— он повернулся ко мне.— Патрульный Джозеф Лумис, могли бы вы описать, что тут произошло?— и сунул микрофон мне под нос.
—Погибшего звали Джордж Брук. Он чистокровный индеец-мохаук, монтажник-высотник.
Пока я говорил, комментатор смотрел мне прямо в глаза и, едва я замолчал, задал следующий вопрос:
—Как, по-вашему, почему он упал?
—Вероятно, у него соскользнула нога. Он монтировал каркас пятьдесят второго этажа и упал на бетонные плиты пятнадцатого, пролетев тридцать семь этажей внутри строящегося здания.
—Он встретил смерть тридцатью семью этажами ниже,— сказал комментатор.
—Нет,— возразил я,— он умер гораздо раньше. По пути он несколько раз стукнулся о стальные балки.
Комментатор сменил тему.
—Среди монтажников много индейцев, не правда ли, патрульный Лумис?
—Да. В Бруклине живут два племени, и все они монтажники-высотники.
—Потому что они обладают особыми качествами, необходимыми для работы на высоте, не так ли?
—Не знаю. Они падают довольно часто? Во всяком случае, не реже, чем остальные.
Я видел, что мои слова заинтересовали комментатора.
—Тогда почему они выбрали эту опасную профессию?
Я пожал плечами.
—Полагаю, чтобы заработать на жизнь.
Его глаза затуманились. Такой ответ не устраивал ни его, ни телевидение.
—Благодарю вас, патрульный Лумис,— и он повернулся к строящейся коробке.
Я подумал: «Не послать ли его напоследок ко всем чертям, да уж ладно!». В вечернюю программу вошла лишь первая часть моего интервью. Потом комментатор говорил сам, не забыв ввернуть, что монтажник «встретил смерть тридцатью семью этажами ниже». Как видно, объективностью от их передачи не пахло.
Не знаю, что сказал Пауль, но в выпуске новостей его не показали.
В нашем районе арестовали двух крупных мафиози, и мне, Эду и еще четырем детективам приказали доставить их в суд. Такие акулы редко заплывают в Нью-Йорк, предпочитая отсиживаться где-нибудь в Нью-Джерси, и еще реже попадаются в наши сети. Одного из них звали Энтони Вигано, другого — Луис Самбслла.
Никто не знал, удастся ли довезти их без помех. Мы опасались, как бы кто-то из конкурирующих банд не напал на них в тот момент, когда рядом не было их телохранителей.
Соблюдая многочисленные предосторожности, мы рассадили их в две машины. Я вел головную. Вигано сидел сзади, между Эдом и Чарльзом Редди, еще одним детективом нашего участка. До здания суда мы доехали без происшествий. У двери нас встретили двое полицейских, в сопровождении которых мы прошли к лифту и поднялись на четвертый этаж.
Вигано и Самбелла походили друг на друга, как близнецы. Небольшого роста, широкоплечие, пышущие здоровьем, с лицами, на которых застыли маски презрения, в дорогих костюмах, с огромными золотыми запонками. На руках сверкали многочисленные перстни. От них пахло лосьоном и дезодорантом, и их ничуть не пугала встреча с законом.
В машине никто не произнес ни слова, и лишь в лифте Чарльз Редди прервал молчание:
—Похоже, ты не волнуешься, Тони…
Если Вигано и не понравилось, что его назвали по имени, внешне он этого ничем не выказал.
—Волнуюсь?— он искоса взглянул на детектива.— Я могу, например, тебя купить и продать. О чем же мне волноваться? Вечером я буду по обыкновению ужинать в кругу своей семьи, и, когда четыре года спустя дело закроют, меня оправдают по всем пунктам обвинения.
Да, на такую «заявку» нелегко сыскать ответ. «Я могу тебя купить и продать…» Нам оставалось лишь помалкивать, опекая Вигано.
Глава 6
Выходной они проводили дома. Джекки, дочери Джо, исполнилось девять лет, женщины и дети толпились на кухне, а Джо с Томом ушли в гостиную.
—Как помнишь, мы договорились о том, что для успеха нам необходима добыча, которую без хлопот можно превратить в звонкую монету, и нескупой покупатель.
Джо согласно кивнул.
—Конечно, помню.
—Я нашел покупателя,— сказал Том. Джо недоверчиво посмотрел на него.
—Кто же это?
—Мафия.
—Что?— глаза Джо расширились.— Ты рехнулся?
—Отнюдь. У кого еще есть два миллиона наличными? Кто, кроме нее, купит краденое на такую сумму?
Джо задумался.
—Точно, Том, если не они, то кто еще?
—Я рассказывал тебе о хищениях в порту. Следы привели к мафии. А брали там по-крупному — на четыре миллиона в год.
—Хорошо,— кивнул Джо.— Но что мы им продадим?
—То, что они захотят купить.
Мы с Джо думали над тем, как выйти на мафию, и решили, что обращаться к мелкой сошке на территории нашего участка не имеет смысла. Во-первых, неизвестно, сколько бы времени потребовалось, чтобы пройти все ступени до самого верха, а во-вторых, где-то по пути мог оказаться осведомитель, и тогда нам бы не поздоровилось. Кроме того, мафия — деловое предприятие, и как в любом деле, с ценным предложением следовало выходить к руководству, минуя клерков.
Поэтому мы остановились на Энтони Вигано. Его, как он и предполагал, выпустили под залог в тот же день. Мы пришли к выводу, что обратиться к нему должен кто-то один. Джо охотно согласился, когда я предложил свою кандидатуру. Он не любил долгих переговоров.
Благодаря моему удостоверению я без труда получил в центральной картотеке досье Вигано. Кроме адреса, там содержалось немало сведений о различных событиях его бурной жизни. Первый раз он угодил в тюрьму в возрасте двадцати двух лет за вооруженное нападение и отсидел восемь месяцев. Общее же число арестов Вигано перевалило за сотню, но с тех пор больше ни разу не удалось упечь его за решетку. Он был профсоюзным боссом, участвовал в экспортных операциях, ему принадлежали пивоваренный завод в Нью-Джерси и автомобильное предприятие в Трентоне. Его арестовывали за торговлю наркотиками, вымогательство, скупку краденого, взятки, короче, в список могло бы войти большинство преступлений, упомянутых в уголовном законодательстве. Дважды его обвиняли в уклонении от уплаты налогов, но тоже безрезультатно.
Трижды его пытались убить, последний раз в Бруклине, девять лет назад. В перестрелке погиб один из телохранителей Вигано, но сам он остался цел и невредим. Жил он в Нью-Джерси, в большом поместье, огороженном высоким забором.
На машине я добрался до него довольно быстро. Асфальтовая дорога петляла по аккуратно подстриженному лужку между большими дубами, за которыми виднелся трехэтажный особняк с белыми колоннами. Около дома стояли два автомобиля, и какой-то тип, по виду садовник, слонялся у ворот. Впрочем, садовника он напоминал только костюмом.
В нашем участке есть комната, битком набитая бельем, париками, подкладными животами и прочей ерундой, необходимой для изменения внешности. Там я подобрал себе усы, парик и очки в роговой оправе с простыми стеклами. Показавшись Джо и получив добро, я вновь отправился в Нью-Джерси, на этот раз по железной дороге. Я не хотел, чтобы Вигано потом «рассекретил» меня по номеру машины.
От станции до поместья Вигано пришлось добираться на такси. Заплатив шоферу, подождал, пока он уедет, и остановился у знакомых ворот.
Уже стемнело, и фонарь, внезапно вспыхнувший за воротами, ослепил меня. Я вскинул руку, прикрывая глаза.
—Эй! Не надо меня слепить!
—Чего тебе?— спросил сиплый голос.
Я держал руку перед глазами.
—Убери этот чертов фонарь!
Луч уперся мне в живот.
—Я все-таки хочу знать, что тебе тут нужно?
—Поговорить с мистером Вигано.
Я опустил руку. По спине пробежал холодок. Только сейчас я осознал свою полную беззащитность. Я имел в виду не только пистолет, но и статус сотрудника полиции.
—А кто ты такой?— прохрипел голос.
—Я ньюйоркский полицейский. У меня есть предложение к мистеру Вигано.
—Нам не требуются полицейские.
—Я хочу кое-что предложить, только и всего,— настаивал я.— А то могу пойти и к кому-нибудь еще.
Секунд десять стояла полная тишина. Потом фонарь погас.
—Подожди здесь,— сказал тот же хриплый голос, и я услышал удаляющиеся шаги.
Я ждал почти пять минут. Этого вполне хватило, чтобы прийти к заключению, что мы полные идиоты. Какого черта я приехал сюда? Разве наши разговоры об ограблении можно принимать всерьез? Неужели я действительно собираюсь добыть таким способом миллион и уехать в Тринидад?
Вдалеке вспыхнул фонарь. Я еще мог повернуться и уйти. Меня остановила лишь мысль о том, что придется объясняться с Джо.
К воротам подошли несколько человек, луч фонаря осветил замок, чьи-то руки открыли его, и другой, более благозвучный голос сказал:
—Заходи.
Я вошел, ворота закрылись, меня тут же обыскали, подхватили под руки и повели к дому.
Мы миновали парадный вход, обогнули угол, через боковую дверь вошли в маленькую комнатушку, где хранились лопаты для снега, валенки и полушубки, а потом оказались в просторной кухне. Меня снова обыскали, на этот раз более тщательно, даже вывернули карманы. Меня сопровождали трое, и они оставались бандитами, несмотря на костюмы и галстуки.
После обыска один из них вышел. Мне как-то не хотелось думать о том, что мистер Вигано мог им просто приказать разделаться со мной по-тихому. Я не находил причины, по которой ему потребовалась бы моя смерть, но кто мог предсказать поведение мафиози! Поэтому я разглядывал кухню, размеры которой позволяли приготовить обед на добрую сотню гостей.
Бандит вернулся.
—Приказано отвести его к мистеру Вигано.
—Прекрасно,— сказал я в основном для того, чтобы удостовериться, действуют ли мои голосовые связки.
Первый бандит пошел вперед, двое других вновь взяли меня под руки и повели за ним по анфиладе богато обставленных комнат. Затем мы попали на лестницу, спустились вниз и оказались в кегельбане.
Кегельбан в подвале! Такого я еще не видел. Вигано, в сером тренировочном костюме, кроссовках, с белым полотенцем на шее, сидел на круговой кожаной кушетке и пил пиво из высокого бокала. Рядом на столике торчала открытая бутылка.