Тут же снова вспомнился пикник. Алла Ивановна в спортивном костюме, обтягивающем ее как вторая кожа. Даже цвет соответствовал: легкий бежевый. А высокий тугой пучок на макушке не позволял ветру лохматить ее непослушные волосы и превращать их в воронье гнездо.
Почему Жанна не затянула волосы так же?
Ровно через десять километров она проснулась – или сделала вид. Посмотрела на него, спросила:
– Устал? Хочешь сменю?
Машина была новой, ей еще года нет. Жанна часто нарушала. Мог ли он позволить?
– Нормально все. Сейчас дети проснутся, заедем куда-нибудь.
– Например? – Она сверилась с картой в мобильном. – Ближайшая заправка через сорок километров.
– Вот там и отдохнем. Что за населенный пункт?
– Поселок какой-то. На трассе кафе, заправка, гостиница, автосервис. А также есть железнодорожная станция и автовокзал. Может, до утра там останемся?
– Шутишь? Осталось триста пятьдесят километров до места. Передохнем, перекусим и к вечеру доедем.
– Хорошо, – не стала она спорить.
Достала из бардачка расческу, из кармана штанов резинку и принялась причесываться.
Глеб поморщился. Никогда не любил он этой женской чепухи. Не мог смотреть, как они причесываются, красятся. И сам брился за закрытой дверью ванной.
Волосы трещали под расческой, несколько упало ей на колени. Жанна стряхнула их на коврик, который он, между прочим, перед дорогой пылесосил. Потом собрала из расчески волосы, скомкала и выбросила в окно.
Глеба затошнило. Он покосился на жену. Высокий хвост из сальных волос не спас ситуацию. Лицо блестело от пота и жира.
– Можешь не морщиться, – вдруг произнесла она негромко. – Я вижу, как тебя от меня воротит. И я все знаю о ней.
– О ком?!
Он нахмурился и тут же подумал об Алле Ивановне. Ну да, они танцевали на пикнике. Ну… И может, слишком тесно прижимались друг к другу.
Но потом все. Ничего не было. Она улыбалась. Иногда открыто, иногда одними глазами. У нее это лихо выходило. Он отвечал ей улыбками. Вежливыми, не более!
– О чем ты вообще, Жанна?
– Я все знаю о тебе и твоей начальнице, – холодно глянула на него жена.
– Там нечего знать. Абсолютно! Между нами ничего не было и быть не может.
Последнюю фразу он произнес не совсем уверенно. Заметила или нет? Он вдруг подумал, что не протянет еще четыре сотни километров в такой близости от жены. Неприязнь, ранее сочившаяся из ее глаз, вдруг обрела запах, форму, и он стал задыхаться.
– Именно по этой причине ты так изменился?
– Как я изменился? – Он поморщился.
Глеб ненавидел этот словесный пинг-понг.
– Кардинально, милый! Кардинально!
И это слово он тоже ненавидел. Жанна использовала его когда надо и не надо.
– Ладно, об этом серьезно поговорим, когда вернемся, – выдохнула она и махнула в сторону указателя: – Через пятнадцать километров надо свернуть вправо. Не забивайся в крайний левый ряд.
Глава 2
Почему-то ему сразу не понравился этот населенный пункт. Сначала баба с пустыми ведрами перешла дорогу перед самым съездом на заправку. Потом не оказалось бензина нужной марки и пришлось ехать дальше. На следующей заправке нечем было перекусить, и им пришлось ехать в самое сердце поселка, чтобы найти приличное кафе, где не отравили бы детей. В кафе была очередь, потому что как раз случился обеденный перерыв.
– Черт-те что! – скрипнул Глеб зубами, выходя на плавящийся под солнцем асфальт, и крикнул жене, ожидавшей его в машине: – Будешь стоять?
– А есть выбор? Конечно, буду. Дети голодные.
В очереди она простояла двадцать три минуты. Все это время ему приходилось следить за детьми, через которых словно ток пропустили, так они бешено резвились на автостоянке.
– Миша, Маша, поспокойнее можно? – спросил он в сорок пятый, наверное, раз. – На вас уже обращают внимание.
– Это потому, что они нам завидуют, – пропела дочь, взращенная Жанной непосредственной и непослушной. – Им нельзя, а нам можно…
Как только освободилось хорошее место, Глеб перегнал туда машину от дверей кафе, поставил на сигнализацию, взял детей за руки и повел к матери.
– Па, ты чего с нами как с малышами? – удивленно вскинул на него глаза десятилетний Мишка.
– Это потому, что здесь парковка, сынок, – передразнила отца двенадцатилетняя Маша, дергая руку и пытаясь высвободиться. – Кто-то будет сдавать задом и нечаянно наедет на нас. Непременно на нас! Именно на нас!
Глеб молчал, стиснув зубы.
Да, он готов был признать, что со своей постоянной занятостью упустил многое в воспитании детей. Сейчас ему было немного стыдно за них. Кажется, он так себя в их возрасте не вел. В смысле, не орал на всю улицу, не дерзил отцу, не дразнился.
– Распустила ты их, – сморщил он лицо, усаживаясь за стол, на который Жанна уже наставила тарелок. – Орут, носятся как ненормальные. Перед людьми неловко.
– Они дети. – Жена удивленно подняла лицо от тарелки с грибным супом. – Им надоело сидеть. Я бы и сама попрыгала, если бы могла.
– А чего не можешь-то, мам? – удивился Мишка. – Попрыгай, разомнись. Кому какое дело?
– Им нельзя, а нам можно… – повторила любимую фразу дочка.
– Почему? – строго глянул на нее Глеб.
– У них комплексы, а у нас их нет.
Дочь вдруг нахмурилась и выглянула из-за него, уставившись в окно.
– Кто-то возле нашей машины на корточки присел. Или показалось?
Он резко обернулся, сверился с брелоком сигнализации: ничего. Машина как стояла, так и стоит.
– Показалось, – кивнул он, снисходительно улыбнувшись дочери. – Доедай. Больше остановок не будет. Поедем до места.
Обед заканчивали в полном молчании. Жанна снова двинулась к кассе, решив взять с собой пирожков и воды.
– Дети все равно захотят пожевать, – пояснила она в ответ на его вопросительный взгляд. – Ехать прилично. Помогайте мне!
Странно, но Жанну дети всегда слушались. Они безропотно забрали у нее пакеты с едой и водой и, не прыгая, не толкая, не обгоняя друг друга, пошли к машине.
– Значит, теперь тебе и дети наши не нравятся? – прошипела она со зловещей улыбкой. – Неловко тебе за них, да?
Глеб промолчал, хотя очень хотелось ответить утвердительно. Машка, не успев дойти до машины, принялась орать и размахивать руками.
– Пап, не показалось! – выпалила она, когда они подошли ближе. – Кто-то пробил нам все четыре колеса!
Глеб остолбенел, боясь опустить взгляд. А когда глянул, понял, что дочь не выдумывает: колеса были спущены. Он быстро обошел машину, присел, осмотрел каждое. Маша снова оказалась права. Колеса не просто спустили, их порезали. Варварски!
– Может, ты чье-то место занял на стоянке? – предположил сын. – Так бывает, когда мстят.
– Что делать будем?
Три пары глаз вопросительно уставились на него.
– Понятия не имею! – выпалил он. – Заклеить не удастся. Резали как следует. Запаска всего одна. Резину придется новую покупать. А на такие диски найди в этой дыре попробуй!
– А я говорила! – тут же подхватила Жанна. – Не фиг выпендриваться. Купил бы ту, которая была. Нет же! Надо повыше, надо тоньше. Пижон!
Дети смотрели на них, не узнавая.
– Вы собачитесь, что ли? – нахмурилась Маша. – Впервые слышу!
– Все так плохо, да? – округлил глаза Мишка. – Первый неприятный случай в дороге, а вы вразнос. Мама шипит. Папа стоит столбом. Па! Мне, что ли, идти в кафе и узнавать номер эвакуатора, который тебя до шиномонтажа довезет?
– Шиномонтаж не поможет, сынок.
– Залепить – да, а резину заказать – очень даже могут. И переобуваться-то все равно там. К тому же у них такая резина может оказаться в наличии.
Не оказалось.
– Смеетесь? – Механик пнул одно из спущенных колес. – В нашей дыре такую резину найти? Сильно сомневаюсь, что и в райцентре есть в продаже. С области заказывать придется. А это время.
– И сколько?
Глеб еще на что-то надеялся и не спешил паниковать. Механик принялся обзванивать магазины и знакомых.
– Ну что там? – спросила Жанна, когда он подошел к ним.
– Звонит, узнает. – Глеб подергал плечами. – Боюсь, застрянем.
– Пап, ты серьезно?! – фыркнула Маша. – У нас номер забронирован на десять дней. Тут проторчим, и сколько останется? Я даже загореть не успею!
– Не паникуй, – оборвал ее Мишка. – Сейчас все разрулится.
Не разрулилось.
– Дня два придется подождать, – подошел к ним механик. – В райцентре такой резины нет, как я и предполагал. А с области пока довезут! Тут еще выходные. И предоплату просят. Недешевые колесики.
– Дайте мне их контакты, – попросил Глеб.
Он снова с тоской подумал, что идея путешествия на машине оказалась с самого начала провальной.
– Надо было самолетом или поездом, – принялась ныть дочка. – Что нам теперь делать? В этой дыре сидеть? А время отдыха тикает. Маме уже через четырнадцать дней на работу. Пап, что делать?
Она ныла и ныла, нарезая круги вокруг Глеба. Жанна молча кусала губы, сидя на скамейке под высокой акацией. Мишка копался в мобильном, привалившись к стволу плечом.
Глеб сам созвонился с магазином, перевел им предоплату и удостоверился, что раньше чем через пару дней им отсюда не выехать.
– Что делать будем, семья? – Глеб встал перед скамейкой и попытался ободряюще улыбнуться. – Поехали в гостиницу?
– Ну, па-ап! – взвизгнула Маша, затопав ногами. – Какая гостиница? А если через два дня не привезут твои колеса?
– Машка, ну я же не могу уехать и бросить новую тачку в этой дыре! – зашипел он, начиная терять терпение.
– А как ты поступишь?
Жанна задумчиво глянула на ржавые ворота автосервиса, только что закрывшегося на обеденный перерыв. Их машина стояла на улице перед воротами.
– Надо снова вызывать эвакуатор, – широко развел он руками. – И переставлять машину на гостиничную стоянку.
– Зашибись! – прошипела Жанна. – Еще минусом две с половиной тысячи! Сразу не мог?
– Предвидеть, что не окажется резины в автосервисе? И в райцентре тоже?