—Потерпите минуту,— спокойно ответил я.
По его вытянувшейся физиономии я понял, что Том свернул за угол, но продержал их еще тридцать секунд. За это время третий бандит успел вернуться, убедившись в тщетности своих поисков.
Я отступил к ограждению виадука.
—Все, можете идти.
Бандиты вихрем промчались мимо меня. Я безмятежно наблюдал за ними, заранее зная, что их старания тщетны. Мы с Томом проверили, сколько времени потребуется ему, чтобы добраться до машины и завести мотор. Сейчас он, вероятно, выезжал на Девятую авеню.
Бросив последний взгляд на удаляющиеся фигуры преследователей, я неторопливо пошел в противоположную сторону.
Глава 7
Иногда случалось, что Том и Джо работали в разные смены. Вот и на этот раз им удалось поговорить о встрече с Вигано лишь через три дня. Перед этим Джо пришлось отработать шестнадцать часов, так как часть полицейских из их участка перебросили к зданию ООН на разгон очередной демонстрации.
Том закончил смену, и ему не терпелось рассказать Джо о своих достижениях. Тот же настолько устал, что оставил «плимут» в городе, не решившись сесть за руль, и поехал домой в машине Тома.
Сначала Том не замечал состояния Джо и, как только они расположились в кабине, начал рассказывать о встрече с Вигано. Но Джо никак не реагировал на его слова.
—Все очень просто,— говорил Том.— Что такое облигация? Клочок бумаги.— Он искоса взглянул на своего соседа.— Джо?
Тот безразлично кивнул.
—Клочок бумаги.
—И самое главное, мы действительно сможем это сделать.— Он вновь взглянул на Джо.— Ты меня слушаешь?
Джо заворочался на сиденье, устраиваясь поудобнее.
—Ради бога, Том, я с ног валюсь.
—Сейчас ты не на ногах,— хмыкнул Том.
Но Джо слишком устал, чтобы воспринимать юмор.
—Я за шестнадцать часов ни разу не присел! Двойная смена.
Они въехали в мидтаунский тоннель.
—У тебя есть мелочь?— спросил Том.
Пока Джо ощупывал карманы, Том остановил машину у будки контролера.
—У меня только доллар,— сказал Джо, передавая Тому потертую бумажку.
—Благодарю.— Том отдал ее контролеру, взял сдачу и положил монеты на ладонь Джо, который несколько секунд смотрел на них, будто не зная, что это такое.
—Как тебе нравится такая работа?— спросил Том, когда они отъехали от будки.
—Не хочу я никакой работы,— Джо сунул монеты в нагрудный карман.
—Стоишь целый день и только собираешь деньги.
—Кое-что перепадает и им,— заметил Джо.
—Да, но в конце концов их ловят.
Джо повернулся к Тому.
—А нас не поймают?
—Нет,— твердо ответил Том.
Джо пожал плечами и отвернулся к окну.
—Разница в том, что мы провернем все за один раз,— добавил Том.— Одно ограбление, и дело с концом. Я еду в Тринидад, а ты — в Монтану.
—Саскачеван,— ответил Джо.
Том вырулил в третий ряд, обгоняя грузовик.
—Что?
Несмотря на усталость, Джо начало передаваться возбуждение Тома.
—Я хочу увезти семью из этой страны.
—И куда ты поедешь?
—В Саскачеван. Это в Канаде. Там дают землю любому, кто хочет стать фермером.
Том рассмеялся.
—А что ты понимаешь в сельском хозяйстве?
—Гораздо меньше, чем буду понимать в следующем году. Я действительно думал о том, чтобы собрать вещи, посадить жену и детей в машину и уехать в Канаду. Надеюсь, что «плимут» не сломается до того, как мы пересечем границу.
—С миллионом тебе не придется копаться в земле,— ответил Том.
Джо покачал головой.
—Иногда мне кажется, что мы все-таки провернем это дело.
Том нахмурился.
—Что с тобой? Ты его уже провернул.
—Ты имеешь в виду винную лавочку?
—А что же еще?
—Это совсем другое. Это…
—Мелочь,— подсказал ему Том.— А нам нужно мыслить по-крупному. Знаешь, что я видел у Вигано?
—Что?
—Собственный кегельбан. Прямо в доме.
—Кегельбан?— удивился Джо.
—Настоящий кегельбан. С одной дорожкой. В подвале.
Джо ухмыльнулся.
—Вот сукин сын!
—Да! А теперь пойди и объясни ему, что преступления не дают дохода!
Джо согласно кивнул.
—Так что он говорил тебе про облигации?
—На предъявителя. Несколько десятков листков бумаги.
Джо полностью пришел в себя, забыв про двойную смену.
—Расскажи-ка еще раз мне обо всем. Что он сказал? Что ты ответил? Как выглядит его дом?
По-моему, Бродвей между семидесятыми и восьмидесятыми улицами — единственная часть Манхэттена, которая чего-то стоит. Пауль и я частенько патрулируем здешние места на машине, и мне это даже немного нравится. Люди тут выглядят, может быть, чуть безобразнее обычного, но это, по крайней мере, человеческие существа — не то что отребье из Виллидж или нижнего Ист-Сайда.
Нам предписано патрулировать перекрестки, Вест-Энд-авеню, Колумб-авеню, Амстердам-авеню и Западную Сентрал-Парк-авеню, но когда за рулем сижу я, меня так и тянет на Бродвей. В том случае, конечно, если я не развлекаюсь ездой или раздачей штрафных квитанций. Тогда нет места лучше Генри Гудзон Парквэй.
Спустя два дня после разговора с Томом о Вигано мы с Паулем ехали на юг по Бродвею. Машину вел я. Вдруг впереди, на расстоянии в полквартала, распахнулась дверь скобяной лавки, и на тротуар выкатились двое мужчин южной наружности. Один был маленький, толстый, лет пятидесяти, в серых рабочих штанах и белой рубахе с закатанными выше локтей рукавами. Второму было лет двадцать с небольшим; высокий, стройный, в армейских ботинках, брюках защитного цвета и жокейской курточке. Сначала я видел только, что они боролись, сцепившись и кружа, будто в танце.
Пауль тоже заметил их.
—Вон, гляди!— сказал он, показывая пальцем.
Я дал газу и, когда мы приблизились, нажал на тормоз. Теперь я разглядел в одной руке у молодого парня маленький кошелек на молнии, а в другой — крошечный пистолет, рукоятью которого он норовил оглушить коротышку, вцепившегося в пояс его штанов. На тротуаре было полным-полно прохожих, но они, как это обычно бывает, сторонились дерущихся.
Мы с Паулем выскочили из машины одновременно. Он был ближе к тротуару, а мне пришлось обежать капот машины. Высокий наконец-то вырвался из рук коротышки и резко оттолкнул его. Тот по инерции сделал пару шагов, со всего маху сев на землю. При этом высокий, заметив наше приближение, навел на нас пистолет.
—Брось! Брось оружие!— заорал я.
Вдруг этот сукин сын выстрелил. Два раза. Краем глаза я увидел, что Пауль падает, но мне надлежало сосредоточить все внимание на парне с пистолетом. Видимо, осознав происшедшее, тот повернулся и побежал по тротуару в направлении перекрестка.
Я ступил на тротуар, опустился на левое колено, а в правое уперся локтем. Пригодились-таки многолетние упражнения. Найдя в толпе его зеленую жокейскую куртку, я перевел мушку на ноги. Но народу на тротуаре было битком, в прицеле мельтешили лица и тела, а у высокого хватило ума бежать зигзагами.
—Проклятье!— прошептал я, когда он скрылся за углом.— Проклятье!
Я поднялся на ноги. Пожилой южанин у входа в лавку тоже вставал. Пауль навзничь лежал на тротуаре и барахтался, пытаясь сесть. Он напоминал перевернутую на спину черепаху. Я пошел к Паулю, засовывая пистолет в кобуру. и склонился над ним как раз в тот момент, когда ему удалось сесть. У Пауля был такой вид, словно он не понимал, где находится.
—Пауль,— позвал я.
—Господи,— проговорил он.— Господи…
Левая штанина у него быстро набухала и темнела от крови. Пуля попала в бедро.
—Ляг,— сказал я и надавил на его плечо. Но Пауль ничего не соображал. Он не слышал или не понимал меня. Он просто сидел с разинутым ртом и медленно хлопал глазами.
Я снова выпрямился, повернулся к патрульной машине, и тут пожилой уцепился за мой рукав. Когда я вырвался и взглянул на него, он стал канючить:
—А деньги! Деньги-то как же!
Желание тут же выпустить в него всю обойму прямо-таки обожгло меня.
—Подавись ты своими деньгами!— завопил я и бросился к машине, чтобы позвонить в участок.
Глава 8
Том в плавках косил лужок, когда к нему подошел Джо с двумя открытыми банками пива.
—Эй, Том,— позвал он.
Том оторвался от косилки. Его лицо и тело блестели от пота.
—Что?
—Передохни.
Том указал на пиво.
—Это мне?
—Я даже открыл банку,— Джо улыбнулся, передавая ее Тому.— Пойдем искупаемся. Дети как раз убежали.
Том глотнул пива, и они направились к бассейну. В жаркий июльский день голубая вода так и манила к себе.
—Фильтр работает?— спросил Том.
—Тс-с,— Джо приложил палец к губам.— А то он услышит тебя.
Допив пиво, они залезли в прохладную воду.
—Послушай, Джо, а как насчет жен?— неожиданно спросил Том.
—Что?— Джо не понял вопроса.
—Что мы скажем женам?
—Ты имеешь в виду наше «дело»?
—Естественно.
Джо пожал плечами.
—Ничего.
—Ничего? Я не в курсе твоих взаимоотношений с Грейс, но если я скажу Мэри, что мы едем в Тринидад, она захочет знать, кто эту поездку финансирует.
—Она и узнает. Перед самым отъездом. Тогда мы им скажем, откуда денежки.
Том все еще колебался. Иногда, особенно по ночам, его так и подмывало рассказать обо всем Мэри, выяснить, что она думает по этому поводу.
—А сейчас ничего?
—Во-первых, они будут волноваться,— заметил Джо.— Во-вторых, начнут отговаривать нас, в этом можно не сомневаться.
Том кивнул. Только это соображение и заставляло его молчать.
—Я знаю: Мэри не одобрит нашей затеи. Во всяком случае, если пронюхает о ней до ее завершения.
—Если мы скажем женам, все так и закончится разговорами.
—Ты прав,— Том согласно кивнул.— Сначала провернем это дело, потом переговорим с ними.
—Только перед самым отъездом.
—Точно. Но ты, надеюсь, понимаешь, что сразу уехать не удастся?
—Да, конечно,— ухмыльнулся Джо.— Иначе нас тут же сцапают.