—Что он сказал?— спросил я Нэша.
—Он за кем-то послал.
—Сачетти?
—Я не расслышал. Но на вашем месте дальше бы не поднимался.
Мы ждали две минуты. Я стоял на третьей ступени трапа, схватившись за поручень и глядя на китайца; его пистолет смотрел в четвертую пуговицу моей рубашки. На этот раз он бы не промахнулся.
Вновь послышался мужской голос, который я уже слышал, мужчина с пистолетом ответил. Разговор, естественно, шел на китайском. Затем мужчина махнул мне пистолетом.
—Вы можете подниматься. И он тоже,— последнее относилось к Нэшу.
—Я лучше останусь и присмотрю за катером,— ответил Нэш.
—Поднимайтесь,— дуло пистолета переместилось с меня на Нэша.
—Хорошо,— пожал тот плечами.
—Он умеет убеждать, не так ли?— вскользь заметил я, ставя ногу на следующую ступень.
—Я взял с вас сто долларов не за то, чтобы в меня стреляли,— пробурчал Нэш.
Когда я достиг последней ступени, мужчина с пистолетом отступил в сторону.
—Следуйте за ним,— и указал на коренастого китайца со шрамом на левой щеке, также вооруженного пистолетом.
Поднялся на палубу и Нэш, после чего мы подошли к другому трапу, ведущему вниз, спустились и оказались в длинном коридоре, его стены были отделаны панелями из тика, пол выстлан серым ковром. Мужчина со шрамом и пистолетом постучал в одну из дверей. Затем открыл ее и обернулся к нам.
—Заходите.
Я вошел, следом за мной — Нэш и оба китайца. Темно-красный ковер на полу или палубе большой каюты, вернее салона, занавеси того же цвета, скрывающие иллюминаторы. Мебель из черного резного дерева, ножки и подлокотники оканчивались пастью дракона или его когтями. В дальнем конце — низкий столик с серебряным чайным сервизом. За столом, в одном из двух одинаковых кресел, которые вполне могли послужить тронами в небольших королевствах, сидела женщина, чуть наклонившись вперед, положив руки на подлокотники. В темно-синем платье с высоким воротом, подчеркивающим белизну ее грациозной шеи, и подолом, оканчивающимся на несколько дюймов выше колен. Грудь украшали две нитки жемчуга. Черные волосы она забрала наверх, возможно, для того, чтобы казаться выше ростом и чуть удлинить круглое лицо. Но суровый взгляд никак не гармонировал с ее утонченной внешностью. На мгновение она перевела его на Нэша, затем ее глаза вернулись ко мне.
—Кто ваш друг, мистер Которн?— спросила она.
—Он говорит по-английски.
—Я — капитан Джек Нэш.
—Капитан чего?
—«Вилфреды Марии».
—Теперь я вспомнила,— судя по голосу, она уже сожалела об этом.— Мой муж однажды говорил с вами. Вы, кажется, контрабандист.
—Вы — миссис Сачетти?— спросил я.
—Да, мистер Которн.
—Где ваш муж?
—Его здесь нет.
—Где же он?
Роста она была маленького, но с прекрасной фигурой. А по произношению чувствовалось, что она или получила образование в Англии, или жила там не один год.
—Сегодня утром мой муж достаточно ясно дал вам понять, что не хочет вас видеть. Он надеялся, что вы не пойдете против его воли.
—Намек я понял, но все равно должен увидеть Анджело.
—Это невозможно, мистер Которн. Мой муж не желает встречаться с вами, и его решение окончательное.
—По-моему, все ясно, приятель. Пошли отсюда,— подал голос Нэш.
—Почему бы вам не последовать совету вашего друга, мистер Которн?
—Я здесь по двум причинам. Одна — личная, вторая — крестный отец Анджело попросил меня передать ему несколько слов.
—Вы можете передать их мне. Я обо всем расскажу моему мужу.
—Хорошо,— кивнул я.— Анджело дал мне три дня, чтобы уехать из Сингапура. Вы можете сказать вашему мужу, что его крестный отец отпустил ему тот же срок, чтобы тот возвратил украденное.
—Что?
—То, что Анджело украл у своего крестного отца.
Китаянка мелодично рассмеялась.
—Забавная вы личность, мистер Которн. Силой врываетесь на борт яхты, угрожаете. Я надеюсь, что ваши слова подкреплены чем-то более существенным.
—Несомненно. Анджело не поздоровится, если он не выполнит требование его крестного отца.
—А что с ним может случиться?
—В номере одного из отелей Лос-Анджелеса три человека ждут телеграмму. Если в течение трех дней ваш муж не возвратит то, что принадлежит его крестному отцу, они не получат телеграммы и первым же рейсом вылетят в Сингапур.
—Эти трое — ваши друзья?— поинтересовалась китаянка.
—Нет. Их нанял крестный отец.
—Зачем?
—Чтобы убить Анджело Сачетти.
Это был первый этап плана Дэнджефилда, и она рассмеялась. На ее месте я поступил бы точно также. Чего ей бояться, если на того, кто грозит ее Анджело, направлены два пистолета.
—Остается только сожалеть, что Анджело не видит вас сейчас. Он бы вдоволь повеселился.
—Не вижу ничего смешного. Я лишь передаю то, что сказал его крестный отец.
—Вы закончили?
—Да.
Она забарабанила пальчиками по подлокотнику.
—Мой муж предположил, что в отношении вас одного намека окажется недостаточно.
—Вы имеете в виду ту пулю, что попала в асфальт, а не в меня?
—Совершенно верно. На этот случай он дал мне четкие инструкции. Как видите, мистер Которн, мы оба получили по поручению.
—Пошли,— повернулся я к Нэшу.
Она что-то сказала по-китайски, и оба мужчины с пистолетами шагнули ко мне. Я отступил назад.
—Мой муж сказал, что вас необходимо убедить в истинности его намерений. Надеюсь, эти два джентльмена сумеют внушить вам, что он действительно не хочет встречаться с вами.
—Вы шутите.
Она встала и направилась к двери.
—Нет, не шучу, мистер Которн. Честно говоря, я даже не знаю, что они будут делать, чтобы убедить вас. Да и не хочу знать,— она открыла дверь, обернулась, дала какое-то указание мужчинам с пистолетами и ушла.
—О чем речь?— спросил я Нэша.
—Что она им сказала?
—Да.
—Попросила не ломать мебель,— и он попятился в угол.
Высокий стройный китаец посмотрел на Нэша.
—Сядь туда,— и Нэш быстренько опустился в одно из резных тяжелых кресел.
—Что вы собираетесь делать, просто смотреть?— спросил я.
—Дружище, ничего другого мне не остается.
Коренастый китаец со шрамом на щеке засунул пистолет за пояс брюк. Второй, высокий, стройный, убрал свой в карман. Я пятился, пока не уперся спиной в стену. А оба китайца двинулись на меня.
Первый ход сделал коренастый, попытавшись разбить мне кадык ударом левой руки. Но я успел перехватить руку, повернул, дернул, он вскрикнул от боли, а я ударил его в голову, но промахнулся и попал в шею. Высокий китаец оказался сноровистей, куда как сноровистей. Ребро его правой ладони угодило мне в челюсть чуть ниже правого уха. Я махнул левой рукой, целя в основание носа, но он пригнулся, и удар пришелся в лоб. Он отшатнулся и наступил на сломанную руку коренастого, который лежал к тому времени на полу. Тот вновь вскрикнул и, похоже, лишился чувств. А высокий китаец выхватил пистолет. Рукоятка опустилась на мое правое плечо, и рука онемела. Удар левой он блокировал, а затем рукоятка опустилась вновь, на этот раз на мою шею. Потом, наверное, она опускалась еще и еще, но я этого уже не чувствовал, потеряв сознание.
Индус в грязном, когда-то белом тюрбане сидел на пятой от воды ступеньке и щерился на меня желтыми зубами.
—А-а-а-х!— вырвалось из него, когда он увидел, что я открыл глаза.
Я попытался сесть, и к горлу подкатила тошнота. Меня вырвало молодой собачатиной и остатками обеда, съеденного у Толстухи Анни. Когда приступ прошел, я в изнеможении откинулся на спину. До моих ушей донесся чей-то жалобный стон, и я, несомненно, мог бы и пожалеть этого человека, если б сам чувствовал себя чуть лучше. Потом понял, что стонал-то я, и порадовался, что еще могу жалеть себя.
Кто-то протер мне лицо влажной тряпкой. Я вновь открыл глаза и увидел склонившегося надо мной Нэша.
—Как вы себя чувствуете?— озабоченно спросил он.
—Ужасно.
—Вы были без сознания больше получаса.
—Что произошло?
—Вас избили.
—Сильно?
—Он знал, что делает. После удара рукояткой пистолета вы повалились на палубу, и он несколько раз ударил вас ногой. Дважды в живот. Болит?
—Болит.
—Вы едва не убили второго — Коренастого?
—Вы сломали ему руку.
—Хорошо.
—Но высокий-то озверел, и вы получили пару лишних пинков.
—А что потом?
—Потом он помог мне вынести вас на палубу. По трапу мне пришлось спускать вас одному, поэтому вы несколько раз ударились головой.
—Ничего не сломано?
—Я думаю, нет. Я осмотрел вас и ничего не заметил. По голове он вас не бил, поэтому вы, скорее всего, обошлись без сотрясения мозга, если только не получили его, стукнувшись о трап, когда я стаскивал вас в катер.
Я медленно сел и потер руками глаза. Правая рука болела, но слушалась. Острая боль в животе едва не складывала меня пополам, когда я хотел глубоко вздохнуть. Он, должно быть, бил меня по ногам, потому что я их не чувствовал.
—Как же мне плохо,— признался я.
—Хотите выпить?— спросил Нэш.
—А у вас есть?
—Немного шотландского. Но смешивать не с чем.
—Давайте сюда,— я глотнул виски, но оно тут же вышло обратно.
—Со спиртным придется подождать,— вздохнул я, вновь вытерев лицо влажным полотенцем.
—Может, вам обратиться к доктору?
—Я вызову его в отеле.
Нэш послал сторожа за велорикшей. Тот вернулся через десять минут, и вдвоем они помогли мне подняться на набережную. Сторож на прощание улыбнулся мне, спустился вниз, обмотал веревку вокруг большого пальца ноги и свернулся калачиком, отходя ко сну. С помощью Нэша я забрался на сидение. Нэш сел рядом.
—Я сойду у Толстухи Анни. Если только вы не хотите, чтобы я проводил вас до отеля.
—Нет, доберусь сам. Я и так доставил вам немало хлопот,— сунув руку в карман, я нащупал бумажник. Достал его, раскрыл, вытащил пять двадцатидолларовых купюр, подумав, добавил шестую.— Возьмите. Вы их отработали.