Отель «Феникс», думал я. «Феникс», «Феникс» — а, да, большое здание на Бродвее. Надо спешить. Это важно. Надо спешить. Я выключил свет, направился к двери и начал закрывать ее. Не мог оставить контору с распахнутой настежь дверью. А тут еще эти чертовы книжки на полу.
Времени же нет, Логан. Живее. Отель «Феникс». Название отеля неотвязно вертелось в голове. Я остановился, посмотрел на валяющиеся книги и ощутил непреодолимое желание двигаться, громкий внутренний голос просто подгонял меня, требовал, чтобы я спешил, ехал туда, куда собирался.
Я покачал головой. Веду себя, как старая дева… Я нагнулся, подобрал книги с пола и в отблесках тусклого света из холла в глаза мне бросилось название верхней из них. «Гипнотизм». «Гипнотизм» — книга Дж. X. Эстербрукса, блестящего профессора психологии из Колгейтского университета. Мне понравилось, как он, находясь в больнице, создал ради развлечения путем самогипноза воображаемого и вместе с тем реального медведя.
Я зря терял время. Приказал себе положить книги на стол и отправляться. Однако этот глупый мишка не выходил у меня из головы. Я представил как он резвится на кроватях, болтается по коридорам больницы. Если Эстербрукс сказал бы медсестрам, что у него на постели сидит медведь, те, наверное, с криком убежали бы, призывая на помощь психиатра. Это вызвало у меня усмешку.
Но я быстренько перестал усмехаться.
Этот случай был очень похож на попугая Джея. Попугая, которого никто не видел, а Джей не только видел, но и чувствовал. Я вспомнил, как Джей сидел напротив меня, измученный и постаревший, и говорил: «Тютелька в тютельку, Марк. Каждый чертов полдень, тютелька в тютельку».
Семь. Тютелька в тютельку. Я положил книги на стол, испытывая страстное желание вырваться отсюда, ехать куда-то. В голове вертелись фразы, слова, картины. Брюс Уилсон, спокойный и серьезный, разъясняющий что-то… фразы из книги… слова Джея: «Чувствовал, будто я должен». Тютелька в тютельку, тютелька в тютельку.
Я не знал, как долго простоял. Вперился в циферблат. В темноте цифры были едва видны. Две минуты восьмого. Что-то было не так. С меня катился пот. Я чувствовал капли пота на лице, ладони стали влажными. Меня охватил страх. И вдруг я вспомнил, как Брюс неспешно сказал: «Он ничего об этом не знает».
Даже ничего не помнит!
Липкая паника охватила все мое нутро. Разве это нормально! Такого со мной не случалось, не могло случиться. Я стоял у стола, широко расставив ноги, словно собирался с кем-то драться, но в комнате кроме меня никого не было. Только я и чувство принуждения, которое я испытывал. И тут у меня в голове зародилась кошмарная, ужасающая мысль.
Я попытался успокоиться, попытался отстраниться от самого себя, посмотреть на себя со стороны и разобраться в том, что происходит со мной. Одно только было ясно: я хотел ехать в отель «Феникс». Я хотел ехать. Мне надо было ехать. Однако я не мог вспомнить, бывал ли там прежде. Я даже не знал, кто меня там ждал. Однако я знал, что никогда в жизни не испытывал такого побуждения сделать что-то такое, чего я даже не понимал.
В конце концов я пришел к единственному выводу, который мог сделать, к единственному выводу, который вообще имел какой-то смысл. Ничего этого я делать не собирался, но кто-то хотел, чтобы я это сделал. Чье-то внушение действовало мне на мозги.
Я вспомнил отметинку на левой руке и меня сковал страх. Я здоровый парень. В меня стреляли, мне самому приходилось убивать, и я испытывал чувство страха. Пожалуй, я всегда боялся, когда попадал в серьезную переделку, может даже больше, чем сейчас.
Сейчас же все было по-другому. Это был страх иного рода. Казалось, что моим разумом управляет чья-то холодная рука, поворачивая его то в одну сторону, то в другую, а я следую за ней, не задавая вопросов.
Однако сейчас я как раз задавал вопросы. Я знал, что не навлек это сам на себя. Я знал, что в этом не было ничего сверхъестественного или всесильного. Я мог не делать ничего такого, чего не хотел. Вне всякого сомнения, я мог этому сопротивляться.
Я быстро пересек комнату и включил свет. С исчезнувшей темнотой пропала и паника, и я заставил себя сесть за стол. Я закурил, глубоко затянулся, наполнив легкие дымом, и, как ни странно, почувствовал себя увереннее. Мне повезло, что я начал задавать вопросы прежде, чем уйти отсюда. Если бы я не поговорил с Брюсом, если бы Брюс не дал мне книги… хорошо, что дал.
И все же, как? Как это произошло? Я вдруг сбросил пиджак и снова закатал рукав рубашки. Я уставился на красное пятнышко и у меня внутри все оборвалось. Когда… когда я его заметил? Сегодня утром. Сегодня утром, когда встал.
И тут меня как ударило. Ударило так сильно, что на какое-то мгновенье у меня закружилась голова, внутри все похолодело, руки затряслись.
Я мог убить Джея Уэвера.
Глава 12
Несколько томительно тянувшихся секунд я оцепенело сидел, уставившись на пятнышко на руке. Просто невозможно, чтобы такая маленькая штучка… Невероятно. Я не верил этому. Я не хотел этому верить. Где-то таился другой ответ; должен был быть другой ответ.
Однако с этим вариантом я согласился без малейших вопросов: навязчивое стремление ехать в отель «Феникс» было гипнотическим внушением. Это казалось невероятным и тем не менее это было так. И я знал, что поеду туда. Я должен был узнать, что за этим скрывалось — и кто.
Прошло только пять минут.
Кто бы мог быть в отеле «Феникс»? Если я буду сидеть и ждать здесь дальше, тот, а может та, в отеле, может испугаться. Судя по тому, что говорил Брюс, этим человеком мог быть кто угодно. Я начал лихорадочно вспоминать имена и лица людей, с которыми встречался в течение последних двух дней, но мне было трудно сосредоточиться. Я встал, надел пиджак и вышел из конторы. Как только я направился в отель «Феникс», мне стало легче, я испытал облегчение и это все для меня решило. Теперь я был уверен.
Я остановился в холле в нескольких шагах от своей конторы. Я еще об этом не думал, что вдруг я не вернусь сюда? Я вошел в комнату, схватил лист бумаги, ручку и торопливо нацарапал: «Брюс Уилсон — гипноз. В семь вечера побуждение поехать в отель "Феникс”, номер 524. Обнаружил след укола на изгибе руки. Мог убить Джея. Марк».
Я оставил записку на столе и помчался вниз. На улице прыгнул в машину, быстро ее — завел и на полной скорости рванул с места. До отеля было около мили. Я не хотел терять время зря и пока ехал, попытался во всем разобраться. В открытое окно врывался ветер, обдувая лицо, и, казалось, теперь я смог сосредоточиться.
Я все еще пребывал в шоке, но, по крайней мере, мне было чем заняться. Я не сидел на месте, злясь на весь мир и на самого себя, и я был уверен, что кто бы там меня ни ждал, это был убийца Джея — пусть далее я сам нажал на курок. Через некоторое время мы встретимся лицом к лицу. У меня не было оружия, но у меня были мои руки, кулаки, опыт армейских тренировок и драк в барах. У меня были мои коленки и ноги, даже зубы, если уж дело дойдет до этого, и тот, кто убил Джея и проделал все это со мной, испытает на себе все приемы, описанные в учебниках.
Это уж точно. А вдруг нет? Что, если я окажусь не в состоянии что-либо сделать? Я нажал на тормоза и остановился, снова вспомнив слова Брюса, вспомнив про мгновенный гипноз, про автоматический рефлекс, когда люди мгновенно погружаются в гипнотический сон при одном только слове или каком-нибудь знаке.
А что, если все это было проделано со мной? Не будучи уверенным, я не мог действовать дальше. Потому что даже если я встречусь с убийцей Джея, узнаю его, пусть даже выясню, что за всем этим кроется, все равно мне это ничего не даст. Ибо мне можно было промыть мозги и затем все начисто стереть из памяти.
Я вдруг снова вспомнил все те странные вещи, которые творились со мной утром: часы, одежду, оружие. Я даже не знал, что делал прошлой ночью. Как я мог действовать дальше, если все, что увижу, услышу и скажу, можно так же просто стереть из памяти, как запись на магнитофонной ленте. Именно так Брюс это описал.
Магнитофон! Я посидел еще несколько секунд, не выключая двигатель, и в конце концов у меня возникла идея, которая могла сработать, могла и не сработать, но черт побери, она заслуживала того, чтобы ее попробовать.
Я медленно поехал вперед. Квартала за два уже виднелись неоновые буквы «ОТЕЛЬ ФЕНИКС», и тут я увидел то, что мне было нужно: «Диллон. Радио и телеаппаратура».
Я поставил машину во второй ряд и побежал в магазин, выхватывая из кармана бумажник.
Я схватил первого попавшегося мне продавца.
— Быстро. Сколько за самый хороший магнитофон? Портативный.
— А?
Тупой ублюдок.
— Магнитофон. Быстро. Мне некогда. Если поспешишь, отблагодарю.
Это подействовало. Или может мой вид. Он сказал:
— Вебстер стоит примерно сто девяносто, плюс налог на…
Я сунул ему две сотенные и двадцатку и сказал:
— Неси. Немедленно. Сдачу оставь себе.
Он вытаращился на деньги, потом подпрыгнул фута на четыре и исчез. Через тридцать секунд он вернулся.
— Вот…
— Работает? Стандартный?
— Демонстрационный экземпляр. Пленка вставлена. Только включите в…
Я уже бежал.
В холле отеля «Феникс» я огляделся в поисках лифтера, местного охранника, кого угодно. Пот с меня лил ручьем, и я просто чувствовал, как бегут секунды. Глаза засекли молодого рыжего посыльного с рыжими усиками. Я быстро направился к нему, зажав еще одну сотню в правой руке, и с магнитофоном в левой. Ассигнация была — хоть выжимай.
Я остановился перед ним и тихо произнес.
— Рыжий. Хочешь сотню заработать?
У него упала челюсть, и я, не дожидаясь, что он ответит, сказал:
— В номере пятьсот двадцать четыре собрались гости. Мне нужен соседний номер, годится с любой стороны. Сколько тебе надо времени, чтобы подыскать пустой номер и впустить меня? — Я сунул ему сотню, чтобы он посмотрел и пощупал ее, ткнул ему в физиономию мое удостоверение детектива и добавил. — Мне нужно только послушать, Рыжий. — Я помахал магнитофоном.