— Чем?
— Образом жизни, образом мысли. Последнее — главное. Тебе дано: ты поэт — от Бога.
— Спасибо, дорогой. — Виктор резко нажал на тормоз. — Ну, всё…
ГЛАВА 10. ДВОЙНОЙ ЗАЖИМ
Перед ними поперек дороги стоял джип.
Сзади вплотную, буквально с неба свалившаяся, прижалась иномарка.
Из джипа рукой показывали, чтобы они открыли дверцы и вышли из машины.
— Витя, что за дома кругом? — спросил Данила.
— А что?
— Мы же должны были приехать к Светозару Павловичу на Новокузнецкую.
— О, Господи, это Чертаново. Заговорился, поехал к себе. И попал…
К ним от джипа подходил человек. Отстав на несколько шагов, двигался другой. Из иномарки выползли еще двое и встали у них за спиной.
— Кто такие? Оружие есть?
— Нет оружия, — спокойно ответил Виктор. — Мы — поэты.
— О, поэты, смотри-ка. Куда ехали?
— Домой.
— Далеко от дома?
— Километра три.
— Считай, повезло. За полчаса дойдете. Ключи от машины давай.
— Братцы, зачем вам столетний «жигуленок»?..
— Будешь вещать — получишь. Поэт, — произнес первый налетчик, забирая ключи. — Чего в багажнике?
— Ну, чего может быть у поэтов? Мертвое тело…
— Веселый парень, — хохотнул налетчик.
Как-то оно переходило на взаимопонимание между теми и этими людьми. Если бы еще не сопровождалось обидным грабежом.
— Извини, я просто обращу внимание, — сказал Виктор. — На техосмотре не был. Движок барахлит… дверца помята.
— Где дверца? — Налетчик повернулся к напарнику. — Пойди посмотри.
— Точно — покорежена, — сообщил тот, обойдя машину с правой стороны. — Не годится.
— Тогда всё. Держи взад ключи.
Махнул рукой тем, что в иномарке, повернулся к джипу. Сели, нажали на газ. Через секунду три приятеля, как будто после галлюцинации, стояли как ни в чем не бывало на пустой улице.
— М-да, — вздохнул глубоко Данила. — Могли застрелить.
— Могли — другие, — сказал Виктор. — Эти хищники нацелены на машину, и именно поношенную. Зачем? Кто что думает?
— Если откровенно — думаю, что когда Гектор бегал вокруг Трои от Ахиллеса, у него поджилки тряслись не больше, чем у меня… Давайте здесь выложим мертвеца, — предложил Светозар Павлович.
— Да, пора от него освободиться. — Виктор запрокинул лицо кверху. — Светает. Прекрасный моросящий дождичек. Прекрасный… Пойдем, достанем его.
— Милиция едет, — произнес Данила.
Они быстро сели в машину, поехали.
Виктор смотрел в зеркальце заднего обзора:
— За нами едут… Этого не хватало. Данила, не оборачивайся. Сиди прямо. Не надо на них глядеть — может, нас не заметят…
— Если ты не видишь — тебя не видят? — усмехнулся Данила. — Нельзя допустить, чтобы они осмотрели машину… Тормозни, Витя. Я побегу — они погонятся за мной. Вы скроетесь.
— Не надо, — попросил Светозар Павлович, отрешенно, как в полусне. — Потом объясню… Авось так обойдется.
Милицейская машина резко увеличила скорость, обогнала их и покатилась перед ними.
— Сейчас зажмут, — сказал Виктор. — Могу повернуть направо, я тут все знаю. Попробую оторваться.
— Не надо. Догонят. Они тоже все знают… — Данила повторил: — Я побегу — тогда вы скроетесь.
— Хорошо, — сказал Виктор. — Беги двором насквозь: я тебя подберу с другой стороны.
В этот момент он вынужден был затормозить, поскольку милицейская машина остановилась боком, загораживая проезд.
Он мог бы проскочить в просвет с левой стороны; но там встал гаишник в полном обмундировании и с автоматом наперевес. За машиной виднелись головы еще двоих.
— Как на матерую банду они на нас. Светозар, помолись, чтобы мертвец улетел из багажника. Плохо дело, — сказал Виктор.
Данила, как только машина замедлила ход, открыл дверцу и, скакнув на землю, во все лопатки припустил по дорожке во двор.
Гаишник подошел к Виктору, козырнул:
— Извините за беспокойство… Машина ваша собственная?
— Да, моя…
— Я хочу попросить о помощи. Займет не больше получаса. Человека надо доставить в больницу. Мы патрулируем улицы и сами не можем отвезти.
— Что случилось?
— Банда убила водителя служебного автомобиля, пассажир тяжело ранен. Автомобиль угнали.
— Разумеется, отвезем. Давайте его ко мне на заднее сиденье. — Виктор поднялся с места и встал рядом с милиционером.
— Ваш приятель зачем побежал? — поинтересовался милиционер.
— Он давно собирался. Каждое утро бегает десять километров. Я вокруг поеду, подберу его на той стороне.
— Документы на всякий случай можно? Простите — но так положено.
— Конечно, конечно. Мы — мирные поэты, никому зла не причиним. — Виктор передал ему водительские права, паспорт на машину и личный паспорт.
— Все в порядке, только… техосмотр давно обязаны были пройти. Нарушение. Довольно грубое… Я на сей раз закрою на это глаза. Но, прошу вас… для вас же надежнее. Сделайте отметку о техосмотре…
— Спасибо, обязательно сделаю. Вы сказали, тяжелораненый. Не стоит терять время.
— Вам спасибо, господа, — сказал милиционер, зорко глянув на прощанье в лицо Светозару и Виктору.
Они поехали вокруг квартала, а милиция развернулась и умчалась в обратном направлении.
Теперь их опять было трое.
На заднем сиденье тяжело дышал и время от времени стонал мужчина приблизительно лет тридцати пяти. У него оказалось пулевое ранение в левое плечо и в левую часть живота; он потерял много крови.
— Потерпите, — обратился к нему Виктор, — только подберем моего приятеля. И я домчу вас до больницы на Каширском шоссе. Здесь рядом… Светозар, послушай, Данила-то Бог знает что подумает. Из мертвых воскресе. Он от изумления сейчас в соляной столб обратится.
— Погоди — не сглазь.
— Ты думаешь?
— Тяжелое состояние. Пытаюсь что-то делать, но… не знаю, — произнес Светозар.
— А, черт! — выругался Виктор: машина подпрыгнула на рытвине, и раненый от толчка простонал громко. — Надеюсь, бензина хватит до Каширки. А там есть заправочная станция.
— Бензина убили, — пробормотал раненый.
— Бензин убили? — с интересом переспросил Виктор. — Как может быть?
— Да, Бензина убили, — в забытьи повторил раненый.
— Он бредит, — сказал Светозар.
— Я слышал о такой компании, — вполголоса возразил ему Виктор. — Вас и Бензина послали на задание? Бензина убили, а вы… вас зовут…
— Бензина убили… Руль послал… он пасть порвет…
— Как вас зовут?
— Руль послал… Прозевали… Взять Светозара… фраера… пасть порвет… После ночи… в Чертаново получить налог… Убили…
— Вы знаете Светозара? — спросил Виктор.
— Фраера… в подвал… — Раненый умолк и только хрипло дышал, протяжно стеная иногда.
— Как вас зовут? Ваше… прозвище? — настойчиво повторил Виктор.
— Оставь его, — сказал Светозар. — Где же Данила? Боюсь, до больницы не довезем.
— Ладно. Сдадим обоих. Неплохая идея?.. — спросил Виктор. — Свет, ты понял, что ему известно твое имя?
— Да. Кажется… Я теперь тревожусь за Катерину. Но, похоже, с нею все в порядке.
— Что же сегодня за ночь такая закончилась? Замечательная ночь в моей жизни!.. А что, если вдруг они оба — тот, что там, сзади, и этот за моей спиной, — какие-нибудь близкие знакомцы? Побрательники? А?.. Фантастика! Свет, тебе, по-моему, сильно повезло. Но — потом, после: не хочу при нем произносить…
ГЛАВА 11. НЕМНОГО СУМБУРА
Людмилу высадили из машины около шести вечера. Тот, что сидел рядом, на заднем сиденье, сказал:
— Сто метров пройдете — станция метро Теплый Стан… Вы были нашей гостьей. Не обижайтесь, пожалуйста, коли что не так… Мы постарались создать вам максимум комфорта…
— Мне что, полагается сказать спасибо?
— Не обязательно. До свиданья.
Машина рванула с места, не дав ей опомниться, и растворилась в веренице машин, заполнивших Профсоюзную улицу.
Район был ей хорошо знаком.
Явился большой соблазн поехать домой: в ее сумочке все сохранилось в целости — деньги, документы, ключи.
Она ничего не могла знать о попытке нападения на Аню, о погроме на квартире свекрови, о ночных похождениях Светозара.
Но ощущение реальности жизни, возрождаясь вместе с чувством обретенной свободы, напомнило категорический запрет мужа приближаться к своему дому.
Она спустилась в метро и поехала к брату.
Сутки прошли — всего лишь — с момента ее похищения. И несмотря на то, что ее, казалось бы, ничем не притесняли, не стесняли в бытовых мелочах — несвобода, потеря самостоятельности в выборе поступков, замкнутое пространство — одна-единственная мысль об этом обратила эти сутки, эти часы и минуты в нескончаемую пытку.
Рядом с нею сидели и стояли люди. Читали книгу, разговаривали, дремали. Поезд с грохотом несся по тоннелю.
Было душновато в вагоне. И тоже замкнутое пространство. Но это была яркая, свободная, живая жизнь — без тоски, без скуки и беспокойства.
Людмила широко открытыми глазами с улыбкой смотрела на окружающих ее людей, которые ничего не знали о ней, у которых все было размеренно и обыденно. И ей была странна и непривычна эта обыденность, как будто она отсутствовала не сутки, а по меньшей мере год — или много лет. Так ей было странно ее нынешнее состояние после пережитых только что обстоятельств и впечатлений — она смотрела по сторонам горящими от возбуждения глазами и не могла налюбоваться.
У Светозара в доме царила тоже возбужденная атмосфера. Он далеко не все открыл Катерине из ночных своих впечатлений, и Данила и Виктор по его просьбе помалкивали.
Но и того малого, что было рассказано, оказалось достаточно, чтобы Катерина встревожилась, не хотела отпустить мужа на шаг, опекала каждое движение и глядела на него преданными тоскливыми глазами, точно это ему грозила участь без пяти минут покойника. А не тому простреленному, по всей вероятности, бандиту, попавшему в реанимацию в больнице на Каширском шоссе.
Людмилу встретили взрывом восторга.