы помните, что Том пришел к ним добровольно.
ЭлейнХиллман уставилась на меня немигающими глазами и голосом, от которого я невольно поежился, проговорила:
—Вы лжете! Я знаю моего сына… Ральф, что говорит этот отвратительный человек?!
—Тебе лучше уйти, Элейн,— сказалХиллман, обнимая жену.— Пойдем, я дам тебе что-нибудь успокоительное.
Хиллман помог жене встать и, покидая комнату, бросил на меня укоризненный взгляд. Элейн двигалась, как больная, тяжело опираясь на мужа.
Сейчас, после их ухода, ДикЛеандро оставил свой пост у двери и уселся на кушетку рядом с деньгами.
—А здорово вы проняли Элейн своей трепотней!Она чувствительная женщина и очень строга в вопросах секса. Кстати, она без ума от Томми и не потерпит, чтобы о нем говорили плохое.
—А разве я говорил о нем плохое?
—Да я-то не заметил… В последнее время на Тома свалилось столько неприятностей — эта история с машиной и все такое, а тут еще вы со своей новостью, что он стал завсегдатаем разных злачных заведений.
—Ничего подобного я не утверждал.
—Может быть, но я понял вас… Кстати, где ж… живет эта ос… особа?
Кому-то следовало бы навестить ее и допросить.
—Похвальная инициатива!— заметил я.
—Ну, так как же?— не заметив моей насмешки, продолжал Леандро.— Я г… готов.
—Вы принесете больше пользы, если останетесь здесь караулить деньги…
Послушайте, а почему Хиллман поручил именно вам доставить сюда эти двадцать пять тысяч? Вы что, старый друг семьи?
—Пожалуй. Я з… знаю мистераХиллмана с того времени, когда сам был еще вот таким.— Леандро провел рукой на высоте своих колен.— З… замечательный человек. Помог мне окончить колледж, а потом устроил на работу к своему брокеру. Относится ко мне, как отец.
Я не мог отделаться от ощущения, что все это уЛеандро напускное.
Артист на сцене, да и только!.. А он между тем продолжал:
—Меня ведь можно назвать сиротой. Мои родители разошлись, когда я был совсем маленьким. Отец уехал отсюда. До этого он работал на заводе мистера Хиллмана.
—Вы хорошо знаете Тома?
—Разумеется. Неплохой парень, только чересчур з… заумный. Поэтому-то ребята и не дружат с ним.Не удивительно, что у него постоянно возникают неприятности.— Леандро постучал себя пальцами по лбу.— Это верно, что мистер Хиллман поместил его в каталаж… я хотел сказать — в с… санаторий?
—Вот и спросите у мистера Хиллмана.
Леандро надоел мне. Я подошел к бару и налил виски. Наступала ночь, в комнате быстро темнело. На лестнице послышались медленные шаги Хиллмана. На стойке бара зазвонил телефон. Хиллман вбежал в комнату и оттолкнул меня. Я направился было в буфетную, к параллельному аппарату, но он остановил меня резким окриком:
—Ни в коем случае! Обойдусь без вас!
Я видел, с каким страхом Хиллман подносил к уху телефонную трубку.
—…У телефонаХиллман…Одну минуту.— Он достал из внутреннего кармана какой-то конверт и шариковый карандаш, включил над собой свет и приготовился записывать.— Говорите.— Послушав и записав что-то, Хиллман сказал: — Думаю, что да… Там, кажется, есть лестница, ведущая к берегу?— Хиллман снова помолчал, опять записал несколько слов и спросил: — Куда я должен буду пойти?..Хорошо. Я оставлю машину в двух кварталах — в Сенеке, подойду к лестнице, положу деньги под верхнюю ступеньку и спущусь на берег, где пробуду полчаса.Так?Да, да, ровно в девять…Одну минутку!..— В голосеХиллмана зазвучали просительные нотки, как у коммивояжера, пытающегося уговорить несговорчивого покупателя.— Одну минуту!— почти простонал он и медленно опустил трубку.
—Что такое, мистер Хиллман?— Опережая меня, Леандро бесшумно подошел к бару.— В чем дело?
—Я хотел спросить о Томе, но он уже нажал на рычаг.Не знаю, жив ли еще Том…
Леандро положил руку на плечо Хиллмана:
—Не беспокойтесь, Шкипер! Мы вернем его!
Хиллман налил себе большую порцию виски и выпил одним глотком.
—Звонил все тот же человек?— спросил я.
—Да.
—И указал, куда положить деньги?
—Да.
—Вас нужно сопровождать?
—Нет, я должен ехать один. Он предупредил, что будет следить.
—Где это место?
Хиллман заколебался и с какой-то отрешенностью посмотрел на каждого из нас.
—Я должен молчать. Не хочу нарушать договоренность с этим типом.— Он взглянул на часы.— Без двадцати пяти девять. Поездка займет у меня минут двадцать… Не много же времени он оставил мне!
—Но вы сможете сами вести машину в таком состоянии?— спросил Леандро.
—Придется. Я пойду предупредить Элли, что уезжаю. Ты побудешь с ней, Дик?
—Конечно.
Хиллман поднялся к жене, все еще комкая в руке конверт со сделанными на нем заметками.
—Где находиться Сенека-стрит?— обратился я к Леандро.
—Около Сенека-роуд, в пригороде Приморском.
—Там есть лестница, ведущая к берегу?
—Есть. Но не вздумайте появляться там!Вы слышали что говорил мистер Хиллман?
—Слышал.
Хиллман вернулся от жены, взял у Леонадро сверток с деньгами и грустно поблагодарил его.Мы стояли на крыльце, пока его машина не скрылась в темноте.
Глава IX
Я прошел на кухню и попросил миссис Перес сделать бутерброд. Поворчав, она выполнила мою просьбу, и я, прислонившись к холодильнику, быстро проглотил хлеб и сыр. Миссис Перес не пожелала обсуждать со мной последние неприятности в семье хозяев из суеверного опасения, что это накличет на дом еще большую беду, а когда я пытался расспросить ее о Томе, его привычках, образе жизни, она и вовсе утратила способность понимать английский язык.
Дик Леандро ушел наверх к Элейн. Было похоже, что здесь он чувствует себя больше дома, чем Том.Я вернулся в гостиную. Часы показывали девять, и я не мог больше ждать.
…Над морем уже стояла глубокая ночь, безлунная и беззвездная, когда я остановил машину на видовой площадке недалеко от мотеля«Дак». Не пользуясь фонариком, я спустился по дороге, ведущей к мотелю, осторожно миновал конторку, над дверью которой горело неоновое объявление«Есть свободные комнаты», и направился прямо к коттеджу номер семь. Домик встретил меня темными окнами и тишиной. На мой стук никто не ответил. Я толкнул дверь и вошел, вздрогнув от неожиданности, когда она со стуком захлопнулась за мной на автоматический замок.
Миссис Браун была здесь. Я едва не свалился, зацепившись за ее ногу, и торопливо зажег фонарь. Лучик света упал на сверкнувшие блестки платья.
Светлые волосы женщины были в крови, лицо покрыто синяками и кровоподтеками.
Рука миссис Браун оказалась совершенно холодной. Я повел фонариком, и его луч скользнул по зеленым стенам, пробежал по разбросанным на полу газетам, высветил парусиновый чемодан у кровати и два бумажных кулька рядом с ним. В одном оказалась бутылка вина, в другом — зачерствевшие бутерброды. В чемодан как попало были натолканы грязные мужские сорочки, дамские рубашки, заржавленные лезвия для безопасной бритвы, начатые баночки крема, флакон туши для косметики, несколько платьев, белье, поношенный мужской костюм синего цвета с ярлыком магазина готовой одежды. В боковых карманах костюма я обнаружил лишь табачные крошки, но в нагрудном оказалась помятая рекламная карточка, напечатанная на дешевой желтой бумаге:
«ГАРОЛЬД «ГАР» ГАРЛИ
Портреты — наша специальность».
На стуле у окна лежала дамская сумочка из пластмассового материала под змеиновую кожу, в ней я нашел принадлежности для косметики и несколько помятых голубых фишек.Ни документов, ни бумажника, ни денег не было, за исключением серебряного доллара на самом дне. В сумочке же оказалась колода карт, очень потрепанных и засаленных, а также игральные кости. Проверяя свою догадку, я трижды бросал их, и трижды они показывали шесть очков.
Снаружи донесся шум приближающейся машины, и почти сейчас же в окно проник свет фар. Я поспешно погасил фонарик. Рядом с домиком захрустел под колесами гравий, кто-то вышел из автомобиля и повернул ручку двери. Та не поддалась, и мужской голос потребовал:
—Открывай!
Это был тот же самый голос, который я слышал по телефону Хиллмана.Я подошел к порогу и занес над головой руку с фонариком. Мужчина снова попытался открыть дверь.
—Я видел свет в окне и знаю, что ты тут. У нас нет времени на ссоры, милая!
Я обошел труп миссис Браун, встал у стены рядом с дверью, переложил фонарик в левую руку, а правой нащупал замок.
—Я слышу, как ты там шевелишься, будь ты проклята!Или еще раз хочешь попробовать того, чем я уже угостил тебя сегодня?— Мужчина помолчал и добавил: — Если не откроешь, я собью замок выстрелами.
Щелкнул взводимый курок.Я продолжал стоять у порога с поднятым, как дубинка, фонарем. Выстрела не последовало.
—Мне же ничего там не нужно,— снова заговорил мужчина,— не исключая и тебя. Можешь оставаться, если хочешь. Решай сама, только сейчас же.— Он замолчал, ожидая ответа, которого уже не мог получить. Так прошло несколько долгих секунд.— Ну и черт с тобой!— зло крикнул мужчина.
Послышались удаляющиеся шаги, скрипнула дверца машины.