Выйдя из машины, она первым делом вытащила из своей сумочки записную книжку и на первой странице, в графе «расходы», аккуратным почерком записала: «Три доллара тридцать центов». Перевернула страничку и против моих инициалов поставила: «Аванс на такси, девяносто пять центов».
Я сказал:
— Спасибо за лестный отзыв, миссис Кул. В следующий раз постараюсь придумать что-нибудь такое, что обойдется мне в целый доллар.
Она захлопнула свою записную книжку, положила ее в сумочку, любезно улыбнулась водителю такси и сказала мне:
— Не дерзи, Дональд!
Такси отъехало от тротуара, она легонько подтолкнула меня в спину.
— Все чудесно, Дональд, дорогуша, идем! Мы все-таки сорвем куш!
— К Сандре? — спросил я.
— Нет, нет. К доктору Холомэну. Возьмем его в оборот!
Глава 10
Светало. Кое-где между серых безликих громадин высотных домов проглядывало расцвеченное всеми цветами радуги предутреннее небо. Но улицы были еще погружены в сумерки, хотя уже и не столь густые. В отдельности здания казались какими-то эфемерными, почти призрачными, но общая их масса, возвышавшаяся на фоне неба, впечатляла своей мощью и основательностью.
Мы прошли пешком целых три квартала, прежде чем увидели свободное такси. Пока Берта Кул втискивалась в машину, я сказал водителю:
— Отвези нас куда-нибудь, где можно найти телефонный справочник. Чем ближе, тем лучше.
Водитель повез было нас на железнодорожный вокзал, но Берта Кул, заметив призывные огни ночного ресторана, сказала, обращаясь ко мне:
— Опусти-ка стекло, Дональд, дорогой, и дай мне поговорить с этим сукиным сыном.
Я опустил стекло, отделявшее заднюю часть салона от водителя.
— Куда, черт подери, ты едешь? — набросилась она на шофера. — Ты что, не ушами меня слушал? Я же сказала, в ближайшее место. Ну-ка поворачивай и гони назад к ресторану!
Шофер пробормотал что-то невнятное о дороге и развернул машину. Берта обстоятельно проинструктировала меня:
— Найдешь справочник. В справочнике отыщи раздел «практикующие врачи», а в нем — адрес доктора Холомэна. И помни — я плачу за простой машины, поэтому не возись там до заката.
— Не думаю, чтобы он имел собственную практику. Наверно, придется обзванивать больницы, а для этого понадобится мелочь.
Она тяжело вздохнула, извлекла из сумочки четыре медяшки и сказала:
— Только, ради Бога, Дональд, действуй оперативно. Я, к сожалению, не могу требовать с клиентов компенсации такого рода расходов. Таковы уж издержки нашей профессии. Иной раз приходится тратить и свои деньги.
Я взял монеты, прошел в ресторан и принялся обзванивать больницы. Первый звонок не дал результата. Затем я позвонил в клинику фонда Шелли. Девушка, отвечавшая мне, сказала, что какой-то Арчи Холомэн числится у них в интернатуре.
Я поблагодарил ее и повесил трубку. Вернувшись к машине, велел насупившемуся водителю отвезти нас в клинику фонда Шелли и сел на заднее сиденье к миссис Кул.
Ехать было недалеко, да и водитель гнал машину на всю катушку. Миссис Кул вновь проинструктировала меня:
— Если он сейчас не на дежурстве, узнай домашний адрес, хотя, разумеется, он может жить и при клинике. Я подожду тебя здесь.
Я поднялся по мраморным ступенькам парадного входа и ступил в холл клиники. Рассвет набирал силу. Под бодрящими лучами утреннего солнца особенно сильно чувствовался царивший в больнице дух болезни и смерти.
Сидевшая за столиком дежурная медсестра подняла на меня красноватые от усталости глаза. Цвет ее одутловатого лица казался землистым — таков был эффект смешения дневного света, проникавшего через выходящее на восточную сторону окно, и света от настольной лампы.
— У вас работает доктор Холомэн? Интерн? — спросил я.
— Да.
— Мне очень нужно повидать его. Очень бы просил вас помочь.
— Он как раз дежурит. Минуточку, я думаю, до него можно дозвониться. Простите, вас как зовут?
— Лэм. Дональд Лэм.
— Он вас знает?
— Да.
Она сняла с рычага трубку, набрала номер коммутатора и попросила телефонистку соединить ее с интерном Холомэном. Спустя минуту она жестом указала мне на телефонную будку.
— Можете говорить с ним оттуда, мистер Лэм, а хотите — по моему телефону.
Я решил говорить из будки. Я понимал, что в разговоре с ним нужно быть очень осторожным. У него ни в коем случае не должно возникнуть впечатление, будто я блефую. Лучше всего, пожалуй, подумал я, дать ему понять, что мне все известно о том спектакле, который они разыграли.
— С вами говорит Дональд Лэм, доктор. Мне бы хотелось выяснить у вас кое-что по одному конкретному вопросу. Дело касается обстоятельств, при которых вчера вечером вручались судебные бумаги Моргану Бирксу. И еще: мне бы хотелось удостовериться в правильности вашего диагноза по поводу травмы, полученной Блити. Я бы просил вас спуститься вниз, если это вас не затруднит, конечно. Меня ждет в такси миссис Кул.
— Простите, я не расслышал ваше имя.
— Лэм, Дональд Лэм. Ну, из сыскного агентства. Вы должны меня помнить.
— Нет, мистер Лэм, что-то я вас не припоминаю.
— Мы встречались однажды, когда вы накладывали шину Блити в квартире Сандры Биркс.
— Да нет, вы явно ошибаетесь, — сказал он. — Вы меня с кем-то перепутали. Я пока не практикую выезды.
Так я и думал, он боится, что в больнице узнают о его самостоятельной практике.
— Прошу меня извинить, — сказал я, — видимо, я и впрямь ошибся. И все-таки, доктор, я хотел бы с вами переговорить. Много времени, обещаю, я у вас не займу. Очень прощу вас спуститься вниз, потому что вопросы мои будут носить сугубо конфиденциальный характер. — Он явно колебался, поэтому я поспешил добавить: — Меня ждет такси. Мы могли бы поговорить на улице.
— Хорошо, я спущусь, — сказал он, — чтобы выяснить, что все это, черт возьми, значит.
Я поблагодарил его, положил трубку, вышел в холл и стал смотреть через высокое — под потолок — зеркальное окно на наполненную утренней свежестью городскую окраину. Через несколько минут я услышал, как погромыхивает спускающийся лифт, и сделал несколько шагов в его сторону, чтобы поприветствовать мистера Холомэна. Из лифта вышел какой-то молодой человек, который направился сразу к столику дежурной медсестры. Я отвернулся к окну. Спустя какое-то мгновение я услышал невнятный шепот медсестры и молодого человека, а потом звуки приближающихся шагов. За моей спиной кто-то остановился.
Я обернулся.
— Это вы хотите поговорить со мной? — спросил стоявший передо мной молодой человек, только что приехавший на лифте.
— Нет. Я жду доктора Холомэна.
— Но я и есть доктор Холомэн.
Я помедлил, потом сказал:
— Вероятно, вы правы, доктор, произошло недоразумение. Мне нужен доктор Арчи Холомэн.
— Но я и есть доктор Арчи Холомэн.
Я окинул его взглядом сверху донизу. Ему было лет тридцать, может, чуть меньше. Очень бледное лицо, широкие скулы, жгучие черные глаза, темные волнистые волосы. Он в свою очередь смотрел на меня открытым взглядом искренне удивляющегося человека.
— Извините, но напоследок я попросил бы вас оказать мне маленькую услугу, пройти до машины и объяснить миссис Кул, что вы не тот доктор Холомэн, которого она ищет.
Я заметил, что моя просьба насторожила его. Он посмотрел на медсестру, потом через окно на улицу, туда, где у обочины тротуара стояло такси, наконец взглянул на меня и, решив, вероятно, что в случае чего сможет постоять за себя, отрывисто бросил:
— Будь по-вашему.
И мы вместе направились к машине: я впереди, он на полшага сзади. Подойдя к самой дверце машины, я обратился к Берте Кул:
— Миссис Кул, я привел вам доктора Холомэна, доктора Арчи Холомэна!
— Какой же это, к черту, Холомэн?! — вытаращив на него глаза, воскликнула миссис Кул.
Доктор Арчи Холомэн не без смущения сказал:
— Искренне рад познакомиться, миссис Кул. Чем могу быть полезен?
— Ничем, — сказала она. — Залезай, Дональд.
— Благодарю вас, доктор, — сказал я ему.
Он посмотрел на меня участливым взглядом профессионала, сознающего, что имеет дело с сумасшедшими. Я вскочил в такси. Миссис Кул назвала водителю адрес Сандры, машина резко рванула с места и покатила вперед по улице. Я оглянулся. Доктор Арчи Холомэн по-прежнему стоял на тротуаре. Видно, он еще не переварил в своем сознании встречу с нами. Нечто подобное, вероятно, происходит в первую минуту с человеком, который вдруг обнаруживает, что туго набитый кошелек, подаренный ему в день первого апреля, оказывается набитым резаной газетной бумагой.
— Итак, — сказал я, — дело усложняется.
— Усложняется, черт подери, — согласилась она. — Такая гаденькая выходит подливка, дорогуша, точно муки лишку насыпали. Одни комки. Ты уверен, что это действительно был доктор Холомэн?
— Он так представился, да и в больнице сказали то же самое.
Она пошарила в сумке и сказала:
— Дональд, у меня кончились сигареты.
Я вытащил из своей быстро тающей пачки одну сигарету, протянул ее миссис Кул, еще одну взял сам.
Мы прикурили от одной спички. Она сказала:
— Ах, как здорово, как здорово эти ребята все продумали. Учись, мальчик мой, учись! Заполучить для этой грязной работенки настоящего доктора они не могли, и тогда решили обеспечить дружку Сандры убедительную легенду, позаимствовав имя и анкетные данные этого интерна. Если бы кому-то вздумалось проверить, кто такой доктор Холомэн, то он обнаружил бы, что такой действительно существует и действительно работает в клинике и прочее, и прочее, все как положено. Вероятность того, что кто-то может разыскать доктора Холомэна в этой больнице, была ничтожной.
— Тогда возникает вопрос, — сказал я, — кто же выдавал себя за доктора Холомэна?
— Вероятно, любовник Сандры. Там, где столько дыма, должен быть и огонь.
Некоторое время мы ехали в молчании. Потом она вновь повернулась ко мне.
— Послушай, Дональд. Советую тебе не ломаться.