Лера, Лера, не стыдно, а? – укорила я себя. Какое право ты имеешь судить по фотографии, когда отлично знаешь, как неудачно иной раз сама выглядишь на снимках? Как сама себя не узнаешь? А тут разошлась, прямо весь характер бедной Алены расписала по одной фотке! Позор-позорище, тьфу.
Ужинали мы долго. Сначала Вадим отвечал на мои вопросы, – я записывала на диктофон в смартфоне. Потом разговорились о сериалах, о книгах, вспоминали читанное в детстве. Вадим пребывал в отличном настроении, а я… Мне было так хорошо, что плакать хотелось. Вряд ли такой вечер повторится. Ведь скоро приедет Алена…
– Ну что ж, спасибо. Мне пора, пожалуй, – я решила, что с меня хватит этой пытки.
– Как, а десерт?
– Я пас.
– Фигуру бережете? Вам нечего бояться, она у вас отличная! – он широко улыбнулся.
– А от десертов станет еще отличнее, – пошутила я.
Он засмеялся. Ему явно не хотелось со мной расставаться. А мне с ним. Вот какой парадокс: нам хорошо вместе, – (здесь повтор намеренно) но мы не можем быть вместе… Причем это «хорошо» без намека на сексуальное влечение. Та стадия взаимного притяжения, когда находишься под обаянием личности. И хочешь с ней, личностью, общаться. Говорить, а не спать. И я почему-то была уверена, что Вадим чувствует то же самое. Он не скрывает своей симпатии ко мне именно потому, что в ней нет вожделения. Иначе бы он поостерегся, ведь у него свадьба через месяц…
Прощаясь, он взял меня за обе руки.
– Мне почему-то кажется, что мы с вами станем друзьями.
Я пожала плечами:
– Легко начинаются романы, дорогой Вадим. Для дружбы нужно куда больше времени.
– Хорошо сказано. Но бывает ведь, когда чувствуешь, что человек «свой»?
– Ну, раз свой… – я улыбнулась. – В дружбе есть большой плюс по сравнению с романом: не надо жениться. И дату дружеского союза не надо назначать, свадьбу не справлять. Разводиться, кстати, тоже не придется.
Он рассмеялся.
– Точно! Перейдем на «ты»?
– Давай.
Мы чокнулись (в бокалах оставалось немножко вина), выпили и покинули ресторан.
Я решила переночевать в Москве: мы в ресторане засиделись, и ехать за город ночью мне не хотелось. Дома, направляясь в душ, я посмотрела на себя в зеркало. Миловидное лицо, белая кожа с легким румянцем, красивый лоб в обрамлении каштановых завитков. Я, что называется, симпатичная. Но до красавицы мне далеко. А фигура… Вадим сказал, что она отличная. Да нет, она просто неплохая, – но далеко не эталон. Довольно большая грудь, высокая, что плюс, конечно, а вот талия полновата. Хотя в целом я сложена пропорционально, мужчины бросают на меня заинтересованные взгляды. Но ведь ему нравится худая Алена? Почему же он сказал, что у меня отличная фигура?
Все-таки я редкая балбесина. Это же просто комплимент. Чтобы сделать мне приятное. Тем более что, как выяснилось, я ему нравлюсь. Чисто по-человечески. Платонически. С видами на дружеские отношения.
Ну и пожалуйста. Влюбиться я не успела, так что плакать не стану. Да, Вадим мне очень приглянулся, но…
Я не из тех людей, которые гоняются за призраками.
На следующий день, приехав в дом Вадима, я снова услышала звук дрели или чего-то в этом роде. Приоткрыв дверь на лестницу, ведущую в подвал, я крикнула: «Виктор?» Услышав положительный ответ, вежливо поздоровалась и пошла заниматься своими эскизами. В подвале мне делать нечего. Как сказал Вадим, это будет «царство домработницы». Там поставят машины для стирки и сушки, агрегат для глажки и отпаривания. Если Алена и захочет заказать дизайн для этой зоны, то потом, в последнюю очередь.
Я сидела за свои монитором, подбирая варианты для гостиной, как вдруг увидела в огромном окне-двери Виктора. Он шел к калитке. Из подвала он не поднимался – я бы услышала, – значит, снизу есть другой вход-выход.
Мне стало интересно, и я отправилась вниз. Осмотрелась. Подземный гараж на три машины, как минимум. Автоматическая дверь приподнята, ею и пользовался Витя. Еще одна лестница вела отсюда в дом, но других дверей, кроме гаражной, я в подвале не обнаружила. Да и откуда бы им взяться, подвал-то под землей! А для машин есть специальный наклонный въезд.
Подвал был огромный, во всю площадь дома. Его перегораживали стены с арочными проходами без дверей. Вот тут, наверное, и будет «царство домработницы», прикидывала я. А тут, кажется, заложена баня. На такие мысли наводил кирпичный прямоугольник. Как классно, когда у тебя есть деньги на все это. Мне, наверное, никогда таких не заработать… Будь дом моим, я бы вот здесь поставила огромный шкаф, где хранила бы постельное белье, скатерти, полотенца. Они отнимают слишком много места в квартире, хотя тут, в доме, возможно, запланирована бельевая комната…
Я довольно долго предавалась фантазиям на тему «будь у меня такой дом» и вздрогнула, когда Виктор вернулся. Наверное, обедать ходил. На этот раз я его рассмотрела получше: оказалось, что он весьма симпатичный. Рабочий комбинезон ему очень шел, подчеркивая широкие плечи и обтягивая упругую попу.
Однако выглядел этот симпатяга довольно хмуро.
– Вы тут что делаете? – спросил он.
– Рассматриваю.
– Тут нечего рассматривать, – возразил он. – Идите наверх, барышня, я сейчас шуметь начну.
Я посмотрела на будущую кладовку и снова подивилась ее малой ширине. Стоило ли ради этого стенку долбить?
– А что хозяйка собирается разместить тут, в шкафу? – спросила я.
– Не знаю, мне дела нет. А вам есть?
Решительно, этот парень был совсем не любезен.
До приезда Алены мы с Вадимом встретились еще дважды. Я снова задавала вопросы и показывала ему наброски. Он пытался отвертеться – мол, это все с Аленой, – но я не позволила. Об Алене я не знала почти ничего, однако предстоящая встреча несколько пугала меня, и я хотела заручиться предварительным одобрением Вадима, чтобы обеспечить себе поддержку.
Мои идеи ему в результате понравились, даже очень. Он увлекся, рассматривал деталь за деталью.
– Кстати, а вы не хотите сменить цвет стен? – спросила я.
Он удивился.
– А что с ними не так?
– Они белые.
– А должны быть какие?
– Не должны никому и ничего. Просто лично мне он кажется стерильным. Он долго был в моде, и все превращали свои квартиры в больничные палаты. Но мода на белые стены закончилась. Если для твоей невесты это важно, то…
– Лера, не говори ей об этом. Если Алена узнает, что цвет уже не в моде, то заставит перекрашивать стены, а у нас на это уже нет времени. Потом перекрасим, как-нибудь. Не скажешь, ладно?
И он состроил жалобную щенячью мордочку. Я прыснула со смеха.
А Алена мне нравилась все меньше. Я очень невысокого мнения о людях, которые слепо следуют моде.
Алена приехала в конце недели, как и было намечено. Я свою работу к тому времени закончила, и мы собрались у Вадима дома для показа. Он представил нас друг другу. Алена посмотрела на меня холодно, с выражением безапелляционного превосходства. Я хорошо знаю этот взгляд (бывает, ловлю на себе), он присущ особям обоих полов, особенно, конечно, женского. Это их оружие в конкуренции, а конкурируют они из-за всего: из-за мужчины, из-за платья, из-за всяких других вещей – у кого красивее, у кого богаче, у кого моднее.
Правда, никогда из-за интеллекта. Должно быть, потому, что умные люди не соперничают ни с кем.
Со своей стороны, я старалась вести себя сдержанно и доброжелательно, хотя неприязнь моя к Алене только усилилась. Вадим, похоже, ничего не замечал и радовался, как ребенок, предстоящему просмотру эскизов с невестой.
Я прибыла, разумеется, вместе со своим компом и экраном: рассматривать слайды лучше на большом мониторе. Говорила я в полной тишине. Вадиму нравилось всё (а я разработала три варианта оформления интерьера), это было заметно. Он только время от времени бросал взгляды на невесту, чтобы понять, нравится ли ей. Алена же старалась удержать на лице холодное выражение, хотя ей это плохо удавалось. Она была безусловно довольна увиденным. Что не помешало ей, как только я закончила показ, приступить к критике.
На этот раз молча слушала я. Вадим начал злиться на невесту, поскольку ее претензии были несуразны.
– Решайте сами, – смиренно произнесла я, когда Алена выдохлась. – Я свою работу закончила.
– Лера сделала три варианта, Ален, – произнес Вадим. – Есть из чего выбирать.
– Или можете их скомпоновать, – добавила я. – Кухню из одного, гостиную из другого, и так далее.
– Вообще-то мне понравилось, – сбавила обороты Алена. – Хотя вот те вещи, о которых я говорила…
– Это мелочи, – перебил ее Вадим. – Не стоит обсуждать их с дизайнером, – добавил он строго. – Ты всегда можешь сделать по-своему. Главное, что сама концепция дизайна тебе понравилась.
Алена кивнула, сглотнув что-то невысказанное.
– Вот и отлично. – Он повернулся ко мне: – Мы с Аленой сообщим вам завтра, на каком варианте остановились. И вы сможете приступить к реализации. Я очень рассчитываю на вас. Остается всего две недели…
Он улыбнулся мне украдкой. Понятно: не хочет, чтобы невеста заметила наши невинные дружеские отношения. Даже на «вы» ко мне обратился. Ну что ж, дело барское.
Мне предложили чаю, но я отказалась. Вышла на улицу, не зная, куда податься. Было грустно, одиноко. Да что там, просто скверно было на душе. Конечно, я не влюбилась – не успела, к счастью! – но до жути обидно: такой классный парень и не мне достался…
Так, Лера, стоп. Хватит ныть. Не первый симпатичный парень в твоей жизни, который уже женат или собирается жениться – и да, не на тебе. Ничего не поделаешь. Жди своего. Дождешься когда-нибудь.
Ну я себя и утешила, ну и молодец! Только горше стало.
Я решила позвонить одной подружке, Нинке. Если она не занята, может, сходим в кафе. Домой мне не хотелось…
Нина оказалась свободна и с удовольствием откликнулась на предложение. Мы встретились в центре, присмотрели какое-то кафе и отправились ужинать. Обсуждали мы тревожные новости об эпидемии коронавируса, которая уже выжигала Европу. Потом, устав бояться, принялись болтать о странностях любви. После третьего бокала красного я сумела, наконец, немного расслабиться. Жизнь показалась не такой мрачной, тем более что мужчины на нас с Нинкой поглядывали, как бы напоминая о моей (и ее тоже) привлекательности. То есть, все еще впереди, надейся и жди, ха-ха.