Эля ахнула:
– Она что, разводит их на продажу?
– Нет, для себя. А я ей: хрен тебе! Через месяц заберешь! Мне детей на ноги ставить, мать нужна. Прикатила на белом «Лексусе», вся из себя! Внедорожник, бабла немерено!
– А кто она такая? – спросил Лапик.
– Красивая? – спросила Эля. – Молодая, старая?
– Не знаю кто. Не спрашивал. Не старая еще. Не уродина. Характер термоядерный, не дай бог! Я уже пожалел, что позвонил. Ремонт, говорит, нужен или хотя бы пол вымой. Ты песок принесла?
– Принесла. И корм, три кэгэ. Пока хватит.
Потом они пили вино, а Дима снова и снова рассказывал про эту… Неду! Дал же бог имечко!
– Я думаю, она не возьмет Соню, – сказал Лапик. – Купит себе другую. Они стоят сумасшедших денег.
– И черт с ней! – сказала Эля. – Радуйся, что больше ее не увидишь. А вы помните, мальчики, что через три недели Новый год? Зима какая, а? Давно такой не было. Что будем делать? Леня!
– Элька, ты же сама знаешь, – недовольно сказал Лапик. – Семейный праздник…
– Ну да, ну да… А мы? – Она посмотрела на Диму.
– Надо подумать, – нахмурился тот.
Они ошиблись. Неда перезвонила через два дня и предложила встретиться на нейтральной территории, в кафе «Паста-баста», где пианино на улице.
– Зачем? – насторожился Дима. – Мы же договорились!
– У меня к вам дело!
– Какое дело?
– Объясню при встрече. Сможете в четыре?
– Смогу, но только если портрет, то сразу нет! Нужна искра.
Хамство, конечно, но Дима известный правдолюб. Или правдоруб – за что ему вечно пеняет воспитанный Артур Головатый.
– Жду в четыре! – отчеканила Неда и отключилась.
…Дима переступил порог «Пасты-басты» в начале пятого, так как имел весьма приблизительное представление о времени – часов не носил и спешить ему было некуда. И сразу увидел ее, в углу, в полумраке. Лично он любил сидеть у окна и глазеть на прохожих. Она помахала, и он подошел. Сел напротив, уставился вопросительно.
– Я предлагаю тебе работу на месяц, – сказала Неда. – Плачу три штуки зелени. – Вот так сразу быка за рога.
– Пять, – сказал Дима. – Что надо делать?
– Три! Жить будешь у меня, жратвы полно, работа несложная.
– Три штуки зелени, жратва… что за язык? Я привык вращаться в приличном обществе, – заявил Дима. – Ты что, блатная? Никакого криминала, понятно?
Пять!
– Ладно, пусть пять, – уступила Неда. – Составим договор…
– Ничего подписывать не буду! Говори, чего надо.
– Ты женат?
– Еще чего! Ну?
Неда отвела взгляд, уставилась на чашку с кофе. Потом подняла глаза на Диму и сказала:
– Ты должен на мне жениться.
– Чего?! – рявкнул Дима своим на редкость неприятным голосом. – Жениться? На тебе? Охренела?
– По-твоему, я такая уродина? – звенящим голосом спросила Неда, и ноздри у нее раздулись. – Уродина, да?
– Ну… не уродина, конечно, – сдал Дима. – Зачем тебе? Из-за Сони? Я же сказал, заберешь через месяц! Я и так отдам.
– При чем здесь Соня!
– А какого… А чего тогда?
– Тебе не все равно? Поживешь месяц у меня, потом разведемся и получишь деньги.
– Припекло? – догадался Дима, который привык к интересу со стороны женщин и девушек. – Или ребенок нужен? Часики тикают? Неужели никого поближе нету? Ты ж вроде ничего из себя… А зачем жениться?
– Или ты соглашаешься, или… Ладно, дурацкая затея. Забудь. Соню заберу через месяц. – Неда отвернулась, и Дима подумал, что она сейчас расплачется.
– Да я не против! – сказал он. – Кто вас, девушек, разберет. Но предупреждаю заранее: завещания писать не буду, имущество при разводе делить – тоже, поняла?
– Какое там у тебя имущество! – воскликнула Неда. – Не смеши!
– А студия?
Она только рукой махнула.
Дима позвонил Эле и сказал, что на днях женится. Есть нюансы, которые надо бы обсудить, а поэтому хватай Лапика и дуйте ко мне, жду!
Эля ахнула и потребовала деталей, но Дима сказал, что все при встрече, и отключился.
Разумеется, оба примчались в тот же вечер, распираемые любопытством. Эля с горящими глазами и Лапик с иронически приподнятой бровью и общим скептицизмом на лице.
– Кто она? – выдохнула Эля, переступив порог. – Я ее знаю? – Она воспринимала с трепетом все, что касалось замужества.
– Я знаю! – сказал Лапик. – Это та, что приходила? Чья кошка? Как ее? Неда? Угадал?
– Ты чего? – удивилась Эля. – Она-то здесь при чем? Они даже не знакомы! Дим?
– Она, – сказал Дима. – Неда.
Эля ахнула:
– Ты же говорил, что она стерва! Дим! Ты что, сделал ей предложение?
– Это она сделала ему предложение, – сказал Лапик.
– В смысле… как это? Откуда ты знаешь? Дим, она что, влюбилась в тебя с первого взгляда?
– Не думаю, – сказал Лапик. – Тут другое.
– Дим? – воззвала Эля. – В чем дело?
– Если честно, я и сам пока не врубился, – признался тот. – Говорит, всего на месяц, поживешь у меня, плачу пять штук зеленых.
– За что? Жениться официально или просто пожить у нее?
– Официально, – сказал Лапик.
– Зачем?
– Надо думать, – сказал он. – Какие условия?
Дима пожал плечами:
– Никаких, просто пожить у нее месяц.
– Ей нужны документы, – задумчиво произнес Лапик. – А если с тобой что-то случится, она наследница.
– Зачем ей студия? – спросила Эля.
– Дело не в студии! Земля! Участок приличный, а цены растут…
– А может, ей нужен ребеночек? Чтобы по закону.
– Нет, она сказала, никаких… ничего такого в смысле! – сказал Дима. – Да и мне оно не надо… за бабки!
– А что тогда? – озадачилась Эля. – Знаю! – воскликнула через минуту. – Ее настоящий муж – мафиози, его преследуют, и она хочет подставить Димыча! Был такой фильм, итальянский. Потом по ошибке убили все-таки мужа-мафиози, а тот парень остался с ней.
– Одним словом, детективная история, – подвел черту Лапик. – Только ничего не подписывай и никаких страховок на жизнь. А вообще, напрасно ты согласился, как-то все подозрительно. Может, на спор или розыгрыш…
– Откажись, пока не поздно, – сказала Эля. – Не нравится мне это. Может, она тебя в карты проиграла!
– Пять штук на улице не валяются, – резонно заметил Дима. – Посмотрим.
– А кто она такая? Где работает?
– Понятия не имею! Как-то так сразу… как по голове, женись, говорит! Не сообразил спросить. Потом торговались… она хотела три, а я сказал пять!
– Заманивала! – догадался Лапик. – Торговля для отвода глаз, чтобы снять вопросы. Эля права, Димыч, подумай хорошенько.
Они еще долго обсуждали странное предложение Сониной хозяйки, выдвигая объяснения одно другого красочнее и нелепее, по мере того как пустели бутылки с вином. Около полуночи гости засобирались домой, и Дима вышел их проводить. Соня увязалась следом. Они дождались, пока гости уселись в подъехавшее такси и убыли.
Ночь стояла волшебная: нехолодная, светлая, очень тихая; воздух был сладким и пах крахмальными простынями.
– Скоро весна, – сказал Дима, и Соня согласилась – открыла пасть и мяукнула беззвучно.
Хотя до весны еще как до неба.
– Женюсь, – сказал Дима, – на твоей… Ты не против?
Соня снова мяукнула, и было непонятно, то ли одобряет, то ли наоборот…
… – Душа у меня болит за Димку, – сказала Эля Лапику по дороге домой. – Он же совсем простой, как ребенок, она обкрутит его вокруг пальца в два счета. Та еще стерва! И котят не захотела… Это жестоко!
– Ну так уж сразу и стерва… А может, она глаз на него положила? Он парень видный, а она при деньгах. Знаешь, такие ни в чем себе не отказывают. Привыкла, что деньги решают все, и купила себе игрушку на месяц, а потом пошел вон.
– Ты думаешь?
– У тебя есть другая версия?
– Нету, – печально сказала Эля…
Ее звали Рогнеда! Охренеть, подумал Дима: Рогнеда Максимовна Скорик! Теперь будет Рогнеда Щука. Тоже красиво. Но Рогнеда фамилию менять отказалась наотрез. Отношения у них сложились деловые, время поджимало.
Свадьба через две недели – Рогнеда договорилась, у нее везде все схвачено. В банкетном зале крутого ресторана «Прадо», с живой музыкой, на тридцать персон. Со стороны Димы Эля с Лапиком и Артур Головатый, который был потрясен и забросал Диму вопросами: где познакомились, почему не рассказал, да как это так сразу внезапно?
Артур – страшный сноб, считает себя самым умным и учит Диму жить, а тут вдруг такая блестящая партия – невеста работает в банке на руководящей должности, а он, друг детства жениха, ни сном ни духом! Да так как-то получилось, не думали вообще, все случайно, отбивался Дима.
По залету, догадался Артур. Повезло!
Как ни сопротивлялся Дима, Рогнеда заставила его перемерить с десяток костюмов в «Метацентре», пока не остановилась на коричневом и бордовой бабочке. В тон глазам, сказала она, бегло заглянув Диме в лицо. Глаза у Димы карие, с оттенком мха и ржавой болотной воды… очень красивые. А ресницы… вообще!
С ковбойскими сапогами тоже пришлось расстаться. Дима ворчал, что он теперь как манекен и его прямиком в витрину, но терпел, сознавая, что банковским жлобам богему не понять, и надо соответствовать. А кроме того, не забывайте про пять штук! И вообще, кто платит, тот девушку и танцует.
Он уже знал, куда потратит гонорар: во-первых, ремонт, а то смотреть страшно, стены в трещинах и пол гуляет – права Неда; во-вторых – камин, мечта всей Диминой жизни! Из дикого камня, с чугунной решеткой и мраморной доской сверху. Зеленой в серых прожилках. Или серой. Можно подсвечник… Или ну его на фиг, обойдемся без китча.
А в кладовке вымыть окно и перетащить туда топчан – сделать там спальню, потому что камину нужно пространство. Спальня в доме раньше была, но Дима снес стену – в итоге получилась одна большая комната на все случаи жизни. Насчет кладовки классная идея! Правда, может не хватить, придется экономить. Еще бы прикупить мебели, по минимуму… громадный диван, и поставить напротив камина! Это уже как получится. Хотя, с другой стороны, в перспективе еще деньги, которые подарят на свадьбу. Сейчас все дарят деньги, если поделить пополам, то, может, и хватит. И веранду починить обязательно, там сам черт ногу сломит…