Я, надеясь, что Альма все-таки услышит меня, постучал в дверь носком ботинка. Так оно и произошло — спустя минуту-две она вышла из телефонной будки и двинулась в направлении выхода.
Я просто оторопел от удивления. На ней была яркая шелковая пижама, а поверх нее какой-то халатик из просвечивающейся ткани. Она открыла дверь, и я спросил:
— Альма, что стряслось?
— Ты знаешь, я стреляла в человека! — хрипло прошептала она.
— В кого?
— Не знаю.
— Ты убила его?
— Не знаю.
— В полицию сообщила?
— Нет.
— Ну и ладно, — сказал я. — Сделаем это сейчас.
— Но Сандре это вряд ли понравится, а Блити говорит…
— К черту их обоих, — сказал я. — Иди звони в полицию.
Я взял ее за локоть и повел обратно к будке.
— Дональд, может, лучше сначала рассказать тебе, что…
— Если ты стреляла в человека, — сказал я, — вызывай полицию и расскажи им обо всем, что произошло.
Она повернулась ко мне и сказала:
— Что ж, тогда гони медяшку!
Все монеты, до единого цента, были отданы таксисту, но я, тем не менее, порылся в карманах в надежде обнаружить случайно оставшуюся там медяшку. Так ничего и не найдя, я попытался позвонить без монеты. Но телефон явно не желал работать бесплатно. Я спросил:
— Как же тебе удалось позвонить мне?
Она объяснила:
— Через холл проходил какой-то мужчина. Подшофе. Я наврала ему, что муж не пускает меня в квартиру, и попросила у него монетку, чтобы позвонить. Он-то и дал мне медяшку.
— Ну ладно. Давай идем наверх.
— Не получится. Ключей у меня нет, а замок в двери пружинный.
— А мы позовем управляющего. А пока расскажи, что все-таки стряслось.
— Я спала. Вдруг просыпаюсь и чувствую, в комнате кто-то есть. Этот кто-то склонился над кроватью, его рука висела как раз над моим лицом и двигалась к горлу. Страх почти парализовал меня. Тем более второй раз подряд. Ужасно! Но я хорошо запомнила твои слова о том, что надо делать в таком случае. Помнишь, ты сказал, неважно, попаду я в него или нет. Поэтому я выхватила из-под подушки пистолет и нажала на курок. С предохранителя я сняла его перед тем, как лечь спать. Такого испуга у меня в жизни еще не было. Грохнуло так, что у меня чуть было не лопнули перепонки. Я выронила пистолет и подняла крик.
— А потом? — спросил я.
— Потом я схватила с кровати халат… вроде бы так, точно не помню. Я почти не соображала, что делаю, но хорошо помню, что когда я из спальни выбежала в гостиную, халат был у меня на руке.
— Ты выбежала в гостиную?
— Да, а потом в коридор.
— Что ж, тогда этот мерзавец и сейчас должен быть там, если только он не сумел выбраться через окно. Не думаю, чтобы ты в него все-таки попала.
— Да нет же, я действительно попала в него, — возразила она. — Я слышала гадкий такой шлепок, какой бывает, когда в человеческое тело попадает пуля… и он упал.
— Откуда ты знаешь, что он упал?
— Да я слышала.
— А ты не слышала, он потом не двигался? — спросил я.
— Да, по-моему двигался. Какое-то движение я слышала. Хотя вообще-то я ничего тогда не соображала. Мне казалось, я схожу с ума. Я выскочила в коридор и кинулась к лифту. Выбегая из комнаты, я сильно хлопнула дверью, и она защелкнулась на замок. Ну вот, еду в лифте, смотрю там на себя в зеркало и вдруг сознаю, что у меня совершенно непотребный вид. Ведь на мне даже домашних туфель нет. Смотри, совсем босая.
Я глянул вниз на ее покрытые лаком ногти и сказал:
— Ладно, Альма, нам все-таки придется сходить за управляющим. Не трусь и не дрожи. Возможно, в квартиру проник кто-нибудь из бирксовской шайки, чтобы поискать какие-нибудь его записи или присвоенные им деньги. А, кстати, где в это время была Сандра?
— Она куда-то отлучалась.
— А Блити?
— Не знаю. Вообще-то должен был спать. В своей комнате.
— И что ж, он не слышал выстрела?
— Бог его знает.
— Послушай, Альма, — сказал я, — а не мог ли Блити…
— А что бы ему делать в моей комнате? — спросила она.
Ничего вразумительного на это я ответить не мог, поэтому промолчал. Спустя короткое время я, однако, сказал:
— Сейчас найдем управляющего и… — закончить фразу мне не пришлось, так как я увидел, что к подъезду подкатил внушительных размеров автомобиль. Я втолкнул Альму в ее прежнее убежище.
— Кто-то подъехал. Сейчас, наверное, зайдет в холл. Попробую стрельнуть монету, и если повезет, позвоню в полицейский участок. Это будет лучше, чем уведомлять управляющего.
— Нам бы как-нибудь открыть квартиру, у меня в кошельке есть мелочь, — сказала Альма Хантер.
— Хорошо, хорошо, вот только посмотрим, кто это и…
За рулем автомобиля сидел мужчина. Разглядеть его как следует мне мешала сидевшая рядом с ним девушка. Она прильнула к нему в прощальном поцелуе. Мужчина не вышел из машины, чтобы открыть ей дверцу или проводить до подъезда дома. Едва она ступила на мостовую, машина резко тронулась с места и через мгновение исчезла в темноте ночи. Я было направился ко входной двери, но остановился. Молодая женщина достала из своей сумочки ключ. Когда она подошла поближе к двери, я разглядел ее лицо. Это была Сандра Биркс.
Я возвратился в телефонную будку и сказал:
— Это приехала Сандра. Теперь ты сможешь попасть в квартиру. Только ты мне объясни, Альма, как же все-таки так получилось, что никто не слышал выстрела?
— Не знаю.
— Но все же думаешь, что никто не слышал?
— Нет. Во всяком случае никто на него не прореагировал.
В холл быстрыми, решительными шажками вошла Сандра Биркс. Щеки у нее пылали, глаза блестели. Казалось, она не идет, а парит, едва касаясь пола. Я вышел из-за низенькой стойки консьержки и сказал:
— Извините, можно вас задержать на минутку?
Встреча со мной была для нее явной неожиданностью, но еще большей неожиданностью была для нее встреча с босой, облаченной поверх пижамного костюма в ночной халат Альмой.
— Что случилось? — спросила она.
— Если у вас найдется медяшка, — сказал я, — мы сможем позвонить в полицию. Альма в вашей квартире выстрелила в человека.
— В кого?
— Во взломщика, — быстро ответила Альма.
— Того самого, который… — Сандра вдруг смолкла и устремила свой взгляд на шею Альмы.
— Похоже на то, — кивнула Альма.
— Откуда у тебя взялся пистолет?
— Это я дал ей пистолет, — вмешался я, но Альма не дала мне продолжить.
— Это мой пистолет. Я привезла его с собой из Канзас- Сити. Он хранился у меня под вещами в самом низу чемодана.
Сандра сказала:
— Давайте-ка сначала поднимемся наверх и осмотрим квартиру, а уж потом…
— Не стоит, — прервал я ее, — мы и так уже потеряли немало времени. Будем звонить в полицию.
— Так за чем же дело стало? У вас что, монеты нету? — спросила Сандра.
Я перехватил ее взгляд и решительно произнес:
— Нету.
Она открыла сумочку, достала из нее медяшку и протянула мне. Я направился к телефонной будке. Сандра и Альма стояли у лифта и тихонько переговаривались; не успел я, однако, подойти к будке, как где-то совсем близко завыла полицейская сирена, и через мгновение я увидел, что к подъезду подруливает патрульная машина. Я вскочил в будку, прижался к стене и стал вращать диск, делая вид, что набираю номер. Из машины вышел полицейский сержант, поднялся на крылечко, толкнул дверь рукой, но та не поддалась. Тогда он принялся вращать дверную ручку, видимо, в расчете на то, что ее погромыхивание привлечет чье-нибудь внимание. Сандра прошла через холл и открыла ему дверь. Хотя дверь телефонной будки была плотно прикрыта, мне все-таки удалось расслышать, как полицейский, обращаясь к Сандре, сказал:
— К нам поступило сообщение, что в 419 квартире кто-то стрелял. Вы ничего не знаете?
— А я там как раз и живу, — ответила Сандра.
— Да? В самом деле?
— Именно так.
— Так что, там действительно кто-то стрелял?
— Меня там не было. Я только-только вошла в дом. За минуту до вашего появления.
— А кто эта дама?
— Она живет у меня… видимо, и в самом деле кто-то стрелял: ведь она слышала.
— Идемте наверх.
Полицейский пропустил Сандру и Альму в лифт, потом вошел сам. Дверь с шумом закрылась, и лифт стал подниматься. В телефонной будке раздался щелчок, и сонный мужской голос прохрипел:
— Слушаю вас.
Помедлив секунду-другую, я положил трубку на рычаг телефона. Во время разговора в холле обо мне, похоже, не упоминалось.
По индикатору, расположенному на аркообразном своде над дверью лифта, я следил за его движением. Подождал минуту-другую, чтобы посмотреть, не пойдет ли лифт назад, удостоверился, что из него вышли, и нажал кнопку вызова. Вызов не срабатывал. Это было видно по индикатору. Очевидно, они оставили дверь лифта открытой. В этот поздний час в доме работал только один лифт, да и тот в автоматическом режиме.
Минуты через две-три я поднялся на четвертый этаж и двинулся по коридору к 419 квартире.
Дверь была открыла настежь. Внутри горел свет. Справа, из спальни, доносились голоса. Я вошел в квартиру и через застекленную дверку увидел полицейского и стоящих напротив него обеих женщин: бледную, с дрожащими губами и походившую в эту секунду на разозленную, готовящуюся исцарапать своего обидчика кошку Альму Хантер, и совершенно спокойную, с поджатыми губами Сандру Биркс. Мне вдруг подумалось, что именно так, наверное, должен выглядеть образцовый третейский судья. На полу, распростертый на спине — одна рука в отлет — лежал Морган Биркс. В его остекленевших глазах горели искорки от падавшего с потолка света. Полицейский спросил Альму:
— Откуда у вас взялся пистолет?
— Он у меня и раньше был.
— Где вы его купили?
— Я его не покупала.
— Кто вам дал его?
— Друг.
— Когда? Где?
— Разумеется, в Канзас-Сити. Прошло уже немало времени, поэтому когда точно, не припомню, — сказала Альма и отвела взгляд от полицейского.
Сандра Биркс за спиной полицейского увидела меня. Глаза ее сузились. Она поднесла ладонь к губам, а затем легким, едва приметным поворотом кисти дала мне знак удалиться.