—Чепуха,— возразил Лим.— Ты же в расцвете сил. А я так горд и доволен собой, что не могу отпустить вас, не выпив за нашу удачу.
Возражений не последовало, и мы выпили, не только за удачу, но и за здоровье всех присутствующих.
Глава 26
Когда наш самолет приземлился в Лос-Анджелесе, мы с Триплетом отправились на поиски автомата, торгующего почтовыми марками. И скормили ему разменной монеты почти на три доллара. Потом Триппет помогал мне облизывать марки и клеить их на перевязанный сверток, полученный от Лима.
Я взял у Триплета его перьевую ручку и написал печатными буквами адрес: «Мистеру Дж. Эдгару Гуверу. Федеральное Бюро Расследований, Вашингтон, округ Колумбия».
—Вы знаете почтовый индекс?— спросил Триппет.
—Нет.
—А как насчет обратного адреса?
—Ну, с этим все просто.
И в верхнем левом углу я аккуратно вывел: «Сэмюель С. Дэнджефилд, Боувье, Мэриленд».
Глава 27
Спустя десять дней я сидел в своем стеклянном кабинете, положив ноги на стол, и пытался вспомнить, как же выглядел Анджело Сачетти. Но память в которой уж раз выдавала мне чистый лист бумаги.
Они вошли вдвоем, и здоровяк вновь замер у «кадиллака» выпуска 1932 года, чтобы окинуть его восхищенным взглядом. Правда, на этот раз у машины они задержались ненадолго. Коллизи прошествовал в мой кабинет и вопросительно посмотрел на меня.
—Что случилось, Которн?
—Анджело Сачетти в конце концов умер. Только и всего.
—Этим дело не кончилось.
—Как так?
—Арестовали Чарли Коула.
—Кто?
—ФБР. Вчера.
Полмисано любовался «кадиллаком» через стеклянную стену моего кабинета.
—Они взяли и Джо. Скажи ему о Джо.
—Они арестовали Лозупоне. В Нью-Джерси.
—Это ваши трудности,— ответил я.
—И еще шестерых,— добавил Полмисано.— А может, и семерых.
—Я думаю, эти аресты связаны с вами,— продолжил Коллизи.
—Вы ошибаетесь,— ответил я.
—Если я ошибаюсь, считайте, что вам повезло.
—Я обдумаю ваши слова. В свое время.
Уголки его рта чуть поднялись вверх. Должно быть, это означало улыбку. Он достал из кармана золотой портсигар, закурил одну из своих овальных сигарет. Затем сел и положил ногу на ногу, чтобы я мог посмотреть на его перламутрово-серые гетры.
—Сейчас мы это проверяем, Которн. Я лишь хотел, чтобы вы были в курсе.
—Что будет после того, как вы закончите проверку?
—Мы можем вновь заглянуть к вам.
—Вы найдете меня на этом самом месте.
Полмисано все еще смотрел на «кадиллак», когда открылась дверь, и в магазин вошли двое мужчин. Лет по тридцать с гаком, в простых темных костюмах. Они равнодушно взглянули на «кадиллак» и, не останавливаясь, направились к моему кабинету.
—Выгоните их,— приказал Коллизи.
—Это мои первые покупатели за весь день.
—Выгоните их,— повторил он.— Мы еще не закончили.
—А мне кажется, говорить больше не о чем.
Мужчины вошли в кабинет, посмотрели на Коллизи, затем на Полмисано.
—ФБР,— представился один из них, и они раскрыли свои удостоверения, чтобы Коллизи и Полмисано убедились, что так оно и есть. Те не удосужились даже взглянуть на документы.
—Что это значит?— спросил Коллизи.
—Вам придется проехаться с нами, мистер Коллизи,— разъяснили ему.
Коллизи пожал плечами, бросил окурок на пол и растер его в пыль черной сверкающей туфлей. Встал и глянул на меня.
—Я вернусь.
—Буду ждать,— ответил я.
У двери Полмисано обернулся.
—Этот ваш «кэдди». Сколько вы за него просите?
—По-прежнему шесть тысяч.
Он кивнул и улыбнулся, словно вспомнив что-то приятное, хотя и происшедшее давным-давно.
—Когда-то у меня был такой же. Знаете, какого цвета?
—Зеленого,— ответил я.— Темно-зеленого, как бутылочное стекло.
Перевод В. Вебера