Ее приятельница оправилась за ней следом.
Олег заметался по двору, не зная, что предпринять. Идти к Олесе? Нельзя, ее семья теперь в строгой изоляции. Звонить ей? Требовать, чтоб рассказала всю правду? Наверняка она знает, в какую больницу забрали Арину. Он достал телефон, и в это время раздался звонок. Какой-то незнакомый номер. Олег хотел сбросить его, но почему-то не сделал этого и нажал на прием.
– Слушаю.
– Это Антон. Ну как там ваша Арина? Не нашлась?
– Антон! – обрадовался Олег. – Как хорошо, что ты позвонил! Нашлась Арина. Она в больнице.
– В больнице? – Голос Антона стал серьезным. – Что с ней? На нее напали?
– Слава богу, нет. Но все хуже некуда, у нее подозрение на коронавирус. Температура, кашель, одышка. Представляешь, она все это время жила у подруги, а нам ничего не сказала. И вот сегодня ей стало плохо.
– Да уж, ситуация, – мрачно произнес Антон. – Ты знаешь, куда ее положили?
– К сожалению, нет. Если только Олеся знает, та, у которой Арина жила. Они вместе что-то затеяли, обманывали нас, инсценировали Аринино похищение. А кончилось все скверно…
– Погоди с Олесей. Как фамилия Арины? Напиши и пришли в смске. Я сам все узнаю. Жди. – Антон отключился.
Олег медленно двинулся в сторону дома. Его злость на Арину улетучилась, ему было ужасно жалко ее. Бедняга, лежит одна, может, уже под аппаратом ИВЛ. Наверное, ей страшно и больно… Снова зазвонил телефон. Олег выхватил трубку.
– Узнал, – бодро проговорил Антон. – Она в хорошей больнице. – Он назвал Олегу номер. – Я позвонил одному человеку, он связался с отделением, где лежит Арина. Ей уже лучше, она пришла в себя. Ее перевели в палату.
– Пришла в себя?? Она что, была без сознания? – Олег споткнулся и снова едва не грохнулся на мостовую.
– Да, – очень серьезно ответил Антон. – Но ты не переживай, сейчас уже худшее позади. Ей сделали тест и КТ. Результата теста пока нет, а кКТ хорошая. Пневмонии нет.
– А что же тогда с ней такое? – удивился Олег.
– Аллергия. Помнишь, я еще тебе сказал, что странно – у девушки, да чтоб не было никакой парфюмерии дома? Помнишь?
– Ну да, припоминаю, – растерянно произнес Олег.
– Так вот, у вашей Арины аллергия на различные парфюмерные запахи. Сильная аллергия, вплоть до анафилактического шока. Она что-то вдохнула в гостях у Олеси, от чего ей стало очень и очень плохо. Симптомы анафилактического шока похожи на симптомы ковид. Тоже кашель, насморк, удушье. И температура может взлететь за несколько минут. Вот так.
Олег, ошеломленный, слушал и молчал. Он вдруг вспомнил, как Арина на парах отсаживалась от девушек, которые любили крепко надушиться, а во время репетиций открывала настежь окно класса, жалуясь, что ей душно. И в сумочке у нее всегда лежала упаковка таблеток от аллергии, как она говорила, «на всякий случай».
– Кажется, я все понял, – пробормотал Олег в трубку.
– Что понял? – переспросил Антон.
– Все. Это Олеська подстроила. Хитростью уговорила Арину переехать к ней. Сделала так, чтобы мы думали, что она уехала.
– Но зачем?
– Она… она хотела устранить конкурентку! Арина собиралась участвовать в том же конкурсе, что и Олеся, но она значительно сильней, талантливей и точно обошла бы ее. Вот Олеська и придумала план. Наверное, побрызгала духами, и Арине стало плохо. Олеся прекрасно знала, что ее увезут в больницу с подозрением на коронавирус.
Антон немного помолчал, переваривая услышанное. Потом сказал:
– Ну и интриги у вас в коллективе! Настоящие артисты.
– Не говори. – Олег вздохнул. – Слушай, а можно как-то передать Арине, чтобы она включила телефон? Хочу поговорить с ней.
– Уже передали. Жди. – Антон отключился.
Через минуту Олегу пришло оповещение, что Арина в сети. Он тут же набрал ее номер.
– Олежа, привет, – голос у Арины был слабым и осипшим, но Олег был так рад его услышать, что несколько раз подпрыгнул на месте. Проходивший мимо мужчина в маске испуганно покосился на него и отшатнулся на обочину.
– Аринка! Как ты?
– Так себе. – В трубке послушалось знакомое хлюпанье.
– Ну что ты, не плачь, – произнес Олег и сам удивился, каким ласковым был его тон. – Все позади. Ты поправишься. Мы еще сыграем концерт.
– Мне так стыдно, – дрожащим голосом проговорила Арина. – Я такая идиотка! Поверила Олеське.
– Зачем вы придумали весь этот трюк с похищением?
– Это все она. Понимаешь… – Арина запнулась и затем продолжила почти шепотом: – Она предложила мне проверить тебя.
– Как проверить? – не понял Олег.
– Ну, посмотреть, как ты ко мне относишься. Будешь ли что-то делать, если я вдруг… пропаду.
– Вот бред. – Олег озадаченно прочесал затылок. – Нашли время проверять. Карантин же!
– Я ей так и говорила, – снова заплакала Арина. – А она: «Вот и хорошо. Человек в опасности раскрывается во всей красе». Зачем я только согласилась?
– Ладно, не реви, – нарочито грубовато произнес Олег. С ним творилось что-то непонятное. Ему вдруг захотелось запеть в полный голос или обнять кого-то из прохожих. Но ведь карантин…
– Мы договорились, что я перееду к ней, – всхлипывая, продолжала Арина. – Я специально соседке наплела, что уезжаю в Тверь. На случай, если ты будешь спрашивать. Мы быстренько переклеили обои, заказали в инете похожие на мои. Олеська сказала, мол, все равно летом ремонт будет делать, не жалко. Повесили картину. Стул у Олеськи нашелся точь-в-точь как мой. Вы с Димкой думали, что я в Ховрино, а я все это время сидела в соседней с Олесей комнате. Потом она сказала, что пора действовать. Подговорила брата, он накинул плед и сделал вид, что утащил меня. Я сидела в комнате у Олеси, отключив телефон, и наблюдала из угла, как вы обсуждаете мое исчезновение. Потом ты сказал, что едешь ко мне. Я так обрадовалась! Именно ты, а не Димон, первый встал и собрался ехать. Олеська тайком показала мне большой палец. Мы думали, что я найдусь завтра. Сочинили историю про сумасшедшего соседа, который ненавидит звуки скрипки и пробрался ко мне через балкон. Но… потом случился кошмар. – Арина судорожно вдохнула воздух и закашлялась.
– Тихо, тихо, – испугался Олег. – Не говори так много, тебе нельзя.
– Все нормально. – Арина еще пару раз кашлянула и продолжила: – Олеся отключила связь, и мы вышли в коридор. И тут… она что-то прыснула прямо мне в лицо. Я начала задыхаться. Я же аллергик, мне нельзя пользоваться никакой парфюмерией, и Олеська это отлично знала. Пока я у них жила, ни она, ни ее семья старались не пользоваться духами и дезодорантами. А тут… меня потемнело в глазах. Я ловила ртом воздух и видела ее торжествующую улыбку. Это было так страшно, ты не представляешь! Зачем она так поступила со мной?
– Зачем? А ты не догадываешься? – спросил Олег.
– Нет.
– Всему виной завтрашнее прослушивание в оркестр. Вы ведь должны были играть вместе. Так?
– Да. Я сразу сказала Олеське, что буду играть, она может не надеяться – все равно возьмут меня, а не ее. Я уже ездила до карантина к концертмейстеру, он меня слушал.
– А она что?
– Ответила, что все равно хочет сыграть. Ну, пусть бы сыграла, в принципе. она хорошая скрипачка, намного сильнее всех остальных, кто записался. Кроме меня. А ты думаешь, что… – Арина осеклась и замолчала. В трубке было слышно ее тяжелое дыхание. – Нет! Не может быть! – прошептала она мгновением позже.
– Может, к сожалению, – так же тихо произнес Олег. – Она придумала весь этот план вовсе не для того, чтобы проверить мое отношение к тебе. Это было сделано накануне конкурса, чтобы ты не смогла выступить на нем.
– Господи, – пробормотала Арина. – Как же так? Я считала ее подругой! Немыслимо.
Олег молчал, не зная, как утешить Арину. Ему ужасно хотелось ей помочь, но что он мог сказать в этой ситуации?
– Что ж, – печально сказала Арина, – она своего добилась. Завтра она сыграет на прослушивании, и ее возьмут. Никто и никогда не докажет, что она все подстроила.
– А как же ты? – не выдержал Олег.
– А что я? Спасибо врачам, откачали. Буду лежать в больнице и ждать подтверждения отрицательного теста. Это займет неделю, не меньше. Так что с оркестром я пролетаю. Следующее прослушивание только осенью. – Она вздохнула и умолкла.
В голове у Олега лихорадочно скакали мысли. Он крепко сжал рукой трубку.
– Послушай, Арин, у меня есть одна идея. Ты можешь держать скрипку?
– Могу, а что?
– А играть на ней?
– Я и во сне могу играть, – рассердилась Арина. – К чему эти праздные вопросы?
– Они вовсе не праздные! Я попозже тебе перезвоню. – Олег нажал на отбой и тут же набрал номер Антона.
– Ну как, поговорил со своей Ариной? – спросил тот.
– Поговорил. Слушай, можешь кое-что еще сделать? А я тебя научу не только собачий вальс играть, но и полонез Огинского!
– Боюсь, Огинский мне не по зубам, – засмеялся Антон. – А что надо?
– Попросить, чтобы в палату передали скрипку! Пожалуйста! Я очень прошу!
– Ну вы даете, – возмутился Антон. – Какая скрипка в инфекционке? Туда ничего нельзя приносить.
– Ну, может, в виде исключения? Арине завтра надо во что бы то ни стало сыграть на конкурсе. Ее подставили, а она достойна этого места. Пожалуйста, Тош!
– Эх… – Антон вздохнул. – Я попробую, но ничего не обещаю. Ждите.
В трубке послышались гудки. Никогда еще Олег так не волновался. Он ходил перед домом Олеси взад-вперед, глядя на яркую луну, висевшую над крышами, и шептал про себя молитву. Как учила его мама. Никогда прежде он не молился, даже когда дожидался своей очереди играть на экзамене, стоя за кулисами. Грянул звонок. Он показался Олегу громом среди ясного неба.
– Пляши, маэстро!
– Не может быть! Антон, братишка!
– Может. Срочно готовь скрипку, за ней сейчас заедут. Но учти, ее нужно будет подвергнуть антисептической обработке. Чтобы Арина потом не ругалась.
– Не будет! Я уже бегу!
Олег сломя голову понесся через дворы к своему дому. Он уже знал, где возьмет скрипку для Арины: у них в шкафу, на самой верхней полке лежала старинная скрипка, оставшаяся от деда. Он под конец жизни стал учиться скрипичной игре, и коллеги подарили ему инструмент. Мать берегла ее как зеницу ока – скрипка стоила немалых денег.