Когда он наконец вернулся, пепельница передо мной была наполовину забита окурками.
— Ну и как? — полюбопытствовал я.
— Все в порядке. На пальцах трупа остались следы пороховой гари.
— Слава Богу...
— Рано радуешься! — Пат поднял брови. — С тобой жаждет говорить федеральный прокурор. Похоже, для своих развлечений ты неудачно выбрал отель: его хозяин поднял вой и пожаловался начальству. Ну как, пойдешь?
Я поднялся и последовал за Патом к лифту, проклиная тот миг, когда я наткнулся в баре на своего старого приятеля. Что за черт его дернул? Мог бы, например, выброситься в окно. Лифт остановился, и мы вышли. Не хватало только похоронного марша — настроение у меня для этого было самое подходящее.
Прокурор принадлежал к тому сорту людей, которые приберегают свое обаяние и даже элементарную вежливость для журналистов. Со мной он не стал церемониться. Ледяным голосом приказал мне сесть, а сам оперся о край стола.
Пока Пат рассказывал ему о происшествии, он сидел с непроницаемым лицом, ни на миг не спуская с меня глаз. Вероятно, он хотел запугать меня, но это у него не получилось. Я как раз собирался сказать прокурору, что он похож на лягушку, но он открыл наконец рот.
— В нашем городе вам больше не на что рассчитывать, мистер Хаммер. — Он отошел от стола и остановился посреди комнаты, словно давая мне возможность полюбоваться его прекрасной фигурой. — В свое время вы оказали городу некоторые услуги. Но слишком часто переходили рамки дозволенного законом. Мне очень жаль, но для всех наверняка будет лучше, если впредь мы обойдемся без ваших услуг.
Было видно, что эти слова доставили ему величайшее наслаждение. Пат смерил его презрительным взглядом, но промолчал. У меня же не было никакого желания держать рот на запоре.
— Выходит, я теперь рядовой гражданин?
— Так точно! Мы вынуждены лишить вас лицензии и права носить оружие. И можете быть уверены: ни того ни другого вы больше не получите.
— А за решетку вы меня посадить разве не собираетесь?
— Я бы с удовольствием, но, к сожалению, это не в моих силах.
Он правильно понял мою кривую усмешку и покраснел как рак.
— Вы все-таки не дотягиваете до федерального прокурора, — спокойно произнес я. — Если бы не я, газеты давно бы подняли вас на смех.
— Довольно, мистер Хаммер.
— Заткнитесь или арестуйте меня, а не то я воспользуюсь своими правами как американский гражданин, которого несправедливо преследуют власти. Вы точили на меня зуб с тех самых пор, как получили эту должность. Но у меня хватило ума и ловкости, чтобы вывести на чистую воду парочку убийц. Газеты вовсю трезвонили об этом, а ваше имя даже не упоминалось. По-моему, было бы здорово, если б в полицию принимали добровольцев. Немного здравого смысла там совсем не помешало бы. Возможно, раньше вы неплохо разбирались в законах, но вам что-то ударило в голову, и вы захотели стать главой полиции.
— Вон от-сю-да...
По его голосу я понял, что он вот-вот взорвется. Я поднялся и нахлобучил шляпу. Пат раскрыл передо мной дверь.
— Если вы еще хоть раз превысите скорость... — выдавил из себя прокурор. — В общем, я позабочусь, чтобы вас штрафовали за каждый проступок. Это тоже взбудоражит прессу..
Придерживая рукой дверь, я обернулся и бесстыдно ухмыльнулся ему в рожу. Пат потянул меня за рукав.
Пока мы добирались до лестницы, он молчал, но потом его прорвало:
— Какой же ты все-таки идиот, Майк!
— Брось, Пат. На сей раз все козыри были у него.
— Но неужели ты не мог попридержать язык?
— Нет. — Я облизнул пересохшие губы и закурил. — Он давно за мной охотился. Этот подонок рад был прижать меня к стенке.
— А теперь ты остался без работы...
— Стану бакалейщиком.
— Это не смешно, Майк. Ты частный детектив, но мог бы стать отличным полицейским. Пару раз ты очень помог мне, но теперь с этим покончено. Пойдем в кабинет. Полагаю, нам не повредит, если мы пропустим по рюмочке Он привел меня в свой кабинет и предложил стул. В нижнем ящике его письменного стола среди всяких бумажек были заботливо припрятаны бутылочка виски и несколько стаканов. Пат наполнил два и один протянул мне. Мы выпили молча.
— Хорошее было время, — произнес Пат.
— Хорошее, — согласился я. — А что теперь?
— Теперь, — ответил Пат, убирая бутылку и стаканы. — ты замешан в скверном деле. Если начнется расследование, тебя привлекут как свидетеля, и прокурор уж постарается вынуть из тебя всю душу. А вообще, можешь поступать как знаешь.
— Ты будешь меня кормить, если что?
— Тебе все шуточки...
Я вынул бумажник и, достав оттуда лицензию, бросил ее на стол:
— Теперь она мне не нужна...
Пат взял бумагу и недовольно уставился на нее. На сейфе в большом конверте лежал мой пистолет и полицейский рапорт. Пат подколол к бумагам лицензию и хотел было засунуть все обратно, но вдруг опомнился и вытащил из пистолета обойму.
— Вот это да... Они так и оставили его заряженным. — Он вытащил из обоймы патроны, и они рассыпались по столу, как пригоршня мелких орехов. — Хочешь попрощаться со своей верной “Бетси”? — поинтересовался он, но, не услышав моего ответа, удивленно нахмурил лоб:
— О чем ты думаешь?
— Ни о чем... так просто. — Я усмехнулся и подмигнул ему.
Пат бросил на меня недоверчивый взгляд, потом убрал все со стола в конверт и запер его в сейфе. Моя ухмылка стала еще нахальней, и это его рассердило.
— Что тут смешного? Знаю я этот твой взгляд. Видел его много раз. Что тебе взбрело в голову?
— Да так, кое-что. Не цепляйся к бедному безработному.
— Выкладывай!
Я взял сигарету с его стола, посмотрел на лейбл и положил ее обратно.
— Просто раздумываю, как вернуть себе лицензию. Кажется, это его успокоило. Он сел и ослабил галстук.
— Посмотрел бы я на тебя, — протянул он. Я чиркнул спичкой и закурил.
— Это будет совсем нетрудно.
— Да, конечно... Получишь ее прямо от прокурора вместе с извинениями.
— Что ж, возможно, и так.
Пат сделал полный оборот в своем вертящемся кресле и уставился на меня.
— У тебя нет больше пистолета, чтобы сунуть его прокурору под нос.
— Зато я могу его пошантажировать. Предложить ему: или он возвратит мне лицензию, или я выставлю его на посмешище.
Пат хлопнул ладонью по столу и опять стал полицейским.
— Ты, наверное, не все рассказал мне, Майк?
— Нет, я не обманывал тебя и ничего от тебя не скрыл. Дело достаточно ясное, и экспертиза это подтвердила. Вилер покончил с собой. Пустил себе пулю в лоб, но почему — не знаю. Теперь ты доволен?
— Нет, черт побери.
Я надел шляпу и направился к двери. В последний момент услышал, как Пат чертыхнулся. Потом вышел на улицу, насвистывая какой-то мотивчик, поймал такси и назвал шоферу адрес своего бюро. Всю дорогу не переставал думать о Честере Вилере. Он застрелился, и в руке у него был мой пистолет. Так считает полиция, а что думает частное лицо — Майкл Хаммер? Частное лицо — вот кто я теперь. Ни пистолета, ни разрешения на ношение оружия, ни лицензии. Даже похмелье — и то куда-то делось.
Машина докатила меня до места и остановилась. Я вошел в здание, поднялся в лифте на свой этаж. Вельда, удобно устроившись в моем кожаном кресле, читала газету. Когда я вошел, она подняла голову. На ее красивом личике виднелись следы слез, глаза покраснели и опухли. Заметив меня, она хотела что-то сказать, но только всхлипнула.
— Не волнуйся, детка. — Я скинул пальто и приподнял Вельду с кресла.
— Майк, ради Бога... скажи, что случилось? Давно не видел, чтобы Вельда вела себя настолько по-женски. Моя красивая секретарша была прежде всего хорошим человеком... И я ценил ее именно за это.
Обняв Вельду, я зарылся пальцами в ее темные волосы. Она нежно прижалась ко мне и потерлась щекой о щетину на моей скуле.
— Все хорошо, мое сокровище. Меня просто лишили лицензии. Прокурор наконец-то добился своего.
— Этот напыщенный бездарь? Надеюсь, ты этого так не оставил.
— Сказал ему все, что о нем думаю. Что еще я мог сделать?
— Ты его проучишь, не сомневаюсь!
Вельда откинула на плечи свои роскошные волосы, вытащила платок из моего нагрудного кармана и высморкалась.
— Прости, Майк, — проговорила она. — Я плакала как последняя идиотка.
— Налей-ка шерри, Вельда. С Патом мы пили за окончание карьеры Майка Хаммера, частного детектива. А с тобой выпьем за новое дело — контору по охране прав детективов.
— Дело нешуточное, Майк.
— Мне твердят об этом целое утро. И самая большая шутка состоит в том, что оно и правда нешуточное.
Мы выпили по рюмке, потом еще по одной. Я прикурил две сигареты и сунул одну из них ей в рот.
— Расскажи мне обо всем, — попросила Вельда. Слезы ее уже высохли, а в глазах светился живой интерес и негодование. Мне пришлось во второй раз рассказать о событиях вчерашнего вечера. Выслушав меня, Вельда отпустила несколько словечек, которых не услышишь в пансионе для благородных девиц, и швырнула сигарету в корзину для бумаг.
— Подлый карьерист! Такая мразь пройдет по трупам, лишь бы подняться на ступеньку выше. Жаль, что я могу только отвечать на письма и телефонные звонки, иначе я разорвала бы этого идиота прокурора на кусочки.
Она плюхнулась в кресло и прижала коленки к подбородку. У некоторых людей ноги предназначены лишь для того, чтобы ходить, у Вельды же они исполняют и другие функции. Одна из них заключается в том, чтобы отвлекать меня от посторонних мыслей.
— Больше тебе не нужно будет печатать мои письма, дорогая.
Ее глаза снова наполнились слезами, но она все-таки попыталась улыбнуться:
— Придется искать другое место. А ты что теперь будешь делать?
— Ну-ка подумай сама, Вельда. Ты же умница. Я налил себе еще шерри и потихоньку потягивал его, глядя на Вельду. Она покусывала ногти и напряженно думала.
— Что ты затеял, Майк?
Я взял со стола ее сумочку и бросил на пол: раздался хорошо знакомый мне металлический стук.