Я показал Дэли фотографию Кэрол, но он сказал, что не знает ее.
—Вы не могли бы поточнее назвать его адрес?
Дэли в затруднении почесал щеку.
—Точнее не могу, лучше я расскажу вам, как туда проехать.
Дэли объяснил мне, где находилась студия Гарли: на боковой улочке, за углом бульвара Сансет, рядом с дешевым ресторанчиком. Я поблагодарил его и расплатился за бензин.
Ресторанчик я нашел без труда, но в здании рядом с ним оказался небольшой книжный магазин. За кассой восседала молодая женщина с прической «конский хвост» и безбожно подведенными глазами. В ответ на мой вопрос о Гарольде Гарли она приняла задумчивый вид и долго смотрела на меня.
—Кажется, здесь действительно когда-то работал фотограф с такой фамилией.
—А где он сейчас?
—Понятие не имею. Да мы сами-то здесь меньше года…
—Ну, и как идут дела?
—На аренду зарабатываем.
—Кому вы платите ее?
—Владельцу соседнего бара, Вернону. За те деньги, что он дерет, ему бы следовало еще и кормить нас… Только не передавайте Вернону моих слов, если будете разговаривать с ним,— мы и так задолжали ему за месяц.
Я купил книгу и зашел в соседний ресторанчик перекусить.Ожидая заказанный бифштекс, я спросил у официантки, смогу ли поговорить с мистером Верноном.Кивком головы она указала на человека в белом колпаке, топтавшегося у плиты.
—Мистер Вернон, вас спрашивает этот джентльмен.
Вернон, мрачный тип с худым лицом и седой щетиной на подбородке, подошел к прилавку.
—Вы же заказали бифштекс с кровью,— заявил он, взмахнув лопаточкой,— вот и получите его с кровью.
—Отлично.Насколько я понимаю, вы хозяин и соседнего торгового помещения?
—Совершенно верно, и соседнего и рядом с ним,— с надеждой в голосе подтвердил Вернон.— Вы хотите поговорить об аренде?
—Я хочу найти фотографа по фамилии Гарольд Гарли.
—Он снимал соседнее помещение, но дело у него не пошло, слишком много расплодилось в городе фотографов.Продержался лет семь или восемь и, не выдержав, смылся.
—Где же он сейчас?
—Сейчас — не знаю, а жил в Ван-Нейсе. Он задолжал мне кое-что за аренду, и я писал ему. Правда, это было давно, но его адрес в Ван-Нейсе у меня сохранился, могу дать, если это для вас так важно.
—Очень важно.
…Было уже около полуночи, когда я нашел нужный мне дом. Вплотную к нему примыкал гараж, и я тихонько толкнул дверь. Свет уличного фонаря упал на грязный старый «форд» с номерным знаком штата Айдахо. Я подошел к левой дверце и открыл ее. Загоревшаяся вверху лампочка осветила прикрепленное к колонке рулевого колеса регистрационное удостоверение на имя Роберта Брауна с адресом в Покателло. Сердце у меня отчаянно заколотилось.
Внезапно дверь, ведущая из дома в гараж, распахнулась, и резкий свет ударил мне в глаза.
—Майк?— спросил чей-то голос.— Это ты, Майк?
—Я видел Майка вчера.
—Кто тут?
—Друг. Я вижу, он оставил свою машину вам?
—В чем, собственно, дело?
Оборонительный тон незнакомца придал мне смелости, я решительно прошел в дом и закрыл за собой дверь. Незнакомец — седой человек в пижаме, с осунувшимся лицом и полуприкрытыми глазами — даже не попытался мне помешать.
—Брат не говорил, что у него есть друг.
—Да? А что же он говорил?
—Ничего…Я хотел сказать…— Теперь я видел, до какой степени перепугало незнакомца мое появление.— Брат ничего не рассказывал мне о вас… Вообще ни о чем не рассказывал… Я не знаю, зачем вы пришли… Эта машина моя. Я отдал ему за нее свою машину… Вы из ФБР?— Он даже сжался весь, ожидая ответа.
—Я действую по поручению полиции. Нам нужно переговорить.
—Здесь?
—Хотя бы.
БратМайка обвел взглядом крохотную кухоньку, словно впервые увидел ее убогую обстановку, груду грязных тарелок в раковине. Мы уселись друг против друга за стол, покрытый дырявой клеенкой.
—Он не первый раз вовлекает меня в неприятности. Это тянется уже лет тридцать пять, с тех пор, как Майк научился ходить и говорить…
—В какие же неприятности он вовлек вас на этот раз?
—Но Майк ведь причастен к похищению, верно?
—Он так и сказал вам?
—За всю свою жизнь брат никогда и ничего не говорил мне прямо, но я читаю газеты. Сегодня прочитал о похищении, и теперь шагу боюсь ступить из дому. А моя жена просто сбежала от меня. К матери, в Окснерд. Даже не вымыла посуду…
—Когда же здесь был ваш брат?
—Вчера вечером, около половины одиннадцатого.Мы уже собирались ложиться спать. Он сидел вот тут, где сейчас сидите вы. Я сразу подумал, что он опять что-то натворил — у него всегда в таких случаях глаза делаются какими-то дикими,— но что именно, я, конечно, не знал.А он начал дурить мне голову, будто выиграл у моряков вСан-Диего кучу денег в покер, и они гонятся за ним, хотят отобрать выигрыш, и потому нам надо поменяться машинами.
—Почему же вы согласились?
—Попробуйте не согласиться! Ему ничего не стоит стукнуть вас как следует.
Что правда, то правда — я знал это по личному опыту.
—Опишите вашу машину.
—«Плимут» выпуска тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года, с двумя дверцами, номерной знак «АКТ 449».
—Цвет?
—Светло-синий.
Я сделал в своей записной книжке несколько пометок и сказал:
—А теперь я хочу задать вам очень важный вопрос: не было ли с Майком вот этого подростка?
Я показал ему фотографию Тома, и он отрицательно покачал головой:
—Нет, сэр. Ни о каком подростке у нас и речи не было.
—И вы ничего не знали о похищении, пока не прочитали сегодня в газете?
—Правильно. Ни о похищении, ни об убийстве.
—Но вы знаете, кто убит?
Мой собеседник опустил голову.
—Наверное… Кэрол.
—Да, Кэрол.
—Жаль… Милая была девушка… Гораздо лучше, чем он заслуживал.
—Вам следовало бы немедленно сообщить куда следует.
—Знаю.Лила говорила мне то же самое.Потому и ушла, что я не послушался. Лопух ты был, лопухом и остался, говорит.
—И не без оснований…
—Да, но Майк никогда еще не подводил меня так.Это похуже, чем тот случай с фотоаппаратом, который он украл на своем корабле, а свалил на меня, когда я приехал в Сан-Диего навестить его.
—На каком корабле он служил?
—На эскортном авианосце«Перри бэй»…Я едва не угодил в тюрьму.
Хорошо, что офицеры в конце концов поверили мне.
—Я тоже верю, что вы честный, только несколько запутавшийся человек.
Мои слова так подействовали наГарольда, что на глазах у него показались слезы и он торопливо вытер их ладонью.
—Правда,— продолжал я,— вам придется и других убедить в этом. От вас требуется только одно: рассказать всю правду!
—Да, да, я хочу рассказать всю правду!— воскликнул Гарольд.— Я хотел сразу это сделать, но боялся, что полицейские отправят меня в тюрьму.
—И Майка тоже?
—Я не о нем беспокоился. Между мною и братом все кончено.То, что он сделал с Кэрол…— Гарольд горестно покачал головой.
—Вы были привязаны к ней?
—Очень.Правда, последние годы, когда они жили в Неваде, мы редко виделись, а вообще-то у нас с нею всегда были хорошие отношения.
—Они жили в Неваде?
—Да. Майк работал там барменом в одном из клубов на южном побережье, но потом потерял работу, и мне пришлось…
Он заколебался, и я подтолкнул его: — … и вам пришлось?
—Ничего… Я хотел сказать, мне пришлось помочь им немного.
—Сколько же вы им дали?
—Не помню… Сколько мог…— Он виновато взглянул на меня.
—А может, вчера вечером Майк вернул вам долг?
Гарольд снова опустил голову. Старый холодильник в углу, за его спиной, проснулся и загудел.И еще я слышал в наступившем молчании то нарастающий, то удаляющийся шум с улицы.
—Он ничего мне не вернул,— наконец ответил Гарольд.
—Но сколько-то он все же дал вам?
—Он ничего мне не дал.
—Вы хотите сказать, вернул?
—Да.
—Сколько?
—Пятьсот долларов.
—Где они?
—Под моим матрацем. Можете взять. Мне они не нужны.
Я прошел вслед за ним в спальню.В ней царил беспорядок: ящики стола были выдвинуты, на полу валялись какие-то вещи:Гарольд растерянно остановился у неубранной постели.Я помог ему приподнять матрац, он вынул из-под него табачный кисет из прозрачной клеенки и отдал мне.
—Вы видели, откуда ваш брат доставал деньги?
—Из машины. Я слышал, как он шуршал бумагой, когда разворачивал что-то.
—Скажите, вы знали, что эти деньги приобретены нечестным путем?
Гарольд обессиленно присел на край кровати.
—Пожалуй, я подумал об этом…Я не мог поверить, что он выиграл в покер такую сумму. У него ведь как заведено? Выиграет что-нибудь в карты и тут же пытается сорвать еще больший банк, и так до тех пор, пока не проиграется в пух и прах… Но о похищении и вымогательстве у меня и мысли не было. Тем более об убийстве.
—Подростка?
—Я говорю о бедняжке Кэрол.
—А я спрашиваю о подростке.
—Он не решился бы его убить,— еле слышно проговорил Гарольд.
—Вы осматривали его машину?
—Нет, сэр. Зачем бы я стал это делать?
—И не открывали багажник?
—Я и близко не подходил к этой проклятой машине.
—Дайте мне ключ.
Гарольд порылся в карманах, брошенных на спинку кровати брюк, и передал мне связку ключей. Посоветовав ему одеться, я прошел в гараж, открыл замок багажника и не без трепета поднял крышку. Сначала мне показалось, что в багажнике нет ничего, что заслуживало бы внимания,— только заржавленный домкрат и стертая покрышка,— но при более внимательном осмотре я обнаружил нечто такое, что сразу вызвало у меня самые мрачные предположения. Это был лоскут черного трикотажа, зацепившийся за замок багажника. Я вспомнил, что, по словам Сэма Джекмена, на Томе в воскресенье был черный свитер…
Глава XIII
Я вернулся в дом и увидел, что дверь в спальню закрыта. Гарольд никак не отреагировал на мой стук, и я вошел не ожидая ответа. Он сидел на кровати в нижнем белье и в носках и держал между коленей мелкокалиберную винтовку.