— Мне необходимо выиграть время.
—В этом я вам не помощник.
—Она поедет.
—Почему ей не поехать одной? Она сможет уговорить Анджело жениться на ней, и они проведут медовый месяц в Паго-Паго.
—Я в этом сильно сомневаюсь.
—Почему же?
—Полтора года назад в Сингапуре Анджело женился на китаянке.
Глава 9
Потом мы поговорили еще минут пятнадцать-двадцать, но, скорее, о пустяках, после чего Джо, телохранитель и мастер на все руки, проводил меня к длиннющему «кадиллаку», в котором, к моему удивлению, не оказалось вежливого мистера Раффо. Вероятно, и выпускники Йеля не могли обойтись без ночного отдыха.
В отеле я разделся, сел у окна и долго смотрел на огни Вашингтона. Я думал о Чарльзе Коуле, оставшемся в гигантском особняке с белыми колоннами, и гадал, почему у него нет семьи и жена не ждет в уютной спальне главу дома, размышляющего в библиотеке над тем, как бы сохранить себе жизнь. Думал я и о том, что хотел от меня Коул, об Анджело Сачетти. Почему-то в голову полезли мысли насчет того, как он потратил полученные от Коула деньги. Я решил, что, скорее всего, просто прокутил их. На этом мои раздумья закончились, я лег в постель и тут же заснул. Спал я хорошо, до восьми утра, когда меня разбудил стук в дверь номера. Я поднялся, накинул халат и пошел на шум.
—Кто там?
—ФБР. Откройте.
—О боже,— выдохнул я и открыл дверь.
Ему давно следовало побриться, а пиджак его синего костюма, мятый и в пятнах, едва сходился на животе. Он протиснулся мимо меня в номер, спросив попутно: «Как дела, Которн?» Я закрыл дверь.
—Вы не из ФБР. Вы даже не детектив отеля.
—Неужели вы принимаете меня за обманщика?— и он бросил на один из стульев бесформенную шляпу.
Его высокий лоб переходил в бледную обширную лысину, к которой прилепилось несколько прядей черных волос. На висках и над ушами волосы изрядно поседели. Большое круглое лицо, двойной подбородок. Полопавшиеся сосуды на щеках и белках глаз. Проницательный, расчетливый взгляд.
—Я — Сэм Дэнджефилд.
—Тот самый Дэнджефилд из ФБР?
—Вот именно.
—Никогда не слышал о вас. Чем вы можете подтвердить ваши слова?
Дэнджефилд посмотрел в потолок.
—Ну это же надо, буквально все смотрят эти паршивые телесериалы,— его синие глаза уставились на меня, и на этот раз я отметил в них живость и глубокий ум.— У меня есть чем их подтвердить. Хотите взглянуть?
—Даже тогда я вам не поверю.
Дэнджефилд начал рыться в карманах, наконец, нашел черный бумажник и протянул его мне. В нем находилось удостоверение, подтверждающее, что меня посетил Сэмюель К. Дэнджефилд, агент Федерального бюро расследований. Я вернул бумажник хозяину.
—Так чем я могу вам помочь?
—Во-первых, можете предложить мне выпить,— и Дэнджефилд направился к бутылке виски, все еще стоящей на кофейном столике.— Хочется выпить,— в один бокал он налил виски, в другой — воды из ведерка, в котором вечером был лед, выпил виски, затем — воду, вновь плеснул в бокал виски, вернулся к столу, на котором отдыхала его шляпа, сбросил ее на пол и сел, удовлетворенно вздохнув.— Так-то лучше. Гораздо лучше.
Я придвинулся к телефону.
—Я как раз собирался заказать завтрак. Составите мне компанию или ограничитесь только виски?
—Вы платите?
—Я.
—Яичницу из четырех яиц, с двойной порцией ветчины, жареный картофель, побольше тостов и кофе. Пусть принесут еще одну бутылку.
—В восемь утра?
—Ладно, попытаюсь уговорить коридорного, когда он заявится сюда,— он оценивающе глянул на бутылку.— Из этой не напьется и воробей.
—Как насчет льда?
—Привык обходиться без него.
Пока я заказывал завтрак, Дэнджефилд отыскал в карманах смятую пачку сигарет, но она оказалась пустой.
—У вас есть сигареты?— спросил он, когда я положил трубку.
Я взял пачку с кофейного столика и бросил ему.
—Что-нибудь еще?
—Если у вас есть электрическая бритва, я ей воспользуюсь после завтрака,— он провел пальцем по щетине на подбородке.
—Вы действительно хотели меня видеть или вам не хватило денег на завтрак?— поинтересовался я.
—Я к вам по делу,— пробурчал Дэнджефилд.
—Какому же?
—Об этом мы еще успеем поговорить. А пока примите душ и оденьтесь. В этом глупом халате вы напоминаете мне альфонса.
—Идите вы к черту,— я направился к спальне, но на пороге обернулся.— Если принесут завтрак, подделайте на чеке мою подпись. В этом вы, должно быть, мастер. И добавьте двадцать процентов чаевых.
Дэнджефилд помахал мне рукой.
—Пятнадцати процентов более чем достаточно.
Гордость ведомства мистера Гувера поглощал завтрак, когда я вышел из спальни. Я придвинул стул, снял металлическую крышку с моей тарелки, без энтузиазма посмотрел на яйцо всмятку. Дэнджефилд налил виски в кофе и пил, шумно прихлебывая.
—Давайте ешьте. Если не хотите, могу вам помочь.
—Надо поесть,— ответил я и принялся за яйцо.
Дэнджефилд расправился с яичницей, ветчиной, картошкой и тремя чашками щедро сдобренного виски кофе до того, как я покончил с одним яйцом и выпил одну чашку. Он откинулся на спинку стула и похлопал себя по животу.
—Ну, теперь можно жить.
Я положил вилку на стол и посмотрел на него.
—Так что вам от меня нужно?
—Информация, братец Которн, информация. Этим я зарабатываю на жизнь. Вы знаете, чего я достиг после двадцати семи лет службы в Бюро? Я — паршивый-13-й, вот кто я такой. А как вы думаете, почему? Потому что у меня нет, как они выражаются, задатков руководителя. Знаете, сколько зарабатывает 13-й? Мне пять раз повышали жалование и теперь дают аж 16809 долларов в год. О боже, столько же получают сопляки, только что закончившие юридический факультет! А что у меня есть, кроме этих жалких грошей? Домишко в Боувье, за который я еще не расплатился, двое детей в колледже, четыре костюма, машина, купленная пять лет назад, и толстая жена.
—Вы забыли про жажду,— напомнил я.
—Да, и жажда.
—И жаждете вы не только виски.
Дэнджефилд ухмыльнулся.
—А вы не так глупы, как мне поначалу показалось, братец Которн.
—Я прилежно учился в вечерней школе. Но одного я никак не возьму в толк. Зачем изображать пьянчужку? Вы — не алкоголик, даже не можете прикинуться алкоголиком. У вас отменный аппетит, а алкоголик едва притрагивается к еде.
—А я думал, что у меня неплохо получается,— вновь ухмыльнулся Дэнджефилд.— Делаю я это для того, чтобы собеседник расслабился, подумал, что я слушаю невнимательно, да и едва ли понимаю то, что он говорит. Обычно этот прием срабатывает.
—Только не со мной.
—Ладно,— Дэнджефилд ногтем мизинца выковырял из зубов кусочек ветчины, оглядел со всех сторон, а затем бросил на ковер.— У вас неприятности, Которн.
—У кого их нет.
—Такие, как у вас, бывают не у всякого.
—Может, вы выразитесь конкретнее.
—Конечно. Ваша жизнь висит на волоске.
—Какое счастье, что рядом со мной агент ФБР, готовый придти на помощь!
Дэнджефилд зло посмотрел на меня.
—Вам не нравится, да?
—Кто?
—Толстяк в дешевом костюме, который врывается к вам в восемь утра и пьет ваше виски.
—Давайте обойдемся без этого. Будь вы пьяницей, вас бы в пять минут вышибли с работы.
Дэнджефилд улыбнулся.
—Тогда пропущу еще рюмочку, чтобы успокоить нервы,— он прошел к кофейному столику, налил себе виски и вернулся к стулу, на котором сидел, с бокалом и бутылкой.— Не хотите составить мне компанию? Коридорный принесет вторую бутылку в десять часов.
—В десять у меня самолет.
—Есть другой, в двенадцать. Полетите на нем. Нам надо поговорить.
—О чем?
—Не валяйте дурака,— Дэнджефилд поднял бокал и улыбнулся.— Мне редко удается выпить «Чивас Регал». Слишком дорогое удовольствие.
—Для меня тоже.
—Но Чарли Коул может себе это позволить, а?
—Похоже, что да.
Я встал из-за стола и перебрался на один из диванов. Дэнджефилд подождал, пока я сяду, одним глотком осушил бокал, вытер рот тыльной стороной ладони.
—Пока хватит. Теперь давайте поговорим.
—О чем?— повторил я.
—О вас, Чарльзе Коуле и Анджело Сачетти. Для начала хватит?
—Вполне.
Дэнджефилд откинулся на спинку стула и вновь начал изучать потолок.
—Вчера вы прилетели рейсом «Юнайтед», и в аэропорту Даллеса вас встретил Джонни Раффо с катафалком, на котором обычно разъезжает по Вашингтону Коул. В половине седьмого Раффо оставил вас в отеле, а часом позже увез оттуда. Без десяти восемь вы приехали в дом Коула и пробыли там до одиннадцати, а потом катафалк доставил вас обратно в отель. Вы никому не звонили. Я лег спать в два часа ночи, а встал в шесть утра, чтобы добраться сюда к восьми. Я живу в Боувье, знаете ли.
—Вы мне говорили.
—А вот кое-чего я вам не сказал.
—Что именно?
—Я не хочу, чтобы с Чарльзом Коулом что-то случилось.
—Он тоже. Дэнджефилд фыркнул.
—Можете поспорить на последний доллар, что не хочет. Положение у Чарльза Коула незавидное. Мало того, что Анджело сосет из него деньги, так он еще поссорился с Джо Лозупоне, а ссоры с ним я бы не пожелал и своему врагу. Чарли говорил вам об этом?
—В самых общих чертах.
—Я знал одного парня, с которым Джо Лозупоне поссорился в начале пятидесятых годов. Так Лозупоне прикинулся овечкой, обещал все забыть и пригласил этого парня на обед. Когда все наелись и напились, друзья Лозупоне достали ножи и разрезали этого парня на мелкие кусочки. А их жены, в роскошных туалетах, ползали по полу на руках и коленях, убирая то, что от него осталось.
—И что вы после этого сделали?
—Я? Ничего. Во-первых, не мог ничего доказать, а во-вторых, Джо не нарушил ни одного федерального закона.
Я встал.
—Пожалуй, все-таки выпью.
—Прекрасная идея.
Я взял два чистых бокала и прогулялся в ванную за водой. Вернувшись, спросил Дэнджефилда, разбавить ли ему виски. Он отказался. Я налил ему на три пальца чистого виски, себе — поменьше и добавил воды.