- Что ж это мы, в самом деле! - спохватилась Люська. - Вам лежать надо, а не вино пить. Давайте, я вас в комнату провожу.
- Зачем в комнату? - воспротивился он. - Мы так хорошо с вами сидим. Давайте еще немного поболтаем.
- О чем? - Люська зевнула.
От количества выпитого ее разморило, хотелось лечь, вытянуть ноги и закрыть глаза. Отличный, кстати, вышел день рождения! Она даже не ожидала, что будет так душевно.
- Давайте все-таки ложиться. Утро вечера мудренее, завтра воскресенье, на работу не нужно. Вот и поболтаем. Может, за ночь вспомните, где живете?
- Может, и вспомню. - Иван с грустью вздохнул и, держась руками за стену, поднялся на ноги. - Где мне прикажете заночевать?
- А на том самом диване, на котором я вас укладывала. Сейчас постелю чистое белье. Ванная вон там. Полотенце коричневое висит на крючке.
Иван снова кивнул и покорно поплелся в ванную. Вода пошумела совсем чуть-чуть и перестала, - очевидно, у бедняги не было сил даже помыться как следует.
Люська стелила постель и думала, как быть завтра. Надо узнать, где живет Иван, потому что в понедельник ей на работу. Как его оставить одного в квартире? Хмель, однако, сильно туманил ей мозги. Она взбила подушку и открыла настежь форточку, чтобы комната проветрилась.
Вернулся Иван. Выглядел он ужасно - бледный, еле стоящий на ногах.
- Вот бедняга, - посочувствовала ему Люська, - ложитесь давайте. Хороших вам снов.
Иван, кряхтя, залез под одеяло. Она погасила свет, закрыла окно, чтобы раненого человека не продуло, и потихоньку вышла из комнаты. Поплескалась немного в душе и легла в кухне на диванчике. Толик там спал, когда Люська простужалась, - боялся заразиться.
4
Она быстро заснула. Ей снилась больница, палата мальчишек. Вот Витька, он после аппендицита. Ему только семь, он скучает по маме, плачет. Люська играет с ним в морской бой и в слова. А вот рассудительный и сдержанный Влад, ему вырезали грыжу. Он ходит по палате, согнувшись в три погибели, и рассказывает всем, как летом с родителями поедет в экспедицию, на раскопки. Родители Влада археологи. Люська несколько раз видела его мать: ей на вид можно было дать лет шестнадцать - худенькая, кудрявая, смешливая, как школьница. А папа у Влада огромный и бородатый, говорит басом.
Еще Люське снились непоседа Антон и молчаливый Костя. А потом - сердитый Завотделением Пал Палыч, которого все в больнице очень боялись, начиная от санитарок и кончая хирургами.
- Это еще что такое? - строго спросил Пал Палыч, увидев Люську на стуле рядом с кроватью маленького Витьки. - У вас что, работы нет? Почему прохлаждаетесь?
Люська хотела сказать, что она не прохлаждается, а утешает маленького реву, но в этот момент проснулась...
В кухне было тихо, только еле слышно капала вода из крана: кап, кап... Толик много раз обещал поменять прокладку, но так и не сделал этого. Теперь уже, наверное, у Стеши поменяет, а может, вызовет сантехника.
Люська почувствовала, как ее одолевает жажда. Еще бы - столько вина выдуть! Она встала с диванчика, налила себе воды и жадно осушила стакан. Затем снова улеглась, однако сон не шел. Люська невольно прислушивалась, нет ли каких звуков из комнаты. Было тихо. Она решила глянуть одним глазком, как там Иван. Вдруг ему плохо, а он постеснялся ее разбудить. Она сунула ноги в тапочки и, крадучись, дошла до комнаты. Дверь была плотно прикрыта. Люська тихонько толкнула ее. В комнате было темно, ее глаза различили подушку и одеяло, белеющие во мраке. Она замерла на пороге, пытаясь уловить дыхание спящего. Ничего не услышав, Люська на цыпочках приблизилась к кровати, наклонилась и обнаружила, что постель пуста. Одеяло сползло на пол, подушка смята. Куда же делся Иван?
Люська подумала, что он пошел в туалет, а свет включить постеснялся. Она вышла в коридор и позвала:
- Иван! Эй! Вы где?
Ни ответа, ни привета. Люська распахнула дверь ванной - пусто. Она резко надавила на выключатель. Вспыхнул свет в коридоре, ослепив привыкшие к темноте глаза. Она стояла посреди прихожей, в тоненькой ночнушке, в тапочках, и с испугом смотрела на входную дверь. Неужели Иван ушел? Но как? Зачем? Или... или он вовсе не раненый, страдающий амнезией, а умелый мошенник?!
Люська дрожащей рукой толкнула дверь, и она тихо подалась. Да, так и есть - ушел, оставив квартиру открытой! В следующую минуту она вышла из оцепенения, заперла дверь и бросилась в комнату. Включила свет, один за другим выдвинула ящики комода, где хранились документы, карточки, украшения.
Она открывала коробку за коробкой, а сердце бешено стучало. Как она сразу не догадалась? Мошенник, вор - специально сидел, ждал такую дурочку, как она. Пожалела, впустила в дом, накормила и уложила спать. Вот идиотка, нет слов!
Люська перерыла весь комод, заглянула в шкафы, не пропало ли что из одежды, но все оказалось на месте. «Странно, - недоумевала она, - зачем тогда он пожаловал? Думал, тут слитки золота лежат или чемоданы с баксами?» Из денег в доме было лишь пятнадцать тысяч, припрятанные в старом бумажнике. Толик бабки дома не хранил, они у него были на карте, а карта всегда с собой. Из драгоценностей - пара Люськиных золотых колечек, столько же цепочек и дутый браслет в виде крокодильчика, доставшийся ей от покойной матери. Все лежало на своих местах в целости и сохранности.
Люська отдышалась, пошла на кухню, поставила чайник и села за стол в глубоком раздумье. Ей было невероятно тошно и противно. Мало того что муж оставил ее в канун дня рождения, так еще и этот непонятный сюрприз. А она-то обрадовалась, расслабилась, устроила себе праздник. «Люсенька, Люсенька». Тьфу!
Люська с ожесточением глотнула горячий чай, обожгла язык, жалобно вскрикнула и, уронив голову на руки, расплакалась. Она оплакивала свою несчастную жизнь, проходящую молодость, бесконечное одиночество и несправедливое отношение мужчин. Ну почему так? Ведь она симпатичная, добрая, неглупая, и руки у нее золотые!
Из прихожей раздались какие-то странные звуки: кто-то скребся в дверь. Люська, всхлипывая и шмыгая носом, вскочила и выбежала в коридор.
- Кто там?
- Люсенька, это я, Иван. Откройте, пожалуйста.
Она быстро вытерла глаза ладонью и отперла замок. Иван стоял перед ней на пороге, вид у него был смущенный и виноватый.
- Где вы были? - выдохнула Люська.
- Страшно курить захотелось, а сигарет нет. Ну я и вышел на улицу. Вдруг кто из прохожих даст закурить?
- Ночью???
- Ночью тоже люди ходят. Курящие.
Люська почувствовала, как у нее отлегло от сердца.
- Спать ложитесь, полуночник, - нарочито сердитым тоном проговорила она.
- Уже иду. - Иван снял ботинки и почему-то на цыпочках пошел в комнату.
Люська подождала, когда за ним закроется дверь, затем выпила валерьянки и улеглась на свой диванчик, свернувшись калачиком.
5
Как ни странно, она довольно быстро заснула. А когда проснулась, было чудесное воскресное утро. В окно светило солнце, слышался щебет птиц и отдаленный звон трамвая.
Люська глянула на часы - восемь. И чего она вскочила в такую рань? Можно было еще поспать, тем более ночью она целый час бодрствовала. Тут она вспомнила о вчерашнем незваном госте. Интересно, спит он или опять куда-нибудь слинял? Только она об этом подумала, как дверь кухни распахнулась и перед ней предстал Иван.
- Доброе утро, Люсенька, сварить вам кофе?
Люська натянула одеяло до подбородка. Ночью она нисколько не стеснялась того, что Иван видел ее в одной ночнушке, но сейчас ей было неловко. Он, однако, словно не замечал, что конфузит ее. По-хозяйски прошел к плите, пошарил в ящиках, нашел банку с кофе, турку, зажег газ. Вскоре разнесся чудесный аромат. Люська лежала под одеялом и смотрела, как Иван хлопочет у плиты. Одним кофе он не ограничился, а достал из холодильника яйца, молоко и принялся жарить омлет.
- Завтрак готов. Извольте к столу.
Люська, глотая слюнки, завернулась в одеяло и поспешила в ванную. Когда она вернулась, стол был красиво сервирован на двоих. Иван галантно пододвинул ей стул.
- Присаживайтесь.
- Как ваша голова?
- Гораздо лучше.
- Вы так и не вспомнили, где живете?
- Вспомнил, Люсенька. Я все вспомнил. - Иван вздохнул и опустил голову.
Люська села за стол, с любопытством глядя на него, и ждала, когда он начнет говорить, но он молчал. Она нетерпеливо кашлянула. Иван поднял на нее глаза - в них была тоска.
- Люся, я самый несчастный человек на свете. У меня есть сын. Его зовут Андрей, Андрюша. Мы с его матерью развелись два года назад. Маргарита - необычная женщина. Она увлекается всякими восточными практиками, летает на Тибет, посещает разные тренинги, сама практикует. А я простой человек, с обычной профессией - радиомонтажник. Сами понимаете - нам было неуютно вместе.
- Зачем же вы поженились? - удивилась Люська.
- Ну зачем люди женятся? Влюбился и ошибся. Так бывает. - Иван отхлебнул кофе, обжегся и поморщился. - Так вот. Когда мы развелись, Андрей, естественно, остался с матерью. Я мог лишь посещать его раз в неделю и забирать к себе раз в месяц. Так оно и было эти два года. Но теперь все стало ужасно! Рита хочет лететь куда-то в Сибирь, в глухую деревушку, которой даже на карте нет, и взять Андрея с собой. Там гнус, комары, тяжелый климат и нет нормальных школ. Возможно, там вовсе нет школы, и придется ходить пешком несколько километров до ближайшего населенного пункта. Короче, жесть. Андрейка болезненный мальчик, он просто не вынесет такого.
И что - я должен на это спокойно смотреть?
- Почему спокойно? - возмутилась Люська. - Скажите своей Маргарите: вы, как отец, против, чтобы она увозила ребенка в такую даль.
- К сожалению, я не имею на это права. Сибирь не заграница. Мать может перемещаться по России куда захочет.
- Что же вы, так и будете молчать?
- Нет, конечно. Я решился на последнее. На отчаянный шаг.
- Какой? - невольно шепотом спросила Люська.