Я только улыбнулась и молча кивнула, возвращаясь на свое место рядом с мужем, который по-прежнему безмятежно спал, укрытый алкогольными парами.
Сочи не произвел на меня никакого впечатления, и от предложенной Костей прогулки по окрестностям я отказалась, сообщив, что вполне насладилась местными красотами из окна такси.
– Там очень жарко, я не хочу сгореть. И потом – это ты спал весь полет, а я с ног валюсь, дома-то ночь глубокая.
– Скучно с вами, – сообщил Костя, заваливаясь на кровать и включая телевизор. – Ладно, останемся в номере, я пальцы разомну.
Это означало, что сейчас он достанет из кейса ручной эспандер, резиновое кольцо, моток лески и будет упражняться в гибкости суставов. К рукам своим Костя относился как к величайшему произведению искусства, берег их и всячески тренировал. Верхний слой кожи на подушечках трех пальцев у него был снят бритвочкой – это повышало чувствительность. Узлы из лески он вязал так виртуозно, как будто сто лет проработал хирургом, а маникюру его могла позавидовать самая отъявленная любительница этой процедуры.
Я тоже легла, отвернувшись от мужа, чтобы не видеть его упражнений, но уснуть так и не могла. В голову лезла всякая чушь, зато сон как рукой сняло.
– Костя, скажи, – начала я, усаживаясь на кровати и натягивая одеяло до шеи, – а меня ты зачем с собой взял? Обычно в южные поездки ты предпочитаешь отправляться один.
– Взял – значит, нужна будешь, – отозвался он, не переставая вязать узлы то левой рукой, то правой.
– Я боюсь, Костя.
– Чего ты боишься?
– Ты думаешь, что тебе вечно будет везти? Что ты всегда будешь только выигрывать? А что случится, если ты проиграешь или нарвешься на того, кто обведет тебя вокруг пальца? Что будет тогда?
Костя отбросил леску и зло посмотрел на меня:
– Зачем ты завела этот разговор, женщина? Я не проиграю – я никогда не проигрываю, запомни. Я игрок экстра-класса, я настоящий катала, а не эти любители метнуть в «очко». Много лет я занимаюсь только этим, всего себя отдаю. И проиграть я не могу по определению. Мне нет равных, запомни это, Мария. Твое дело маленькое – ты должна выглядеть так, чтобы мой партнер по игре не мог сосредоточиться, чтобы его внимание рассеивалось. Ты должна действовать ему на нервы, понимаешь? Казаться доступной, а не быть ей – вот твоя задача. Остальное я сделаю сам. И поверь – награда твоя будет такой, что ты забудешь все неприятные моменты, связанные с ее получением. А сейчас либо спи, либо выйди в соседнюю комнату, ты мне мешаешь.
Вот так – знай свое место, женщина. Вздохнув, я выбралась из постели, надела легкие джинсы и белую рубашку, собрала в пучок волосы и сообщила мужу, что пойду в бар.
– Угу, – пробормотал Костя, – только не напивайся, утром рано вставать.
Показав в сторону комнаты, откуда доносился голос супруга, не вполне приличный жест пальцем, я сунула в карман сигареты и телефон и вышла из номера.
В баре царил полумрак, посетителей оказалось немного, и это меня порадовало. Всюду чувствовалась атмосфера какого-то праздника – на каждом столике живые цветы в вазочках, помещение украшено гирляндами, а на барной стойке возвышается небольшой фонтанчик в виде мельницы, и вода течет под вращающимся колесом. Я села за столик и подозвала официанта. Костя давно отучил меня пить коктейли, называя их «мешаниной», и переключил на хороший коньяк, в котором разбирался. Изучив винную карту, я нашла армянский коньяк бешеной цены и заказала двести граммов. Официант посмотрел почти с уважением:
– Закусывать чем будете?
– А ничем не буду, – лихо заявила я.
– Может, фрукты?
– Не может. Да не бойтесь, юноша, после двухсот граммов коньяка я обычно ухожу домой на своих ногах, – усмехнулась я, и он отошел.
Закурив, я стала осматриваться. Почему у меня вдруг сложилось ощущение, что за мной наблюдают? Арика вроде не видно, а Гошу, моего постоянного спутника, приставленного Костей, мы с собой не брали. И вот опять – никого знакомого в баре нет, а в организме все дрожит от направленного четко на меня взгляда. Ну, нет здесь никого, кому я могла бы быть интересна – а взгляд есть! Определенно, я схожу с ума.
Еще раз обведя взглядом зал, я вдруг увидела ту самую пожилую пару из самолета – они сидели за столиком наискосок от меня, перед ними стояла бутылка белого вина, ваза с фруктами и блюдо с пирожными. Напоминали они мне двух воркующих голубков, и я даже почувствовала легкий укол зависти – дожить до таких лет и так трепетно относиться друг к другу. Вряд ли мы с Костей будем выглядеть так в их возрасте. Скорее всего, один из нас уже будет лежать, а другой – сидеть за это. И неважно даже, кто на каком месте окажется.
Официант поставил передо мной широкую рюмку, сменил пепельницу, и я поинтересовалась:
– Надеюсь, в вашем почтенном заведении не принято обманывать клиентов и приносить им «Кизляр» вместо «Царя Тиграна»? – игриво осведомилась я, чем оскорбила парня в лучших чувствах:
– Мадам! Как можно! Вы – первая женщина, которая заказывает у нас «Царь Тигран» тридцатилетней выдержки, это достойно комплиментов, а вы – «обманывать»…
– Я пошутила, не обижайтесь, – я поднесла рюмку к лицу и вдохнула аромат коньяка – он был прекрасен.
– Убедились? – почти насмешливо спросил официант, и я рассмеялась:
– Я не настолько разбираюсь в коньяках, чтобы отличать их по аромату, но то, как пахнет «Царь Тигран», знаю прекрасно. Это любимый коньяк моего мужа.
– Подозреваю, он знает в нем толк, – официант чуть поклонился и исчез.
Потягивая напиток, я курила и думала. Мне нужно что-то сделать, чтобы не быть зависимой от Кости и его причуд. Это практически невозможно – но один-то шанс всегда бывает. И нужно его найти и воспользоваться. Если он увезет меня в Испанию – конец. Я никогда не буду свободной. Поэтому мне нужны деньги. Всегда находятся любители поиграть, не владеющие никакими шулерскими приемами, главное – уметь их вычислить.
– Простите за беспокойство, – раздалось над моей головой, и я едва не уронила сигарету.
Повернувшись, я увидела того самого пожилого господина, с которым прилетела сюда. Он был уже один – видимо, проводил жену в номер и вернулся.
– Я вас слушаю.
– Почему такая молодая женщина проводит вечер в одиночестве?
– Потому что мой спутник устал и лег спать.
– Тогда, может, вы позволите мне присесть? – отодвигая стул, спросил он.
– Вы уже присели, – заметила я, – но не вижу причин для возражений.
Он засмеялся и жестом подозвал официанта:
– Любезный, а принеси-ка мне бокальчик вина. А даме? – вопросительно посмотрел он на меня, и я рассмеялась:
– А дама свою норму знает, – и показала на рюмку, в которой еще плескалось порядочное количество коньяка.
– А дама ничего не желает, – закончил он и отпустил официанта. – Марк Наумович, – представился господин, и мне ничего не оставалось, как произнести свое:
– Мария. Но если не хотите звать меня полным именем, можете сократить до Мэри.
– Даже так? – седые брови взметнулись вверх, а лицо на секунду скривилось в ехидной ухмылке, но тут же приняло прежнее благопристойное выражение. И мне стало понятно, что он подумал…
– Если вы решили, что я здесь работаю телом, то ошиблись столом. Мэри – так меня зовут все, я не признаю Маш, Машенек, Машуль и прочего.
– О, простите, я, кажется, вас обидел, – совершенно натурально смутился Марк Наумович. – Поверьте, я не имел в виду ничего дурного.
– Хорошо, оставим это. Вы приехали отдыхать, Марк Наумович?
– Да, завтра мы с женой отплываем в круиз по Черному морю, – сказал он, и у меня внутри гулко ухнуло – а деда-то из наших… Вернее, из Костиных. Вот это номер.
Я перевела взгляд на его руки и поняла, что с ним не села бы играть даже на щелчок по лбу. Такие руки мог иметь только профессиональный катала, такой, как мой муж. Ну и ну… А Марк Наумович меж тем продолжал:
– Вот, знаете ли, решил жене подарок к годовщине свадьбы сделать. А что может быть приятнее, чем легкая морская прогулка, правда?
– По такой-то жаре?
– А какая нам, старикам, разница? Загар и все эти пляжные радости нам уже противопоказаны, конечно, но вот морской воздух и свежие впечатления – напротив. Много ли нам, пожилым супругам, надо? А мне бы еще партнера какого – в картишки перекинуться, – улыбнулся он.
– Любите карты?
– Люблю – пожалуй, громко сказано. Так, на досуге балуюсь, – это было сказано беззаботным тоном любителя игры в «дурака», однако я уже видела его руки, и провести меня дедуле не удастся. Правда, я не очень понимала, к чему он представляется «лохом».
– И какую же игру вы предпочитаете на досуге? – не отставала я, не особенно еще представляя, зачем пытаюсь заставить его ошибиться и выдать себя.
– Не знаю, скажет ли вам что-то это название, скорее – нет. Это не особо популярная игра у картежников. Называется она терц.
И вот тут дед совершил стратегическую ошибку. Терц – это игра элитная, особо почитаемая у воровской верхушки, играют в нее люди сплошь уважаемые в уголовном мире, а не простые любители-обыватели. Костя, кстати, отлично играет в терц и предпочитает эту игру многим другим. Но к чему этот дедок пытается выдать себя за любителя? Ладно, подыграем.
– Надо же… а я слышала, что эта игра – для «воров в законе», – похлопав ресницами, сказала я и увидела, как выражение лица Марка Наумовича на секунду стало злым и хищным. Но вот он овладел собой и спросил:
– А чем вы занимаетесь, Мэри? Надеюсь, это не очень нескромный вопрос?
– Нет. Я танцую.
– Танцуете?
– Да. Спортивные бальные танцы – слышали такое? Я профессиональная спортсменка и тренер.
– И как? Есть достижения? – беря за ножку бокал вина, поданный официантом, поинтересовался Марк Наумович.
Чтобы перечислить все мои титулы, мне понадобилось бы часа полтора, поэтому я ограничилась скромным ответом:
– Мы с партнером входим в десятку лучших танцевальных дуэтов России и в четырнадцать лучших в Европе.