— Дай ему хлебнуть виски, — сказала женщина.
— Лучше бренди, — ответил Фред. — Он сильней бодрит. Принесите тот, семидесятипятилетней выдержки, и большой бокал. Да больше налейте. Не бойтесь, ему это не повредит. Он не совсем пришел в себя после разминки, а бренди наверняка поможет ему обрести нормальное состояние. Он легковат для таких ударов. А здорово я залепил ему в челюсть. Верно, приятель? Главное — все зубы на месте. Челюсть, ясное дело, болит. Но ничего, скоро пройдет.
Мадж ушла и вернулась с большим бокалом бренди.
— Это любимый бренди шефа. Он любит потягивать его потихоньку, когда расслабляется после еды, но ты выпей залпом. Шеф говорит, что пить так — все равно что святотатствовать, но для тебя это не грех, а необходимость. Ну давай, дружище.
Я выпил бренди. Он был вязким, как сироп. Горячей струйкой живительная влага побежала в желудок, а потом стала растекаться по артериям, запетляла вокруг нервных окончаний.
— Порядок. Теперь поехали, — сказал Фред. — Надеваем пиджак и идем к машине. Куда тебе нужно, приятель?
Я был слаб и нетвердо стоял на ногах. Назвал ему адрес меблированного дома, в котором проживал.
— А что там находится? — спросил он.
— Меблированный дом. Я в нем живу.
— Отлично. Отвезем тебя туда.
Я заметил, как он и женщина обменялись взглядами. Фред помог мне подняться, я прошел в соседнюю комнату. Ко мне подошел шеф, лицо его расплылось в слащавой улыбке.
— Так, так, так, — протараторил он. — Выглядите вы уже, несомненно, на тысячу процентов лучше, а этот галстук вам необычайно идет! Да, сэр! Безусловно, идет. Этот галстук мне дорог. Жена, знаете ли, подарила. В Рождество. В последнее.
Запрокинув голову, он залился неудержимым смехом, потом резко оборвал его, взял меня за руку и стал энергично трясти ее.
— Лэм, вы были великолепны! В вас столько мужества, мой мальчик, столько мужества. В вас есть самое главное.
Многое бы я отдал, чтобы иметь несколько таких ребят, как вы. Ничего не желаете сказать нам на прощание?
— Нет, — ответил я.
— Не вправе обижаться на вас, мой мальчик, ни в коей мере не могу себе этого позволить.
Он продолжал энергично трясти мою руку.
— Отвези его туда, куда ему нужно, Фред, — сказал шеф, — и будь с ним позаботливей. Машину веди так, как если бы вез на кладбище покойника. Он, конечно, не покойник, но в покое нуждается. У бедняги, наверное, все болит. Ну ладно, Лэм, мальчик мой, может быть, еще и свидимся. Кто знает? Не держите на меня зла. Ну скажите, что не держите.
— Зло ум застит, — сказал я. — Вы меня отметелили, и пусть я сойду с ума, если не верну вам оное сполна при первой же возможности.
На секунду его глаза налились суровостью. Но всего на секунду. Он зашелся гомерическим хохотом.
— Вот это характер, мой мальчик! Настоящий бойцовский характер! Вся голова в крови, но герой не склонил ее, и все такое прочее. Ему бы еще на тельце мясца нарастить, верно, Фред? А вообще он чуть не сцепился с тобой. Сорвался со стула так, будто им выстрелили из пушки.
— Да, ловкости бы добавить, да и силенок тоже, а так пока только с мухой можно драться, — дал свою оценку Фред. — Но трусом этого парня не назовешь.
— Ну, отвези его в город. Только проследи за тем, чтобы он не вздумал определить местонахождение этого дома, дорогу к нему. Знаете, Лэм, ваш визит доставил нам бездну удовольствия, и не хотелось бы, чтобы вы сочли нас негостеприимными хозяевами, так что если у вас возникнет желание снова нас посетить, то было бы очень желательно, чтобы вы приехали сюда с нами, а не с кем-нибудь другим.
Он опять залился смехом. На сей раз от радости по поводу собственного остроумия.
— Пойдем, приятель, — сказал Фред. — Вот только завяжем тебе этим платком глаза, и пойдем.
Он завязал мне глаза, и мы, минуя коридор, вниз по ступенькам спустились в гараж. Фред с одного боку, шеф — с другого поддерживали меня под руки.
Ворота гаража поднялись, и мы вошли во внутренний двор дома. Ночной воздух освежил мне лицо. Мы сели в машину и поехали, а минут через пять Билл уже снял с моих глаз повязку.
— Откиньтесь на спинку, Лэм, я поеду медленно.
Искусный водитель, он умело лавировал между других машин, пока мы не подъехали к меблированному дому, где я жил. Я заметил, что он внимательно осматривает дом и подходы к нему. Он припарковался, открыл дверцу, помог мне вылезти из машины и взойти на крыльцо. Дверь нам открыла миссис Смит. Она уставилась на меня, как на воскресшего: жилец, не уплативший за последние пять недель, заявился домой вдрызг пьяный.
Фред бросился на выручку.
— Не надо так смотреть, мадам. С ним все в порядке. Его помяло в автомобильной аварии, только и всего. Сейчас ему надо к себе в комнату и лечь в постель.
Она подошла поближе, чтобы убедиться, что ее глаза не обманули ее.
— Вот уж точно автомобильная авария, — сказала она. — Видать, врезался в грузовик, груженный виски.
— Бренди, мадам, — сказал Фред. — Наилучшей марки семидесятипятилетней выдержки. Ему, чтобы взбодрить, дали хлебнуть из личных запасов шефа.
— Сегодня я устроился на работу, — похвастался я.
Я заметил, как радостно заблестели ее глаза.
— Как насчет того, чтобы заплатить за жилье? — спросила она.
— На следующей неделе, — ответил я. — Когда получу жалование.
Она потянула носом воздух и сказала:
— Работа. Наверное, отмечали.
Я порылся в кармане и извлек оттуда удостоверение частного сыщика, выданное мне Бертой Кул. Она рассмотрела его и спросила:
— Частный детектив, что ли?
— Да.
— Мне бы и в голову не пришло, что вы — детектив.
— Напрасные подозрения, мадам, — сказал Фред. — Этому парню не занимать мужества. Он добьется своего в любом деле. Ну что ж, Лэм, спокойной ночи. Очень скоро снова увидимся.
Он повернулся и сошел с крыльца. Я сказал миссис Смит:
— Быстро посмотрите, какой номер у этой машины.
Она было запротивилась, тогда я добавил:
— Он взял у меня взаймы денег. Как только вернет, я заплачу за жилье.
Движимая этим побуждающим мотивом, она выскочила на крыльцо. Фред с места дал газу. Она вернулась и сказала:
— То ли 5Н1525, то ли 5М1525 — не уверена.
Я порылся в карманах, отыскал карандаш, записал оба номера на клочке бумаги и заковылял на третий этаж. Глядя мне вслед, она напомнила:
— Не забудьте, мистер Лэм, как только у вас появятся деньги, заплатите их за квартиру, они мне и самой могут понадобиться.
— Не забуду, — ответил я ей. — Думаю, что этого я никогда не забуду.
Глава 7
Я проснулся и, еще не вполне сознавая реальность, понял, что меня разбудил стук в дверь — размеренный, настойчивый. Спустя мгновение я услышал и голос, голос моей хозяйки.
— Мистер Лэм, а мистер Лэм. Вставайте же, мистер Лэм!
Я потянулся к выключателю. Тело мое от жуткой боли, казалось, вот-вот разорвется на части. Нащупав, наконец, выключатель, я поковылял ко входной двери своей крохотной мансарды. Хозяйка была одета в байковый ночной халат, давно утративший свой некогда зеленый, вероятно, цвет и сильно севший от стирки — внизу виднелась белая узорчатая оборка ночной рубашки. Взволнованным от негодования голосом она сказала:
— Не знаю, что там у вас за новая работа, но с меня, кажется, хватит! Я и так позволила вам жить в кредит больше месяца, а теперь…
— Что стряслось?! — прервал я ее. Однако выговорить два этих слова стоило мне больших усилий: нос был забит спекшейся кровью, губы ужасно разбухли и потрескались, мускулы лица были точно деревянные.
— Звонит какая-то женщина, говорит, что ей нужно срочно поговорить с вами. Блажит в трубку, как будто ее режут. Мол, для нее это вопрос жизни и смерти. А трезвонила так долго, что в доме попросыпались все жильцы. Делать нечего: пришлось вот тащиться к вам на третий этаж. Стою тут под дверью и барабаню битый час…
— Весьма признателен вам, миссис Смит, — еле слышно промычал я.
— Признателен! — фыркнула она. — Устроить такую побудку во всем доме!..
Поднатужившись, я резко развернул свое мучительно болящее тело, еле волоча ноги прошел вглубь комнаты, подхватил со стула домашний халат, напялил его поверх пижамного костюма и почти на ходу нацепил на ноги комнатные туфли. Коридору, казалось, не будет конца. Не дай Бог, подумал я, что-нибудь случилось с Альмой. А может, это все-таки Берта? Хочет дать новое задание? Опыт общения с нею, с одной стороны, позволял мне надеяться на это, а с другой — не давал оснований удивляться вызову к телефону в столь неурочный час… Трубка раскачивалась на шнуре, я подхватил ее, поднес к уху и сказал:
— Алло, я вас слушаю.
Ответила мне Альма.
— Боже мой, Дональд, я уже и не надеялась, что ты подойдешь к телефону. Случилось ужасное.
— Что именно?
— Это не телефонный разговор. Приезжай.
— А ты где?
— Я в холле дома, где живет Сандра. Здесь есть телефонная будка.
— А где мы встретимся? — спросил я.
— Я тебя буду ждать прямо тут.
— В квартире, что ли?
— Нет. В телефонной будке. Случилось нечто ужасное. Приезжай быстрей.
— Считай, что уже еду. — Я повесил трубку и стал взбираться по лестнице с такой скоростью, на какую только было способно мое несчастное разбитое тело. Поднявшись в свою комнату, я стащил с себя халат и пижаму, преодолевая боль, облачился в костюм, и поспешил, сколько было сил, вниз по лестнице к выходу; жилетку я закончил застегивать, когда уже почти добежал до перекрестка. Казалось, минула вечность, прежде чем кружившее по ночным улицам города в поисках пассажиров свободное такси наконец-то, завидев меня, подкатило к самой кромке тротуара. Я открыл дверцу и назвал адрес. Уже сидя рядом с шофером, спросил:
— Дружище, который сейчас час?
— Половина третьего.
Мои наручные часы не взял бы ни один ломбард, но, ежедневно подводя их, я все-таки мог приблизительно ориентироваться во времени. Теперь они лежали на тумбочке, стоявшей у изголовья моей кровати. Проверяя внутренность своих карманов, с тем чтобы убедиться, что удостоверение частного детектива, выданное мне Бертой Кул, находится при мне, я заодно выгреб из них все наличествующее серебро и медь, уместившиеся у меня на ладони. Сверяясь со слегка пощелкивающим таксометром, я в другой ладони составлял необходимую и все возрастающую сумму. Когда водитель доставил меня по указанному адресу, счетчик показывал на пять центов больше, чем набралось к этому времени у меня на ладони. Я вручил водителю всю свою коллекцию монет, сказал ему: «Благодарю, дружище!», быстро выскочил из. машины и что есть мочи помчался к парадной двери дома. Подбежав, я хотел было вытянутой вперед рукой толкнуть ее внутрь, и… чуть было не сломал руку. Дверь была заперта на ключ. В холле горел свет, но за столиком консьержки никого не было.