Сейчас Наталья тоже прилипла к ноутбуку. Надо бы ей посоветовать какие-нибудь упражнения для глаз, а то зрение быстро посадит. Сержант, скорее всего, с ней, но не обязательно. Где бы он в настоящий момент ни находился, все окна на балконе следует держать закрытыми, девятый этаж как-никак, сиганет за птичкой – и в лепешку. Соседская кошка «летала» прошлой зимой и осталась целехонька, но она приземлилась в глубокий сугроб. И это мелкая кошечка, комариный вес, три кило от силы. У битюга-Сержанта такой фокус не выйдет.
Затренькал мобильник, и Ирина направилась на звук. Алексей звонил в восемь, еще до Иркиного завтрака, доложил, что у него «все норм». Тогда кто это? Внеплановые звонки Ирину напрягали.
Оказывается, она понадобилась мадам Валежневой-старшей. Неожиданно.
– Ириночка, здравствуй, дорогая! – запела в трубку соседка по прошлой жизни в пятиэтажке. Теперь она соседка Соколовых по высотке.
– Здравствуйте, Таисия Петровна, – вежливо ответила Ирина, не добавляя полагающееся «как ваши дела?», так как была абсолютно уверена, что бывшая кассирша бухгалтерии и нынешняя пенсионерка без подсказок просветит ее в полном объеме.
– Я хочу поделиться с тобой очень важным открытием. Уверена, что Алексею эта информация будет полезна. Как он, кстати? Не позовешь его на минуточку? Чтобы без испорченного телефона, извини, конечно.
– Его нет дома, Таисия Петровна, вы же знаете, работа. А вечером тоже не будет, – поспешила добавить Ирина, предвосхищая следующий вопрос.
– Как же так, Ирочка? Почему? – уцепилась за тему соседка, а Ирка ляпнула, запоздало сообразив, какой промах совершает:
– Он на казарменном положении сейчас. И днюет и ночует в клинике.
– Да ты что?! – всполошилась Таисия и добавила с притворным сочувствием: – А какая у вас семья замечательная была… Многие тебе завидовали.
– Ну вот пусть и продолжают, – буркнула Ирина, грубо прервав ее причитания. – В чем дело, собственно? С какой стати вы нашу семью хороните?
– Ну как же, Ириночка? Всем известно, как себя ведут мужчины в командировке. А казарменное положение – это даже не командировка, это, я тебе скажу…
Вот тут Ирка поняла, что загнала себя в ловушку. Как прикажете реагировать? Ответить, чтобы та за своим мужиком следила? Так нету у Таисии давно никакого мужика, а бывшего своего поливает грязью с таким упоением, что только повод предоставь. Или сказать ей, что верит Лешке и в нем не сомневается? Еще смешнее получится. Да, дура ты, Соколова, чисто конкретно идиотка.
– Я пошутила, Таисия Петровна! – поспешно выкрикнула она со смехом. – Пошутила! А вы и поверили. Ну какое может быть казарменное положение в мирное время? Вечером придет с работы, я ему вашу информацию перескажу. Что у вас?
– Да? Пошутила, значит? Ну и хорошо, что пошутила. Хотя… Да, информация. Мне известно, откуда появился вирус.
– Всем известно, – усмехнулась Ирина, не желая никаких разговоров о международных заговорах и прочих биотехнологиях.
– Всем известно то, что им в уши напели. А я тебе точно скажу. Вирус – инопланетный. Более того, они до сих пор тут.
– Кто – они и где – тут?
– Инопланетники. В Москве. Я их видела.
– Из окна?
– С балкона. Поздним вечером. Они проводили какие-то манипуляции во дворе продмага. Ты же знаешь, что у нас квартира на двадцатом. Я так мыслю – провиант воровали. Им же надо чем-то корабль заправлять, вот они и решили поживиться калориями из пищевых продуктов. А по ходу дела, надышали тут у нас выхлопом своим инопланетным. Думаю, нужно науку привлечь или хотя бы медицину. Если поймать одного гада космического, то можно будет вакцину синтезировать. Ты непременно Алексею мои слова передай. Пусть поучаствует.
– Это были грузчики, Таисия Петровна. Или из ЖКХ люди, санитарную обработку проводили.
– Я еще не выжила из ума, чтобы инопланетян от грузчиков не отличить. Их не было видно в прибор ночного видения. Значит – не теплокровные, а рептилоиды. В монокуляр фигуры в длинных балахонах видны, а в ПНВ – нет.
– А откуда у вас такие шняги? Приборы – я хотела сказать.
– Откуда сейчас у нас всё? Через доставку заказали. Сеничка помогла.
Сеничка, она же Есения, – дочурка Таисии Петровны тридцатишестилетняя, с которой та проживает в двушке. С тех пор как увлеклась эзотерикой, изучая предмет по брошюркам, размноженным на ксероксе, стала Есенией. А раньше была просто Танька. Кстати, неплохой дамский мастер. Она еще, когда все они в пятиэтажке жили, приходила Ирине стрижки делать и сложную окраску волос. И до сих пор контакты сохранились.
Таисия Петровна продолжила с горечью в голосе:
– Совсем мой ребенок головой помутился со своей эзотерикой. Я ей показываю – взглянь, говорю, Танюш, нечисть инопланетная по двору шастает, а она и смотреть не желает, отмахнулась со смехом. У нее, видите ли, собственное мнение имеется, твердое причем. Чушь собачья, а не мнение. Вот объясни мне, Ира, как могут вибрации астрала настолько сильно измениться, чтобы породить пандемию? В обратном порядке я бы еще поняла – сначала пандемия, потом повреждение в астрале. Причем не во всем астрале, а лишь в нижних слоях. А Есения никакой критики слушать не хочет, а значит, и наблюдать за интервенцией не будет, чтобы стране помочь.
Интересно, прикалывается над ней Таисия сейчас или «Икс-файлы» всю неделю по какому-нибудь каналу крутили? Версия, что пожилая леди тронулась умом, Ириной не рассматривалась. Столь трезвомыслящее создание на почве уфологии рассудком не повреждается.
– Непременно передам, – прервала ее возмущенный клекот Ирина, надеясь, наконец, закончить глупый разговор, пойти на кухню и попить чайку.
– Ты о чем? – недовольным тоном спросила ее Таисия Петровна.
– Алексею передам про инопланетный вирус. Разве не для этого вы мне звоните?
– Нет, конечно, – несколько оскорбилась соседка. – Кто я, по-твоему, чтобы попусту звонить? Я у тебя вещь хочу одну позаимствовать. На время. Если не отдашь насовсем, конечно. У вас в прихожей, помнится, старый репродуктор на стенке висел. Он, наверно, еще диктора Левитана помнит. Так не могла бы ты, Ирочка, мне его предать через курьера? К нам должен скоро подойти курьер из «Кошелки», а я его попрошу зайти в вашу башню сначала. Если ты согласна приемник отдать, я с ним созвонюсь прямо сейчас и обо всем договорюсь, и об оплате тоже, не беспокойся.
Ирину просьба удивила. Да, конечно, висит у них в прихожей данный артефакт, по соседству с телефонным аппаратом размещен. Телефон винтажный вполне – из тяжелой черной пластмассы, больше похожей на керамику, с тугим диском для набора номера, на котором, кроме цифр, еще и буквы по окружности имеются, полустертые, правда. Если диск покрутить, он урчит очень приятно. А репродуктор – тот помоложе будет, не настолько стариной дышит, как довоенный телефон, однако предметы эти между собой неплохо сочетаются. Корпус приемника тоже черный, передняя панель с тканевой вставкой, больше напоминающей мешковину, на ней – птица в полете, чайка пластмассовая, белая. Приемник Ирине было жалко.
– Зачем он вам понадобился? – оттягивала с решением Ирина. – Если есть телевизор, два смартфона и планшет?
– Я тебе расскажу, а ты отдавать передумаешь, – ворчливо проговорила Таисия Петровна. – Ну так уж и быть. Мы тут с Есенией рассудили, что тревожные времена настают, и громкоговоритель нам нужен для спокойствия. Те же инопланетяне разрушат в Москве коммуникационную систему, что делать будем? Или астрал перестанет пропускать радиоволны. Как будем сводки правительства слушать? А репродуктор не подведет.
– Ну и зачем вам старье наше? Закажите себе новенький в каком-нибудь интернет-магазине, вам завтра же привезут! Монокуляр вы ведь таким образом приобрели, и этот, как его… инфравизор…
– Ира, – сурово оборвала ее пенсионерка, – мы с Сеничкой должны быть рачительными! Нам следует вдумчиво распоряжаться расходами. По той же вышеназванной причине.
– А… приемник не работает. Давно уже, – радостно вспомнила Ирка о полной непригодности устройства радиооповещения к использованию.
– Теть Ир, все нормуль, уже работает! – раздался за спиной Ирины веселый и самодовольный голос племянницы.
Развернувшись в сторону прихожей, Ирина проводила взглядом тощую фигуру в широченной клетчатой рубахе и таких же несуразных фланелевых штанах, отметив, что Наталка направляется к себе в комнату с кухни, при этом старательно прячет за худосочным боком правую руку, потому что в ней, понятное дело, бутер с колбасой. И особенно это было понятно при виде Сержанта, который вышагивал за Наткой следом, всем видом изображая независимость и целеустремленность.
– Кто это там у тебя, Ириночка? – заинтересовалась Таисия Петровна. – Ты разве не одна сейчас?
– Это Наталья, племянница моя. Дочь двоюродного брата, – рассеянно ответила Ирина, соображая, слышала ли соседка, что приемник исправен, или пропустила мимо ушей.
И Наталка хороша, нашла когда хвастаться. Кстати, отчего она решила, что приемник исправен? Включала, что ли? Со стены снимала и присоединяла к розетке на кухне? И почему Ирка этот момент упустила?
Если будешь часами под душем плескаться, нашествие инопланетян пропустишь.
– Ира, ты хорошо девочку эту знаешь? – отвлек ее от размышлений озабоченный голос Таисии Петровны. – Я бы на твоем месте за имуществом присматривала. У вас с Алексеем не квартира, а сущая кунсткамера.
В каком-то смысле Валежнева-старшая была права. Соколовы обожали предметы старины, начиная от медных монет царской чеканки и заканчивая дореволюционной выделки шахматным столиком, инкрустированным перламутром с позолотой. Но предполагать, что Наталка, Мишина дочка, кровиночка, красть у родственников примется, а потом сдавать в ломбард ворованное, Ирина посчитала верхом нелепицы и кощунства. Да и как это выполнить чисто технически в нынешних-то условиях? Вот ведь какая Таисия! Ей только гадости о людях говорить.
– Я послежу за всем этим, спасибо, что надоумили, – чтобы не вступать в дебаты, расплывчато пообещала Ирина.