—У нас не будет другого времени,— твердо заявил я.— Утром на пороге вашего дома могут появитьсяБастиан, шериф и, возможно, прокурор. И вам не отделаться от них простыми отрицаниями относительно покупки ножа.
—Вы действительно считаете, что нож взял Дик?
—По-моему, против него возникают более серьезные подозрения, чем против Тома.
Хиллман тяжело поднялся и подошел к телефону на письменном столе.
—Только не говорите, зачем приглашаете его.Он может струсить и скрыться.
Хиллман набрал номерЛеандро, немного подождал и, когда ему ответили, бодро заговорил в трубку:
—Дик?Ты сказал Элейн, что намерен заскочить к нам сегодня вечером.
Тебя ждать?…Знаю, что поздно…Ты не очень хорошо себя чувствуешь?
Жаль…А в чем дело?..Жаль, жаль… А может, все же приедешь? Сегодня вернулся Том. Он захочет встретиться с тобой, да и я с удовольствием повидал бы тебя… Конечно, можно… Вот и хорошо. Буду ждать…— Хиллман положил трубку.
—Что с ним?
—Говорит, неважно себя чувствует.
—Болен?
—Депрессия.Но он сразу ободрился, когда я сказал, что Том вернулся.
Скоро придет.
—Вот и отлично. А пока я хочу побеседовать с Томом.
Хиллман подошел к столу и наклонился надо мной. В зеленоватом полумраке кабинета его лицо казалось расплывчатым, словно он смотрел сквозь толщу воды.
—Прежде чем вы начнете беседовать сТомом, я хочу сообщить вам кое-что.
Хиллман умолк. Тщетно прождав несколько секунд, я спросил:
—О Томе?
—О нас обоих.— Хиллман снова заколебался, не сводя с меня пристального взгляда.— Да нет, пожалуй, я сегодня и так был слишком откровенен.
—Но не исключено, что другой такой возможности вам не представится, а быть до конца откровенным вам все равно придется, иного выхода у вас не окажется.
—Вот тут вы не правы. Кроме меня никто этого не знает.
—Чего «этого»? Вы имеете в виду себя и Тома?
—Вот именно, и давайте прекратим разговор.
Однако я видел, чтоХиллман испытывает непреодолимую потребность поделиться своим секретом.Он топтался около стола, не решая начать, и я вдруг вспомнил, с каким чувством он говорил о своей любви к Тому.
—Том ваш настоящий сын?
—Да, моя плоть и кровь,— без колебаний подтвердил Хиллман.
—И вы единственный, кому это известно?
—Ну, Кэрол, конечно знала, а позже проговорилась Майку. Она пришла ко мне после ареста мужа за кражу казенного фотоаппарата и просила что-нибудь сделать для него. Я обещал, и она, будучи интересной девушкой, отблагодарила меня… Она подарила мне только одну ночь.
—И тем не менее вы утверждаете, что являетесь отцом ее ребенка?
—Утверждаю,Том родился спустя ровно девять месяцев, двенадцатого декабря.
—Это ничего не доказывает.Его отцом мог быть иМайкГарли и кто-нибудь другой.
—Нет и нет. До встречи со мной Кэрол не знала мужчин. В силу какого-то физического недостатка Майк не мог иметь дел с женщинами.Когда появился Том, я выразил желание усыновить его, и Майк согласился в обмен на мое предложение добиться для него не слишком сурового наказания за дезертирство.
—Иными словами, помогли ему избавиться от тюрьмы?
—Да.Как командиру корабля это не представило для меня особой трудности.
—Мистер Хиллман, но зачем вам потребовалось усыновлять Тома? Почему вы сразу не взяли сына к себе и не объявили, что это ваш родной сын?
—Вы забываете, что я уже был женат на Элейн, а она не простила бы мне измены, она же фанатичная пуританка.
—С большими деньгами…
—Не отрицаю, что я нуждался в ее средствах, чтобы начать собственное дело. Когда мы усыновили Тома, я сказалЭлейн, что, по заключению доктора Вейнтрауба, у меня никогда не будет детей. Я опасался, как бы она не узнала, что я отец ребенка.
—Может, вы и в самом деле не можете иметь детей?
—Опять…А Том? Если уж на то пошло, бесплоден не я — бесплодна Элейн.
Глава XXVII
Мы прошли в гостиную. Хотя Том уже вернулся, казалось, что в доме все еще царит атмосфера ожидания. Элейн сидела на том же месте, на софе, и что-то вязала.
—Где Том?— обратился к ней Хиллман.— Все еще наверху?
—Я слышала, как он спускался по черной лестнице. Наверно, миссис Перес кормит его на кухне. Он, кажется, предпочитает кухню гостиной, чему не следует удивляться, если вспомнить о его происхождении.
—Может, не будем больше возвращаться к этой теме, а?
С этими словамиХиллман подошел к бару и сделал себе очень крепкий коктейль. Он не забыл предложить и мне, но я отказался.
—Зачем приходил полицейский?— поинтересовалась Элейн.
—Чтобы задать несколько глупых вопросов, в которые я не желаю вникать.
—Уже двадцать пять лет я слышу одно и то же. Ты не желаешь ни во что вникать, чтобы не нарушать свой покой. Пусть неспокойно на сердце, пусть разлагается все вокруг…
—Хоть бы сегодня обойдись без мелодрам!
—Это не мелодрама — трагедия!У нас в доме трагедия, а ты не желаешь… вникать.
—Знаю, знаю!— спокойно согласился Хиллман, но я видел, что он готов вот-вот швырнуть бокал ей в лицо.— Я невежда-инженер, я никогда не изучал философию…
—Ну, с невежеством я еще могу мириться,— ответила Элейн, продолжая щелкать спицами,— но вот на твои увертки у меня уже не хватает терпения.
Хиллман отпил глоток и неловко взмахнул свободной рукой:
—Боже мой,Элейн!Ну когда ты перестанешь меня пилить?!Сейчас не время и не место для ссор.
—У тебя всегда нет ни времени, ни места для чего-нибудь серьезного. Ты никогда не пытался бороться с трудностями.
—Не скажи!Вот и сегодня мы сАрчером по-настоящему порылись в прошлом.
—В твоем неприглядном прошлом? А я-то считала, что ты занимаешься этим только со своими любовницами…
К моему облегчению, зазвонил телефон. Хиллман подошел к аппарату, что-то буркнул, прикрыл трубку рукой и повернулся ко мне:
—Бастиан спрашивает вас. Возьмите трубку в буфетной, а я послушаю здесь по параллельному аппарату.
Спорить было бесполезно. Я прошел в буфетную и, пока ощупью искал в темноте телефон, слышал, как в кухне миссис Перес мягким мелодичным голосом рассказывает Тому о своей родине в штате Синалоа, в Мексике. После журчащего голоса женщины бас Бастиана показался мне рыком льва.
—Арчер?
—Я.
—Очень хорошо. Я проверял эпизод с поездкой Дика Леандро. В беседе с его приятельницей, студенткой Кэйти Огильви, выяснилось, что у нее синий «шевроле»,модель нынешнего года.После некоторых отговорок она показала, что вчера вечером он с ее разрешения брал машину и, судя по спидометру, наездил около ста миль.
—Вы уверены, что сама Огильви не ездила? Дэли не успел разглядеть как следует, но с Диком была либо девушка, либо юноша.
—Мисс Огильви с ним не ездила. Она очень рассердилась, когда узнала, что он возил другую девушку в ее машине.
—Но как она узнала, что Леандро возил именно девушку?
—Эта особа выронила в машине губную помаду в чудесном футляре белого золота пятьдесят шестой пробы. Кстати, если бы не помада, мисс Огильви вряд ли призналась бы, что одалживала Леандро машину. Он, очевидно, категорически запретил ей болтать.
—Но хотя бы объяснил, почему?
—Она знает только, что поездка имела какое-то касательство к похищению Тома Хиллмана… Так, что берем Леандро? Похоже, парадом командуете вы.
—Он сейчас должен быть здесь. Пожалуй, вам тоже следовало бы приехать.
—Вы говорите так, словно дело идет к завершению.
—Не сомневаюсь.
Бастиан положил трубку и я некоторое время сидел в темноте, размышляя над делом, общие очертания которого теперь горели перед моим мысленным взором так же ярко, как лампы мотеля «Дак».
Между тем миссис Перес на кухне продолжала певуче рассказыватьТому о Синалоа, где протекает так много рек.Ее отец по воскресеньям рыбачит, а улов распределяет среди соседей, и все они в этот день на завтрак готовят рыбу.
Том спросил, жив ли еще ее отец. Она радостно ответила, что жив и в добром здравии, хотя ему уже за восемьдесят.
—Я хотел бы навестить его как-нибудь,— сказал Том.
—Ну что ж, и навестишь.
Я открыл дверь в кухню. Том доедал суп.Миссис Перес с материнской улыбкой и отсутствующим взглядом склонялась над ним.При моем появлении женщина выпрямилась и с неприязнью посмотрела на меня.
—Что вам угодно?
—Переговорить с Томом.А вас попросил бы ненадолго оставить нас вдвоем.— Заметив, что мое предложение пришлось миссис Перес не по душе, я махнул рукой: — Впрочем, можете остаться.Никаких секретов в этом доме больше не должно быть.
—Благодарю вас.
МиссисПерес взяла чашку из-под супа, отошла к раковине и открыла кран с водой.Том с нескрываемой скукой смотрел на меня через стол. Он был бледен, но теперь уже чист и опрятен.
—Вообще-то мне претит расспрашивать тебя о некоторых подробностях,— начал я,— но есть вопросы, на которые можешь ответить только ты.
—Давайте.
—Мне не совсем ясно, что произошло вчера вечером. Ты был еще в «Барселоне», когда из Лас-Вегаса вернулся Майк Гарли?
—Да. Он приехал в отвратительном настроении и велел мне убираться, пока, говорит, «я не убил тебя». Мне все равно уже надо было уезжать.
—И тебя никто не пытался удержать?
—Наоборот, я же говорил — Майк хотел отделаться от меня.
—А Сайп?
—Он был так пьян, что вряд ли что-нибудь соображал, и заснул еще до того, как я ушел.
—В какое время ты покинул гостиницу?
—В начале девятого, еще не стемнело. На углу я сел в автобус.
—Дик Леандро уже не застал тебя, когда приехал в «Барселону»?
—Нет, сэр… Разве он был там?— удивился Том.
—Похоже. Сайп или Гарли когда-нибудь упоминали о нем?
—Никогда, сэр.
—Зачем он приезжал в гостиницу?У тебя есть какие-нибудь догадки, предположения?
—Нет, сэр. Я вообще мало что о нем знаю. Он же их дружок.— Том кивнул на дверь.
—Чей именно? Его или ее?
—Его. Но и она использует Дика.
—Например, для того, чтобы отвезти ее куда-нибудь?