– И как мы поступим? – спросила Даша.
– Больше всего на свете я хотел бы пойти сейчас с тобой. Но ты права. Обживай свой мир со своими бесплотными гостями. Это действительно прекрасно. И это то, что тебе сейчас нужно. Мне не хотелось бы по неловкости разрушить эти хрустальные построения. Я так долго ждал. Подожду еще. И приду к тебе не с пустыми руками. Имею в виду не цветы и пирожные. Я приду с серьезными, тяжелыми вещами. Для продолжения жизни ты узнаешь что-то о справедливости. Она случается. И, может, откроешь дверь для живых людей. Буду счастлив стать первым.
Алекс мчался вдаль от ее дома, разрывая белые сети вьюги, и сжимал зубами звериный вой тоски, который он даже сейчас не назовет любовью. Нет такого понятия в лексиконе ученого.
С утра Алекс собирался тщательнее, чем обычно. Очень важная встреча с учеными из Германии и Израиля. Они прилетели специально, чтобы обсудить его последнюю операцию по удалению опухоли, которая из головного мозга уже распространилась в спинной. Он впервые воспользовался собственной методикой, над которой работал много лет.
Алекс собрал документы. Надел темный костюм с бежевой рубашкой, завязал галстук и лишь тогда сделал очень важный звонок.
– Доброе утро, Валентина Васильевна. Есть новости из жизни нашего пациента?
– Как ты официально начал, Алекс. Я даже вздрогнула. Нет, боюсь, тех новостей, которых ты ждешь, уже не будет. Пациент без конца требует еды: у него пропало чувство насыщения. Много пьет, несет ахинею, постоянно мастурбирует, ночью ходит под себя. Маньяна болезнь. Хронический бредовый психоз как следствие разрушительной мании. Лечение только обнажило суть. Тот случай, когда ничего человеческого уже не осталось.
– Твой прогноз?
– Из этой стадии мы его, конечно, выведем. Скажу по секрету. Он может быть социально переносимым, но за приятного культурного человека уже никогда не сойдет.
– Мне с ним пиво не пить. Главное, когда он сможет предстать перед судом?
– Боюсь, никогда, Алекс. Я могу ради тебя написать заключение по поводу вменяемости. И даже дотащить его до какого-то разумения. Мы так поступаем в делах с маниакальными убийцами. Но в данном случае все станет явным на суде при перекрестных допросах. Если в первый раз маньяк ушел от срока благодаря откровенной симуляции и это легко прочитать по экспертизе и истории болезни, то сейчас клиент созрел. Он на самом деле болен и никакой ответственности за свои поступки нести не может. Выдадим родственникам под расписку. Они и будут отвечать за него.
– Понял, Валя. Мне нужно подумать.
– Алекс, ты расстроился? Не стоит. Ты хотел справедливости, ты ее получил.
Никакой суд так не осудит. Говорят же: когда Бог хочет наказать человека, он лишает его разума. Это и есть самый страшный приговор.
– Да, конечно. Это с ним произошло бы в любом случае?
– Наверняка – да. Но стресс и страх, конечно, ускорили процесс.
– И ради чего я заваривал всю эту кашу…
– О чем ты, Алекс! Ты спас девочку! Этого несчастного ребенка. Ей бы никто не помог в той ситуации. Да, если бы ты позволил совершить преступление, может, его и заперли бы. Но ты не смог. И я тебя за это уважаю.
– Ты меня похвалила за то, что я не стал сообщником маньяка-растлителя? Дожил.
– Я просто о том, что ты всегда остаешься человеком. Мне показалось, что этот случай для тебя – дело жизни. Кровная месть.
– Примерно так. Спасибо, Валя. Побежал на встречу. Свяжемся. Как-нибудь посидим с нашими.
– Буду страшно рада.
Валентина Свиблова была главврачом психиатрической больницы. Они вместе закончили Первый мед. Потом нередко приходилось встречаться: Алекс консультировал некоторых больных Валентины, когда было подозрение на опухоли мозга. И вот она стала его ассистентом в операции возмездия. Николай Иванович, насильник и палач Даши, стал Валиным пациентом по решению суда.
По дороге на встречу Алекс горько смеялся над собой. Над своими мальчишескими фантазиями. Он видел серьезный суд, бледного преступника в клетке, который поймет, за что отвечает. И его страх будет самым главным наказанием. Этот страх Алекс перевяжет ленточкой и подарит Даше, чтобы она оценила ничтожность и бренность преступников, которые калечат самые сложные, чистые жизни. А этот придурок только ест, мастурбирует и ходит под себя. Это враг?
«Да, это враг, – ответил себе Алекс. – Я досмотрел историю этой подлости до конца».
И девочка. Случайно спасенная девочка. Нанятые Алексом сыщики следили за Николаем Ивановичем не один месяц.
Тот часто прогуливался у школ. Разглядывал девочек. И наконец встретил семиклассницу Таню, немного похожую на Дашу в детстве. Он разыграл какую-то сцену, познакомился. Девочка оказалась очень доверчивой и нежной, возможно, одинокой. Николай Иванович приносил ей книжки, водил в галереи и музеи, они подолгу гуляли вечером по Москве. И наконец он решился. Дальше все было как по нотам – абсолютный повтор похищения Даши. Алекс подключил и полицию. Похитителя взяли на выезде из Москвы. Он недолго отрицал свои намерения. Подняли первое дело. Арестованный привычно начал имитировать психоз. Его приняла для проверки Валентина Свиблова. И вот результат. Он больше не симулирует.
Центр Алекса Канчелли был частным, операции – платными. На них записывали заранее. Но каждый месяц Алекс выделял один день для бесплатных операций по самым серьезным показаниям. Он сам выбирал пациентов. Ездил по детским больницам, хосписам, районным поликлиникам. Таким образом ему удалось познакомиться с Дашиным отцом до его смерти. Она осталась прописана в квартире родителей.
Алекс приехал в их районную поликлинику. Попросил его историю болезни вместе с другими карточками. К сожалению, отцу Даши не смог бы уже помочь даже самый лучший кардиолог. Был бы шанс, Алекс бы нашел специалиста. Но они встретились. Только такой папа и мог быть у Даши. Добрый, доверчивый, умный и печальный. Он не хотел никакой помощи. А вот поговорить о трагедии своей жизни захотел. Он уже не надеялся, что кому-то может быть небезразлична беда Даши. Беда, разорвавшая сердца родителей. Алекс обещал ему, что зло будет наказано. Кто знает, выполнит ли он до конца свое обещание? Пока не выполнил, конечно. Вот когда Даша, веселая и свободная, легко переступит через все тени, тогда, наверное, можно считать, что у него получилось… Если он будет рядом. Если Даша этого захочет.
День пролетел стремительно, напряженно, заполненный встречами, делами и важной информацией до краев. Когда-то Алексу казалось, что ради таких дней он живет. Ради своей откровенной необходимости многим. Ради тех результатов, которые приблизят человечество к решению самых тяжелых проблем. Сегодня он ни на секунду не выпустил из сознания свою тайную и великую цель. А чего, в конце концов, для него стоят множества спасений, если он не сумеет отсечь беду от одной самой главной женщины?
Как-то так получилось, что она ему нужна. Только она ему подошла посреди человеческой толпы. Это логика, это выбор. Это объективность. Условие для полноценного существования его разума и тела.
Вечером Алекс смотрел на телефон, но знал, что звонить рано. Вторая операция возмездия еще не закончена. Он открыл в своих документах материалы об одном человеке, смотрел на его сытое, самодовольное лицо и думал о том, что это преступление по весу гораздо тяжелее, чем выходка безумного маньяка. Это тонны чистейшей подлости, совершенно сознательной, щедро отвешенной и защищенной полной безнаказанностью. Таким был человек, лицо которого рассматривал Алекс. Это Степан Валерьевич, сын мужа Даши, топ-менеджер крупной нефтяной корпорации.
Степан очень удивился бы, если бы узнал, до каких мелочей профессор-нейрохирург Алекс Канчелли изучил его биографию, получил самую пикантную и скрытую информацию о всех его делах – личных и коммерческих. Как профессионально проанализировал его личность, его семейные связи и проблемы, мотивы и следствия его поступков. И одного преступления, которое никогда и никем не было бы замеченным, возможно, даже на Божьем суде. Степан давно забыл об этом. И никогда бы не вспомнил, если бы Алекс не освежил его память.
Алексу не пришлось придумывать повод, чтобы встретиться со Степаном. Он даже поверил в то, что настойчивое желание способно на расстоянии притянуть к себе объект.
Однажды утром Алекс прочитал его фамилию в списке записанных на прием, который положила перед ним секретарша. Поискал с помощью коллег нужные факты, понял, о чем может быть речь, и назначил Степану время приема.
Дело было в дочери Степана – Алине. Девушка к двадцати годам перенесла пять пластических операций на лице. После пятой на виске появилась гематома непонятного происхождения. Пластический хирург успокоил семью, пообещал, что рассосется. И они пропустили время. Томография мозга показала опухоль, опухоль оказалась доброкачественной. Степан искал лучшего нейрохирурга, и ему, разумеется, порекомендовали Канчелли.
Алекс выслушал его, посмотрел снимки, почитал заключения разных врачей.
– Это несложная операция, Степан Валерьевич, – спокойно сказал он. – У вашей дочери нет других болезней, организм здоровый, сильный. Я порекомендую вам хирургов, которые отлично справятся. У меня, к сожалению, на ближайший год график операций забит. Исключения могут составить только самые тяжелые случаи, промедления в которых равны смерти.
– Я не понял, – изумленно переспросил Степан, – вы отказываете мне? Я не успел сказать главного: сумма любая. В самом прямом смысле любая – без верхнего предела. Вы можете написать ее здесь.
Алекс улыбнулся, взял карточку, протянутую ему Степаном.
– И я не успел сказать главного. Операции-исключения, которые я делаю вне графика, – бесплатные. Расходы и препараты за мой личный счет. А сумму я вам напишу. Вы не поверите, но я давно собирался с вами встретиться именно для того, чтобы написать эту сумму.
– Что это? – Степан изумленно смотрел на карточку. – Что это за гроши вы мне написали? Это шутка?