«Дорогой Майк!
Я сожалею, что у вас с Кэрол трудное время, и прилагаю чек на пятьдесят долларов, который, надеюсь, поможет вам. Я посылал бы больше, но положение у меня со времени женитьбы на Лиле тоже немного трудное. Она хорошая девушка, но не согласна, что свой своему поневоле брат. Ты спрашивал, нравится ли мне быть женатым, так вот: иногда очень, а иногда нет, так как Лила на многое смотрит совсем иначе, чем я. Но мы все равно уживаемся.
Жаль, Майк, что тебя уволили с работы. Для человека без специальности в наше время трудно найти работенку, но я знаю, что ты можешь быть хорошим барменом, и поэтому что-нибудь тебе обязательно подвернется.Как ты и просил, я встретился с мистером Сайпом, но он никому сейчас помочь не может, сам на мели.Отель«Барселона»зимой прошлого года закрылся, и сейчас старина Сайп просто сторож при нем, но по старой дружбе шлет тебе привет и хочет знать, удалось ли тебе научиться хорошо бить левой рукой.
На прошлой неделе я встретил еще одного твоего «дружка» — я имею в виду капитана Хиллмана, на которого, я знаю, ты сердишься, но ведь он довольно хорошо отнесся к тебе, хотя мог бы засадить в тюрьму лет на десять.Нет, нет, я не хочу ворошить старое, но Хиллман, если бы захотел мог бы тебе помочь. Посмотрел бы ты, какая у него гоночная яхта! Готов биться об заклад, что у него куча денег, ведь его яхта стоит тысяч двадцать пять! Я узнал, что он живет с женой и сыном в Пасифик Пойнт. У него есть какой-то завод — это на тот случай, если ты захочешь попросить у него работу.
Ну вот, пока все. Если решишь приехать в «солнечную Калифорнию»,наш адрес тебе известен, и не беспокойся,Лила будет рада тебе, в душе она хороший человек.
Искренне твой брат Гар».
Миссис Браун очнулась от оцепенения и с любопытством взглянула на меня:
—Что это?
—Письмо Майку от его брата Гарольда. Могу я взять его?
—Разумеется.
—Мне кажется, письмо может послужить одной из улик противГарли.
Видимо, оно и натолкнуло Майка на мысль похитить сына Хиллмана и потребовать выкуп.(«И теперь мне понятно,— подумал я,— почему Гарольд винит себя в том, что стал невольным подстрекателем преступления»).
—Можно прочесть письмо?
Я передал ей листок, она отвела его на расстояние вытянутой руки и, прищурившись, пыталась разобрать написанное.Наконец она отрицательно покачала головой и сказала:
—Мне нужны очки.
Мы спустились в гостиную.МиссисБраун надела очки, села в кресло и погрузилась в чтение.
—Сайп…— пробормотала она, закончив.— Вот эту фамилию я и пыталась припомнить… Роберт, иди-ка сюда!
—Иду,— послышался голос откуда-то из глубины дома.
Через несколько минут Браун появился на пороге с графином и тремя бокалами на подносе.
—Я приготовил свежего лимонада.— Он бросил на жену задабривающий взгляд.— Сегодня такой жаркий вечер.
—Спасибо, Роберт. Поставь на кофейный столик… Скажи, пожалуйста, как фамилия бывшего полицейского, с которым Майк впервые уехал из нашего города?
—Сайп. Отто Сайп. Могу добавить, что этот человек оказывал на него дурное влияние.
Я подумал, что«этот человек» и сейчас еще, возможно, продолжает оказывать на Майка такое же влияние.
С этими мыслями я приехал в аэропорт, где мне удалось пробрести билет на ночной рейс.Самолет доставил меня на международный авиавокзал в Лос-Анджелесе, расположенный всего в нескольких милях от отеля «Барселона», где сторожем служил некто по имени Сайп.
Глава XVIII
Один револьвер я хранил у себя в квартире в письменном столе, другой на работе.Сейчас я был гораздо ближе к своему дому в западной части Лос-Анджелеса и поэтому решил заскочить именно туда.
Был тот унылый час, когда ночь уже кончилась, а утро только готовилось вступить в свои права. Сил у меня оставалось немного, но особенно усталым я себя не чувствовал — мне удалось поспать в самолете.К тому же меня поддерживала мысль, что расследование явно приближалось к успешному концу.
Из окна, выходившего на улицу, через неплотно задернутую штору пробивался свет, а дверь оказалась незапертой. У меня не было ни семьи, ни жены, ни девушки.Я осторожно повернул ручку и приоткрыл дверь. В моей квартире все же оказалась девушка! Она свернулась калачиком на кушетке, прикрывшись одеялом с моей постели. Свет торшера падал на лицо спящей.Оно казалось таким юным, что я сразу почувствовал себя древним стариком.
—Хэлло, Стелла!— окликнул я свою гостью, прикрывая дверь.
Стелла отбросила одеяло и вскочила. На ней был синий свитер и юбка.
—Это вы?!— воскликнула она.
—А кого ты ждала?
—Не знаю…Не сердитесь.Я видела сон… Не помню, что именно, но что-то плохое.— Глаза у нее все еще были сонными.
—Как ты оказалась тут?
—Меня впустил управляющий домом. Я сказала ему, что свидетельница, и он понял.
—А я вот не понимаю. Свидетельница чего?
—Кое-чего,— отрезала Стелла.
Я присел рядом с ней на кушетку. При всем хорошем отношении к девушке я понимал, что ее появление в моей квартире может повлечь за собой крупные неприятности и серьезно мне помешать.
—Твои родители знают, что ты здесь?
—Конечно, нет! Они бы не разрешили, а я обязательно должна была прийти. Вы же приказали мне связаться с вами, как только я получу весточку от Томми. В бюро обслуживания мне сообщили, что вас нигде не могут найти, и дали ваш домашний адрес.
—И сейчас ты хочешь сказать, что получила от Томми весточку?
Стелла кивнула.
—Он звонил мне сегодня часа в четыре дня. Мама уходила в магазин, и я подошла к телефону.
—Томми сказал тебе, где он?
—Он в…— Стелла заколебалась.— Он взял с меня слово молчать, а я уже нарушила свое обещание.
—Каким образом?
—Перед выездом из Эль Ранчо я бросила записку мистеру Хиллману в их почтовый ящик. Не могла же я оставлять его в неизвестности.
—И что же ты написала?
—Что Томми жив и звонил мне, вот и все.
—Ты хорошо поступила.
—Но нарушила слово.
—Ничего не поделаешь, иногда приходится нарушать, особенно если речь идет о более важных соображениях.
—Каких именно?
—Его безопасности. Я боялся, что Тома уже нет в живых. Ты уверена, что разговаривала именно с ним?
—Вполне.
—Откуда он звонил?
—Не знаю, но по-моему, из другого города.
—И что он сказал?
Стелла снова заколебалась:
—А хорошо ли будет, если я опять нарушу свое слово?
—Будет плохо, если не нарушишь. Ты ведь сама понимаешь это, правда? Не для того же ты приехала, чтобы молчать!
Стелла слабо улыбнулась.
—Мы разговаривали совсем недолго, и он ни слова не сказал о каких-то там похитителях.Самое главное — он жив!Он сказал, что извиняется за причиненное мне беспокойство, но ничего поделать не может. Потом он попросил меня встретиться с ним и одолжить ему денег.
Я почувствовал облегчение, поскольку просьба Тома о деньгах позволяла надеяться, что он не принимал участия в вымогательстве.
—Сколько он просил?
—Сколько смогу найти за самое короткое время.Секретарша пляжного клуба одолжила мне сто долларов из своих денег. Я приехала к вам на такси…
Вы знаете, я ведь если и езжу на автобусах, так только на школьных…
—Ты встретила его здесь, в Лос-Анджелесе?— нетерпеливо перебил я.
—Нет. Мы договорились увидеться на автобусном вокзале в Санта-Монике в девять часов. Мой автобус на несколько минут опоздал, и мы, должно быть разъехались. Он, правда, предупредил меня по телефону, что, возможно, не придет сегодня вечером на встречу, и тогда мы должны будем повидаться завтра вечером. Он еще сказал, что вообще появляется на улице только по вечерам.
—Но он сказал, где живет?
—В том-то и дело, что нет. Я подождала его на вокзале еще около часа, потом хотела поговорить с вами по телефону, но не дозвонилась и приехала сюда. Не могла же я лечь спать на улице!
—Действительно… Жаль, что Том не подумал об этом.
—Ему сейчас и без того трудно.
—Он сам так сказал?
—Я поняла по его тону.Мне показалось, что он… не знаю, как сказать… очень расстроен.
—Расстроен или напуган?
—Пожалуй, скорее обеспокоен, чем напуган,— накурила брови Стелла.— Я спросила, здоров ли он, и Томми ответил, что вполне.На мой вопрос, почему он не возвращается домой, Томми ответил, что из-за родителей, что вообще не считает их своими родителями.
—Стелла, мы обязательно должны найти его. Ты поможешь мне, да?
—За этим я и приехала.
—Ну и отлично. А теперь извини, мне нужно позвонить.
Телефон стоял на столе у окна. Я присел к нему и набрал номер Сьюзен Дрю. Она взяла трубку после первого же звонка.
—Хэлло?
—Говорит Лу Арчер. У тебя такой бодрый голос, словно ты не спала, хотя сейчас уже три часа ночи.
—Я и в самом деле не спала, лежала и думала, и среди всего прочего о тебе.
—Мысль обо мне угнетает тебя?
—В одном контексте — да, в другом нет.
—Ты изрекаешь загадки, Сфинкс.
—Так мне нравится, Эдип. Но сегодня не ты причина моей депрессии. Ее истоки надо искать в далеком прошлом.
—И ты хотела бы рассказать о нем?
—В другой раз, доктор… Ты позвонил так поздно, надеюсь, не для того, чтобы я рассказывала тебе свою биографию?
—Нет, хотя по-прежнему хотел бы узнать, с кем ты разговаривала тогда по телефону.
—Только потому ты и позвонил?— в ее голосе послышалось разочарование, готовое перейти в гнев.
—Нет, не потому. Мне нужна твоя помощь.
—Ну, ну,— смягчаясь, поторопила Сьюзен.
—Видишь ли, ко мне неожиданно явилась очень милая девочка-школьница Стелла, и мне нужно безопасное место, где она могла бы провести остаток ночи.
—Но у меня не так уж безопасно,— возразила Сьюзен.
—Я могу побыть и здесь,— шепнула мне Стелла.
—Здесь она оставаться не может. Ее родители, чего доброго, обвинят меня в умыкании несовершеннолетней.
—