99 к одному из великолепных морских пляжей.
Дом К.Т.Макдаффа был построен как загородная вилла. Широкие французские окна из зеркального стекла, внутренние дворики, площадки для приема солнечных ванн свидетельствовали о стремлении архитектора создать у обитателей дома иллюзию уединенной жизни на открытом воздухе, но вместе с тем они могли пользоваться всеми современными удобствами и комфортом.
В тот вечер обычный покой Бэккер-авеню был нарушен воем сирен полицейских машин.
Кайль Теодор Макдафф, худой человек лет шестидесяти, с редеющими седыми волосами, неподвижно сидел в глубоком кресле с большим бокалом виски в руке. В огромной гостиной собралось не менее дюжины полицейских. Опасливо поглядывая на Макдаффа, они переминались с ноги на ногу и тихонько переговаривались. У подъезда особняка другие полицейские тщетно пытались рассеять растущую толпу любопытных. Несколько соседей Макдаффа, близкие его знакомые, один за другим выходили из спальни, где лежала убитая, обращались к старику со словами утешения и убегали, торопясь поделиться впечатлениями со своими домочадцами. Макдафф никому не отвечал, он словно оцепенел, лишь однажды сделал большой глоток виски и снова уставился в пол.
Тот, кого подозревали в убийстве, совсем еще молодой человек, сидел в кухне, крепко привязанный к стулу, в наручниках на сведенных за спиной руках. Перед ним стоял полицейский Оззи, а позади Авэ — оба с направленными на юношу пистолетами.
—Не валяй дурака, признайся сразу,— зло и, видимо, уже в который раз потребовал Оззи.
—Мне не в чем признаваться,— устало ответил юноша. Тонкий свитер с выпущенным из-под него аккуратным белым воротничком подчеркивал его молодость. Рядом с ним лежал пиджак спортивного покроя и туристская кепка с длинным козырьком.
Оззи поставил ногу на стул и наклонился к арестованному.
—Ты увидел ее в окно,— не допускающим возражения тоном заявил он,— пробрался в дом и пытался заигрывать с ней. Она, конечно, отвергла твои ухаживания и пригрозила револьвером, но ты сумел отобрать у нее оружие и застрелил ее.
—Нет, нет, нет!— в отчаянии крикнул юноша.— Клянусь, я не виноват!
Оззи помахал пистолетом у него под носом.
—Хватит юлить! Признавайся!
—Зря вы так наваливаетесь на него, Оззи,— поморщился Аве.— Вы же знаете, Вирлок не любит, когда задержанных допрашивают раньше него.
—Если бы только мне удалось заставить этого сопляка признаться!— грубо ответил Оззи.
—Да, да, вы совершенно правы!— послышался голос К.Т.Макдаффа. От стоял на пороге, не спуская с юноши тяжелого взгляда.— Заставьте его признаться, слышите? Заставьте! Если вы сделаете это, я обещаю вам обоим повышение по службе.
Аве вложил пистолет в кобуру.
—Оззи, это мне не по душе.
—Извините, мистер Макдафф, но у нас есть инструкция и…
—Плевать мне на ваши инструкции!— в бешенстве заорал Макдафф.— Этот бандит убил мою жену, а вы лепечете о каких-то инструкциях!
—Мы всего лишь патрульные полицейские, мистер Макдафф,— запинаясь ответил Авэ.— Наша обязанность задержать подозреваемого до приезда сотрудников уголовной полиции. Допрашивать его мы не имеем права. Вот если этот парень захочет сделать какое-нибудь заявление, тогда мы обязаны его выслушать, а потом выступить в качестве свидетелей. Я правильно говорю, Оззи?
Макдафф подскочил к задержанному и ударил его по лицу. Он уже занес руку для второго удара, но Авэ оттащил его и попросил выйти из кухни.
—Заставьте его сознаться!— успел крикнуть Макдафф.— Мне нужно его полное признание!
Удар оказался настолько сильным, что юноша едва не опрокинулся вместе со стулом.— Оззи удержал его и тут же принялся бить арестованного по лицу.
—И все-таки ты заговоришь! И все-таки ты заговоришь!— приговаривал он после каждого удара.— И все-таки ты сейчас же во всем признаешься!
—Я ничего не сделал!— тщетно пытаясь уклониться от рук полицейского, воскликнул юноша.— Клянусь богом, я ни в чем не виноват!
—Бог тебе не поможет. Тебе никто не поможет. Ты сейчас же все расскажешь. Советую сделать это до того, как за тебя возьмется Честер Вирлок.
В продолжение всей этой сцены Авэ стоял на пороге и нерешительно посматривал то на беснующегося Оззи, то на Макдаффа, возбужденно шагавшего из угла в угол в соседней комнате. «А ведь повышение по службе вовсе мне не помешает,— размышлял Авэ.— К черту сантименты! Если и переборщим — Макдафф не даст в обиду… Кто мог кокнуть его жену, как не этот парень? И если мы сумеем выколотить из него признание до приезда Вирлока, Макдафф обеспечит нам получение следующего чина…»
—Эй, Оззи!— окликнул он коллегу.— Я, кажется, придумал, как развязать ему язык.
Честер Вирлок сидел, ссутулившись, рядом со своим помощником Хиллори Смитом, безотчетно наблюдая, как легко и уверенно ведет тот машину.
—Расскажите мне все, что вам известно о Макдаффе,— попросил он.— Возможно, вы знаете нечто такое, чего не знаю я.
—Сомневаюсь. А впрочем, пожалуйста. Начну с того, что Макдафф считает себя непогрешимым, как жена Цезаря, и с успехом требует, чтобы так считали все остальные.
—Конкретнее. Мне нужны детали.
—Макдафф, пожалуй, наиболее влиятельная персона не только в нашем городе, но и во всем штате. Он богаче всех, кого я знаю. Частенько принимает участие во всякого рода темных делишках и…
—Факты?
—Надо учитывать нравы, царящие в нашей стране. Слишком часто такие вот политические интриганы и богачи, как Макдафф, на поверку оказываются соучастниками всяких темных афер.
—Вы продолжаете говорить в общем и целом,— мягко упрекнул Вирлок.
—Макдафф — азартный картежник и время от времени проигрывает крупные суммы. Много пьет, большой юбочник, сорит деньгами… Что еще? Принимал самое непосредственное участие в крупных мошенничествах, которые впоследствии кому-то удавалось замять… Но это вы и сами знаете.
—Хиллори, Хиллори!— рассмеялся Вирлок.— Но только в одном нашем Гэйтвее я могу назвать человек сто, о которых можно почти слово в слово сказать то же самое!
—Макдафф тщеславен,— добавил Смит.
—Откуда вы взяли?
—Он тщательно следит за своей внешностью, ежедневно не меньше часа проводит в парикмахерской, покупает костюмы только в самых дорогих магазинах Нью-Йорка. Женился на девушке вдвое моложе его. Она шикарно одевалась и выглядела, как кинозвезда, что вовсе не мешало ей частенько появляться в общественных местах совершенно пьяной. Макдафф предоставлял свою хорошенькую жену самой себе и гонялся за каждой юбкой. Видимо, жена была для него красивым манекеном, не больше.
—Все это довольно общо.
—Могу еще кое-что добавить.
—Ну?
—Несмотря на все это, он ее страшно ревнует… Я хочу сказать — ревновал.
—Вы не исключаете, что он сам мог ее застрелить?
—Мог. Как и любой из тех, кто, по-вашему, попадает под мою характеристику.
—Но ведь Адамс сообщил, что убийца задержан на месте преступления, не так ли?
—Тогда зачем же вам сведения о Макдаффе?
—Освежаю в памяти свои впечатления о самом респектабельном и влиятельном гражданине города.
—Вот мы и приехали,— заметил Смит, когда они, с трудом пробравшись по заполненной зеваками и машинами улице, остановились у ворот усадьбы Макдаффа. Дежуривший у ворот полицейский поздоровался и доложил:
—Убитая в спальне, а задержанный на кухне.
Вирлок кивнул и по мощеной дорожке, через усыпанный цветами сад направился к дому. У входа с важным видом прохаживался еще один полицейский. Увидев инспектора, он распахнул дверь.
Вирлок вошел в дом и осмотрелся. У двери в спальню, расположенную чуть выше вестибюля, на ступеньках стоял третий полицейский.
—Прошу сюда, мистер Вирлок,— сказал он, отдавая честь.
Вирлок вошел в спальню.
—Смит, попросите всех посторонних сейчас же освободить комнату,— распорядился он и повернулся к Макдаффу, который как раз показался из ванной, где, очевидно, умывался и причесывался. В руке он держал наполненный до краев бокал с виски; веки у него покраснели — не то от вина, не то от слез.
—Кто вы, собственно, такой?— сухо спросил Макдафф.
—Честер Вирлок из уголовной полиции. А это мой помощник Хилл Смит.
Макдафф даже не взглянул на Смита.
—Убийца в кухне, его допрашивают двое полицейских. Идите сюда.— Он жестом приказал Вирлоку и Смиту следовать за ним.— Не тяните канитель,— говорил он на ходу,— кончайте дело быстрее. Клянусь всеми святыми, чем скорее этот бандит окажется на электрическом стуле, тем лучше для вас, слышите?
—Слышим, сэр.
Войдя в кухню, Вирлок и Смит сразу поняли, какую дикую расправу учинили над задержанным Оззи и Авэ. Лицо юноши покрывали багровые синяки, кровь из разбитого носа и губ заливала воротничок белой рубашки и свитер. Макдафф устремился к задержанному и принялся осыпать его грубыми ругательствами.
—Ну-ка, вы оба!— сквозь стиснутые зубы обратился Вирлок к Оззи и Авэ.— Немедленно убирайтесь отсюда!
Оззи нагло ухмыльнулся.
—Пожалуйста, инспектор… Мистер Макдафф, мы сделали все, что могли, но этот тип так и не сознался.
—Я хочу остаться с задержанным наедине, мистер Макдафф,— твердо сказал Вирлок.— Будет лучше, если вы тоже уйдете.
—Я ухожу, но помните: мне нужно полное признание,— зло ответил Макдафф.— Я требую отправить этого типа на электрический стул.
—Снимите с него наручники,— приказал инспектор Смиту.— Станьте у двери и никого не пускайте.
Вирлок закурил, положил сигареты и спички перед задержанным и уселся на стул.
—Ваша фамилия?
В тот же самый воскресный вечер, в половине одиннадцатого, миссис Джейн Морган — невысокая полная женщина лет пятидесяти — поднялась, запыхавшись, в свою квартиру на третьем этаже одного из домов неподалеку от Хай-стрит, переоделась и, выпив чашку чая, закурила, что случалось с ней крайне редко. Потом она вышла на балкон, уселась в качалку и закрыла глаза. В ее памяти вновь всплыло все то, что она видела сегодня вечером. Всплыло так живо, что женщина вздрогнула.