—У меня болят глаза от яркого света,— ответил Флетч,— но это не имеет отношения к нашему разговору.
—Понятно. Ну хорошо. Что вы хотите знать? Раньше я работала секретаршей в «Коллинз Эвиэйшн». Алан Стэнвик — один из руководителей этой корпорации.
—Нам это известно, мисс Фолкнер.
—Я не мисс Фолкнер. Я — миссис Фолкнер. Мой муж был летчиком-испытателем. Однажды, при посадке на авианосец, он промахнулся, и самолет рухнул в воду. После этого я долго не могла работать. Джек и я не торопились заводить ребенка, думали, что впереди еще много времени…
—Человек, названный вами Джеком, был вашим мужем?
—Моим мужем. Страховка кончилась. Затем пособие по безработице. Я много пила. Очень много. Потом Алан послал кого-то узнать, как я поживаю. Я была совершенно пьяна и предложила этой девице катиться на все четыре стороны. На следующий день появился сам Алан. Со дня смерти Джека прошло больше года. Меня поместили в хорошую больницу. За счет компании. Алан сам летчик. Он воевал. У него шрам на животе. В день выписки Алан встретил меня и привез сюда. Тут я и живу.
—Вы видитесь с ним дважды в неделю?
—Да, примерно так. Теперь я знаю, зачем живу. Ради него. Я надеюсь, что когда-нибудь рожу ему сына.
—Он приезжает по понедельникам и средам?
—Эти соседи ничего не упустят, да. Сучьи дети.
—Мисс Фолкнер, вы не собираетесь выходить замуж за мистера Стэнвика?
—Нет. Он женат. На Джоан Коллинз. Он не может развестись с ней. Она — дочь президента корпорации, Джона Коллинза.
—Вы никогда не думали о том, чтобы стать его женой?
—Нет. Мы даже не говорили об этом.
—И тем не менее вы надеетесь родить ему сына?
—Да. В этом нет ничего зазорного.
—Вы сейчас беременны?
—Нет.
—Другими словами, вы намерены поддерживать сложившиеся отношения без всяких изменений в этой квартире и в будущем?
—Да, намерена.
—А мистер Стэнвик не стремился к каким-либо изменениям?
—Что вы имеете в виду?
—Ну, я могу и не напоминать вам о том, что вы не имеете никаких прав на эту квартиру. Исчезни Стэнвик на следующей неделе, вас выкинут на улицу.
—Этого я не боюсь. Он может поступать, как ему заблагорассудится. Теперь я могу работать. Со мной все в порядке.
—А как здоровье мистера Стэнвика?
—Прекрасное. Я ему даже завидую.
Флетч закрыл блокнот. Он не записал ни слова.
—Очень хорошо, миссис Фолкнер. Я доложу «Братьям Грин». Я порекомендую им не предпринимать никаких действий, так как ваши отношения с мистером Стэнвиком достаточно серьезны.
—Благодарю вас.
Флетч встал.
—Извините за беспокойство, миссис Фолкнер.
—Вы совершенно не следите за квартирами.
—Что вы сказали?
—Ваши «Братья Грин» не выполняют своих обязанностей. Мало того, что на стоянке вечно шум, так еще воры заходят сюда, как к себе домой.
—О чем вы?
—Прошлой ночью меня ограбили.
—Неужели?
—Да. Украли всю мою косметику.
—Я что-то не понимаю.
—Пойдемте, я вам все покажу.
В ванной она открыла шкафчик.
—Сегодня утром я обнаружила, что окно распахнуто, а косметика исчезла.
—Пропала только косметика?
—Флакон аспирина. Моя зубная паста.
—Полотенца на месте?
—Нет. Одного не хватает.
—Одного не хватает,— повторил Флетч.— Должно быть, в него завернули косметику.
—Я тоже так думаю.
—Но, миссис Фолкнер, взрослый человек не пролезет в такое окно.
—Я в этом не уверена.
—Наверное, косметику украл какой-нибудь соседский подросток.
—Возможно.
—Вероятно, он не рискнул забраться в комнату.
—Я рада, что вы прилагаете столько усилий, охраняя нравственность местных детей, мистер… Как вас там. Мне было бы неприятно, если б их посещали грязные мыслишки, когда они будут сидеть в тюрьме за грабеж.
Глава 23
Время ленча. Коридоры редакции «Ньюс трибюн» пусты и прохладны.
Флетч положил два завернутых в пергамент сандвича, пакет молока на стол и снял пиджак.
Поднял трубку и набрал номер главного редактора.
—Это Флетчер. Я хочу поговорить с Френком.
—Ты у себя, Флетч?
—Да.
—Он ушел на ленч. Вернется в два часа. Ты сможешь подождать?
—Постараюсь. Пожалуйста, соедините меня с ним ровно в два,— Флетч ослабил узел галстука и сел.
Расправляясь с сандвичами, он нашел на столе повестку в суд. Ему предлагалось явиться туда в пятницу, к десяти утра. Его обвиняли в отказе уплаты алиментов Барбаре Ролтон Флетчер, в неуважении к суду. Неявка грозила немедленным арестом.
—О Господи,— вздохнул Флетч.
Если он получал «Бронзовую звезду» — его арестовывали, если шел в суд — увольняли.
—О Господи,— повторил он.
Зазвонил телефон.
—Ну кто там еще?
—Это мистер Флетчер?
—Если вам так угодно.
—Что?
—С кем я говорю?
—Это мистер Джиллетт из «Джиллетт, Уорхем и О'Брайен».
—О Господи.
—Мистер Флетчер, к сожалению, я должен сказать вам, что не могу получить по вашему чеку три тысячи двадцать девять долларов, которые вы должны уплатить миссис Линде Флетчер в качестве алиментов.
—Мерзавец. Я же просил подождать десять дней.
—Я и не пытался получить деньги по вашему чеку, мистер Флетчер. Однако я навел справки. У вас нет и никогда не было счета в этом банке.
—Что?
—Торговый банк не открывал счета на ваше имя.
—Хорошо, что вы напомнили мне об этом.
—Где вы взяли этот чек, мистер Флетчер?
—Простите, я вас не слышу. У меня запершило в горле.
—Это не имеет значения. Но я предупреждал вас при нашей последней встрече у вас в кабинете, что хитрить не стоит. Теперь мы будем говорить в зале суда. Вы сами на это напросились.
—Мистер Джиллетт…
—Сначала выслушайте меня. Сегодня утром я побывал в суде и показал ваш чек. С минуты на минуту вы получите повестку. Вы должны явиться в суд в пятницу, в десять утра.
—Нет!
—Что значит, нет?
—Я не смогу прийти в пятницу утром.
—Почему?
—В пятницу в десять утра в суде будет слушаться дело о неуплате алиментов моей первой жене, Барбаре.
—Мистер Флетчер, меня это не касается.
—Но я не могу быть одновременно в двух местах.
—По крайней мере, мы знаем, что в пятницу утром вы не женитесь в третий раз.
—Кроме того, в пятницу, в те же десять часов, командир военно-морской базы намерен вручить мне «Бронзовую звезду».
—Знаете, мистер Флетчер, мне надоели ваши россказни.
—Это правда. Если я не получу эту чертову «Бронзовую звезду», меня уволят. Что тогда будут делать все мои жены?
—Они будут ждать вас в суде, мистер Флетчер, вместе с представляющими их честными адвокатами.
—О Боже!
—Более того, мистер Флетчер, сегодня утром я подал в суд необходимые документы по обвинению вас в подлоге.
—Подлоге?
—Подлоге, мистер Флетчер. Закон запрещает представлять чеки, мистер Флетчер, по несуществующим банковским счетам.
—Как вы могли так поступить!
—Я исполнял свой долг. Как адвокат, практикующий в штате Калифорния, узнав о совершенном правонарушении, я обязан поставить в известность суд.
—Вы заложили меня. Из-за вас я — преступник.
—Я исполнял свой долг, мистер Флетчер.
—Вы просто укусили руку, которая вас кормит. Разве я смогу платить алименты, сидя в тюрьме?
—Я укусил руку, которая отказалась кормить нас. Своим женам вы еще не заплатили ни цента.
—Мистер Джиллетт.
—Да, мистер Флетчер?
—Я подумал, а не встретиться ли нам в каком-нибудь тихом месте, подальше от торных дорог, допустим в баре, и поехать за город, провести ночь или две…
—Вы серьезно?
—Разумеется, серьезно.
—Я думаю, это чудесная идея. Не знаю, как вы догадались, но вы мне очень понравились, мистер Флетчер. Но сначала нам следует уладить судебные дела, не так ли?
—Я-то думал, что судебные дела как раз могут и подождать.
—Ваши судебные дела касаются только вас и ваших жен, мистер Флетчер. А теперь, естественно, вами займется и уголовный суд. Наши с вами взаимоотношения никак с этим не связаны.
—Вы уверены?
—Мистер Флетчер, вы насмехаетесь надо мной?
—Именно так.
Джиллетт откашлялся, прежде чем заговорил вновь.
—Мистер Флетчер, не знаю, то ли вы очень, очень жестокий человек, то ли глубоко заблуждаетесь. Я предпочел бы последнее. Я — член англиканской общины. Если вы заблуждаетесь, я с удовольствием продолжу этот разговор в будущем. А пока напоминаю вам о повестке, вызывающей вас в суд в пятницу утром. И, раз вас обвинили в уголовном преступлении, советую сегодня, до полудня, явиться в полицию и назвать себя, после чего вас арестуют. Тогда у вас хватит времени освободиться под залог и предстать в пятницу перед судом.
—Премного вам благодарен, мистер Джиллетт. Увидимся в вашей церкви.
Флетчер дожевывал вторую половину первого сандвича, коря себя за разговор с Сандрой Фолкнер, когда вновь зазвонил телефон.
—Да?
—Флетч? Это Барбара.
—Барбара, моя первая жена?
—Я несколько дней звоню тебе каждые полчаса. Я надеялась поговорить с тобой до того, как придет повестка.
—Я получил ее к ленчу.
—Я сожалею об этом, Флетч.
—Какие пустяки, дорогая. Забудь о ней. Стоит ли давним друзьям портить отношения из-за неуважения к суду.
—Это все адвокаты, Флетч. Они настаивают. Они тревожатся из-за восьми тысяч долларов, которые ты мне должен.
—Так много?
—Восемь тысяч четыреста двенадцать долларов.
—О-го-го. Мне следовало помнить об этом. С моей стороны это непростительно.
—Я действительно не виновата, Флетч. Я имею в виду неуважение к суду. Это все они.
—Не волнуйся, Барбара. Это ерунда. Мы все легко уладим. Я заскочу в суд в пятницу утром, и в мгновение ока вопрос будет решен.
—Ты прелесть, Флетч.
—Ты мне льстишь.
—Мне не так уж нужны эти деньги. Я знаю, сколько ты получаешь в газете. Тебе негде их взять.