—Ты имеешь в виду разговор с Ральфом в тот раз?
—Правильно. Он настаивал, чтобы ты молчала. О чем?
Сьюзен неловко пошевелилась, подобрала под себя ноги и, подумав, ответила:
—Мне бы не хотелось причинять ему неприятности. По крайней мере хоть в этом он может на меня рассчитывать.
—Избавь меня от этих искусственно подогретых сантиментов. Мы говорим о серьезных вещах.
—Вовсе не обязательно грубить мне.
—Извини. Ну, так рассказывай.
—Видишь ли. Хиллман знал, что ты приходил ко мне, вот он и добивался, чтобы я говорила то же самое, что говорил он. А Хиллман сказал тебе не всю правду: он утверждал, будто не встречался с Кэрол, а в действительности было не так. После ареста Майка Гарли она обращалась к нему, и он сделал все, что мог. Ральф просил меня не говорить тебе о его интересе к Кэрол.
—А он интересовался ею?
—Не в том смысле, как ты думаешь. У него тогда была я.Ему просто не хотелось, чтобы совсем еще юная и неопытная Кэрол — она только что вышла замуж — оставалась одна в такой гостинице, как «Барселона». Он попросил меня взять ее под свое крыло, что я и сделала.
—Звучит слишком невинно.
—Но так оно и было.К тому же Кэрол мне нравилась. Тем летом в Бербанке я просто полюбила ее, мне иногда даже казалось, что ребенок, которым она была беременна, принадлежит нам обеим.
—А у тебя когда-нибудь был ребенок?
Сьюзен печально покачала головой:
—Нет и теперь уже не будет. В ту весну, о которой мы говорили, мне однажды показалось, что я в положении, но врач сказал, что я ошибаюсь.
—Кэрол тоже посещала врача?
—Да, по моему настоянию. Кстати, того же самого, Вейнтрауба.
—И он же принимал ее младенца?
—Не знаю. Я же говорила, к тому времени она уехала от меня к Майку Гарли.А у доктораВейнтрауба я больше не бывала, не хотела будить неприятные воспоминания.
—Связанные с ним?
—При чем тут он? С РальфомХиллманом. Это он посылал меня к доктору Вейнтраубу. По-моему, они вместе служили на флоте.
Я вспомнил пухлое лицоВейнтрауба, и меня осенило: да, я уже видел молодой вариант этого лица.На снимке в кабинетеХиллмана Вейнтрауб был одним из группы офицеров, сфотографированных на палубе авианосца.
—Все-таки странно,— продолжала Сьюзен,— можно на долгие годы забыть о каком-то человеке, а потом вдруг на протяжении нескольких часов приходится вновь и вновь вспоминать о нем. Так вот и с Вейнтраубом.
—Поясни, пожалуйста.
—Сегодня ко мне на службу приходил довольно оригинальный посетитель, я хотела рассказать о нем, но за нашим разговором забыла.Так вот, он тоже интересовался доктором Вейнтраубом.
—Ну-ка, ну-ка, кто же это?
—Он не хотел называть себя, но я настаивала и он назвался Джекменом.
—Сэм Джекмен?
—Он назвал только фамилию.
—СэмДжекмен, мулат средних лет, по внешности и разговору — безработный музыкант.
—Он по виду действительно беден, но никак не мулат и не средних лет, а лет восемнадцати-девятнадцати, не больше.
—Опиши его.
—Тонкие черты худого интересного лица, темные, выразительные глаза.
Похоже, хорошо воспитан, но так волновался, что я с трудом его понимала.
—Что же его волновало?— спросил я, чувствуя, что тоже начинаю волноваться.
—По-моему, смерть Кэрол. Он не сказал этого прямо, но спросил, знала ли я ее. Наверно, он начал разыскивать меня из Бербанка. Он наткнулся там на мою приятельницу — она долгие годы работает на киностудии «Уорнер» — и, ссылаясь на нее, вынудил секретаршу пропустить его. Ему хотелось знать все, что мне известно о младенце Гарли, а когда я ответила, что ничего не знаю, он спросил, какого врача посещала Кэрол. Я припомнила фамилию Вейнтрауба — такие имя и фамилию, как ИлайджаВейнтрауб, забыть трудно,— и это его удовлетворило. Я вздохнула с облегчением, когда он ушел.
—А я сожалею, что он ушел.
Сьюзен с любопытством взглянула на меня:
—Ты думаешь, это был юный Гарли?
Я молча достал фотоснимки. Руки у меня дрожали.
—Лу, он жив, да? Я не могу больше видеть фотографии мертвых!— с ужасом прошептала Сьюзен.
—Жив. Во всяком случае, надеюсь, что жив.
Я разложил перед Сьюзен фотоснимки.
—Вот с ним я сегодня говорила,— без колебаний показала она на фотографию Тома Хиллмана.— Правда, сегодня он выглядел очень утомленным.
Это сын Гарли?
—Почти не сомневаюсь. Тот самый младенец, которого с помощью доктора Вейнтрауба усыновили Ральф иЭлейнХиллманы. Кстати, у тебя не сложилось впечатления, что он отправился к доктору Вейнтраубу?
—Определенно.— Сьюзен тоже начала волноваться.— Это похоже на сказку. Он ищет своих родителей?
—Как ни печально, оба его родителя мертвы. В какое время он приходил?
—Часа в четыре.
Сейчас было около шести.Я подошел к телефону и позвонил в приемную Вейнтрауба.
Справочная ответила, что он уже закончил прием.Телефонистка на коммутаторе отказалась сообщить его адрес или номер домашнего телефона. Мне пришлось удовлетвориться тем, что я назвал ей свою фамилию, дал номер телефона Сьюзен и стал ждать.
Прошел час.Сьюзен приготовила мне бифштекс и сама съела кусочек, впрочем, без аппетита.Мы сидели за столом и говорили о том о сем. Время шло, и мое беспокойство о Томе росло.
—ТомасГарли,— наконец громко сказал я.— Томас Хиллман… Он знал, что Ральф Хиллман не его отец, и считал себя подкидышем. Он бросил приемных родителей и отправился искать настоящих… Очень и очень жаль, что ими были Гарли.
—Но ты совершенно уверен, что он ребенок Гарли?
—Все соответствует тому, что мне известно о нем, и, кстати, становится понятным, почему Ральф Хиллман пытается скрыть свой интерес кКэрол. Он не хочет, чтобы кто-нибудь узнал об усыновлении ребенка.
—Но почему?
—Он скрывал это от всех, даже от Тома. Видимо, он немного помешался на этом.
—Представь, у меня сложилось такое же впечатление… Послушай,Лу, а ты не думаешь, что он в самом деле сошел с ума и убил Кэрол?
—Возможно, но маловероятно…О чем он говорил с тобой сегодня за завтраком?
Сьюзен брезгливо поморщилась:
—Спустя восемнадцать лет решил осчастливить меня.
—Я что-то не понимаю.
—Предложил выйти за него замуж. Вполне в духе наших нынешних нравов: готовить новый брак еще до того, как разделаются со старым.
—Мне не нравится слово «разделаются».Он не говорил, как намерен поступить с Элейн?
—Нет,— с беспокойством взглянула на меня Сьюзен.
—И что же ты ему ответила?
—Что буду ждать более приемлемого предложения.
Зазвонил телефон, и я взял трубку.
—Арчер слушает.
—Это доктор Вейнтрауб.— Судя по голосу, Вейнтрауб утратил свое обычное хладнокровие.— Я только что пережил несколько весьма неприятных минут, и…
—Вы видели Тома Хиллмана?
—Да.Он пришел ко мне, когда я уже собирался уходить домой, и задал мне, собственно, тот же самый вопрос, что и вы.
—И что же вы ответили, доктор?
—Он хотел знать, действительно ли Майк и Кэрол Гарли его родители, и я ответил: «Да».
—А он?
—Ударил меня, разбил мне очки и убежал.
—Вы сообщили полиции?
—Нет.
—Сообщите сейчас же и назовите его настоящую фамилию.
—Но его отец… его приемный отец запретил бы мне…
—Доктор, я прекрасно понимаю, как чувствует себя человек, когда ему приходится иметь дело со своим бывшим командиром. Ведь он был когда-то вашим командиром, не так ли?
—Так.
—Но теперь-то он не ваш командир, и вы не должны позволять ему решать за вас. Вы заявите в полицию, или я сделаю это сам?
—Я свяжусь с полицией, я понимаю, что мы не можем оставлять юношу на произвол судьбы в таком состоянии.
—А в каком он состоянии?
—Я уже говорил: он очень взволнован, расстроен и ведет себя очень буйно.
Я подумал, что учитывая наследственность Тома, вряд ли следует этому удивляться.
Попрощавшись со Сьюзен, я по Уилтширскому бульвару поехал в Уэствуд.
Мне хотелось поспеть на автобусный вокзал в Санта-Монике в девять, когда должен будет появиться Том, но у меня еще оставалось время повторить попытку с Беном Дэли, и я решил завернуть на бензозаправочную станцию.
Дэли мрачно посмотрел на меня с порога своей конторы.
—Бен, вы можете уделить мне минуту?— обратился я к нему.— Возможно, с вашей помощью удастся распутать преступление в «Барселоне».
—Вы что, хотите, чтобы я опять убил кого-нибудь?
—Я хочу, чтобы вы опознали одного человека.— Я быстро достал фотографию Дика Леандро и вложил ее в рукуДэли.— Вы когда-нибудь видели его?
Дрожащей рукой Дэли поднес фотографию к глазам и с минуту всматривался в нее.
—Возможно, видел, хотя с полной уверенностью не скажу,— ответил он.
—Когда?
—Вчера вечером. Кажется, именно он приезжал сюда, в гостиницу.
—С девушкой в новом синем «шевроле»?
—Да. Но подтвердить свои слова под присягой я не соглашусь.
Глава XXIV
Автобусный вокзал в Санта-Монике находился на боковой улице недалеко от Уилтширского бульвара. Без четверти девять я поставил машину у тротуара и вошел в здание вокзала. Стелла была уже там. Она сидела у прилавка буфета в позе, которая позволяла ей наблюдать за всеми дверями. Увидев меня, она низко наклонилась над чашкой кофе в надежде, что я ее не замечу. Я сел рядом иСтелла со стуком поставила чашку на прилавок.Кофе, покрытый сероватым налетом, очевидно, давно уже остыл.
—Сейчас же уходите! Вы испугаете Томми,— прошипела она, не глядя на меня, как делается в плохих шпионских кинофильмах.
—Он же меня не знает.
—Но Томми просил, чтобы я приехала одна. А вы к тому же здорово смахиваете на полицейского.
—Разве Томми боится полицейских?
—Вы бы тоже боялись, если бы вас посадили под замок, как его.
—И тебя посадят, если будешь убегать из дому.
—Ну уж дудки!— воскликнула Стелла, покосившись на меня.— Этого я не допущу.Сегодня мы с отцом ездили к врачу-психиатру: он хотел узнать, не отправить ли меня в «Забытую лагуну». Женщина-врач сказала, что я здорова, а когда они