С полярным волком или белым медведем, впрочем, тоже.
В магазинчике на этот раз было пусто. Дородная продавщица, которая в первый визит была плотно занята, потому что к ней стояла очередь, сейчас лениво вела разговор по мобильному и при моем появлении оживилась.
— Перезвоню, — пообещала она кому-то, сунула трубку в карман передника и выжидательно уставилась на меня. Даже поморгала, давая понять, что готова к контакту.
— Добрый вечер! — Я тоже поморгала, присматриваясь к полкам за спиной необходимой женщины — в смысле, ее на узкой дорожке не обойдешь. — У вас есть херес или мадера?
Зрение у меня не идеальное, разглядеть этикетки на бутылках с расстояния в метр-другой мне не под силу.
— Есть портвейн, кагор и мускат. — Продавщица посторонилась, открывая вид на полки, но это не сильно помогло. — И водка. И коньяк. Ну, и пиво, конечно.
— Мне для глинтвейна, — зачем-то объяснила я.
— О! Как изысканно! — восхитилась продавщица и утвердила на прилавке пухлый локоть, а на ладони — мягкую щеку, приготовившись слушать. — Издалека к нам?
— С Кубани.
— Хороший край, — одобрила она. — Всегда тепло, продуктов много, море теплое. А к нам вы зачем?
— Так, путешествуем, — уклончиво ответила я. — А вы же местная? Расскажете, что здесь стоит посмотреть? Может, что-то особенное есть?
— Да что тут особенного? Там янтарный комбинат, там новая набережная, — женщина махнула рукой сначала направо, потом налево. — И еще в парке дуб старый, он чуть ли не викингов помнит.
— Как интересно! — соврала я. — А что насчет фауны: какие-то редкие животные в этой местности водятся?
— Ну, разве что козы Иванихи, скажи ей, — засмеялся кто-то за моей спиной.
Я оглянулась и увидела сухопарую старуху со шваброй. Она намывала полы между рядами с товаром, и я ее раньше не заметила.
— А и скажу, отличные козы у Иванихи! — неожиданно вдохновенно подхватила продавщица. — Ангорской породы, пуховые — жуть! Прям не козы, а черные помпоны на ножках. Иваниха с них мохер добывает, из него вязаные жилеты получаются лечебные, лучший местный сувенир! Не хотите?
И она вдруг затарахтела, как по писаному:
— Ни одна шерсть не обладает такими свойствами, как ангорская! Пух прекрасно отталкивает воду, но поглощает естественную влажность, при этом удерживая тепло! Большим плюсом ангоры является устойчивость к загрязнениям, при этом стоит отметить, что эта шерсть абсолютно гипоаллергенна! Изделия из этой пряжи помогают людям при таких недугах, как остеохондроз, артрит и гипертония, поскольку ангорская шерсть обладает пониженной теплопроводностью, а значит, создает «сухое тепло»…
— А у Иванихи только черные козы, белых нет? — перебила я отработанную рекламную речь. — Или серых, серебристых? Тоже с длинной пушистой шерстью?
Продавщица осеклась.
— Не знаю, о чем вы. — Она вдруг замкнулась. — Брать-то что будете?
— Кагор, пожалуй, — обескураженно ответила я.
Продавщица, не сходя с места, повернулась, сняла с полки бутылку и со стуком поставила ее на прилавок передо мной:
— Триста двадцать рублей.
Я расплатилась и вышла, провожаемая пристальными и не особо доброжелательными взглядами. Уже закрывая дверь, услышала нелицеприятный комментарий:
— Ходят тут всякие, нос свой суют!
Хм… Я вроде никакими секретами не интересовалась, только про коз спросила. Или тема белых/серых/серебристых пушных животных тут табу? Но почему?
Ой, скрывают что-то местные жители!
Или кого-то.
Например, белокурого йети!
Берегут и его покой, и свой: не хотят наплыва в тихое местечко экзальтированных любителей сенсаций и назойливых исследователей паранормального!
Никакой сумки у меня при себе не было, так что я пристроила кагор на локоть, как младенца, и, машинально баюкая уютно булькающую бутылку, пошла к себе. От тропинки отдалилась, самонадеянно попытавшись найти прямой путь к дому, и в результате сбилась с пути — прибрела к какой-то странной избушке.
Ее единственное окно полыхало переливами красного, словно за стеклом плясал живой огонь, и на ало-золотом фоне металась невнятных очертаний темная тень.
Тьфу ты, чур меня, чур! Бесовщина какая-то!
Впечатленная и устрашенная, я шарахнулась от странной избушки и вскоре очень удачно влетела в елку. Ту самую, которая имела обыкновение плясать в порывах ветра. С нее я сняла первый шерстяной клок.
Елка, спасибо ей, помогла мне сориентироваться, и вскоре я уже поднималась на крыльцо, перебирая ступеньки ногами так быстро, словно за мной кто-то гнался.
А может, так оно и было?
Я закрыла входную дверь на замок, заперла ее на засов и еще на всякий случай массивную деревянную обувницу к ней придвинула. После чего решила, что сделала все возможное для пассивной обороны нашего временного жилища и могу с чистой совестью лечь спать.
Синхронно с Кулебякиным, раз уж этот навык нам с ним когда-нибудь пригодится.
— Я что, проспал штурм дома — нашей крепости? — поутру удивился Денис, выйдя в прихожую в поисках санузла.
Спросонья он не сразу сориентировался в новом жилище, забрел не туда и озадачился, увидев подпертую мебелью дверь.
Я совсем забыла отодвинуть заградительную обувницу!
Пришлось признаваться:
— Мне ночью было страшновато. Все незнакомое, ты спишь, за окном кто-то шастает…
— Да кто там может шастать? Городок преспокойный, мы с Трофимовым здешние криминальные сводки загодя просмотрели, тут даже пьяная драка на свадьбе — событие, — отмахнулся от моих страхов любимый и скрылся за дверью благополучно найденного санузла.
Мне стало обидно. Даже захотелось ему соли вместо сахара в свежесваренный кофе насыпать. Я, значит, нервничаю, переживаю, а ему все равно? Ну, получи, капитан Кулебякин!
И, едва дождавшись возвращения милого из клозета, я рубанула правду-матку:
— Тут бродит йети!
— Кто-о-о?! — Милый сделал большие глаза и потянулся ладонью к моему лбу. — Теперь у тебя температура?
Я увернулась, не позволив себя пощупать, и сбегала в комнату за оставленным там мобильным. Открыв вчерашние фотографии следов, я торжественно предъявила их Денису.
— Однако, — крякнул он и, встав из-за стола, пошел в прихожую. Но кружку с кофе не оставил, отчего пуховик надел только на одно плечо, как гусарский ментик.
Я прям залюбовалась: ну, чисто бравый кавалергард!
— За мной! — скомандовал кавалергард и одной левой (причем ногой) легко отодвинул от двери обувницу с функцией баррикады. — На местности покажешь, где это чудо.
Я живенько оделась, обулась, вымелась из дома вслед за милым, во дворе обогнала его и повела, маняще помахивая ручкой, к тому месту, где вчера совершила шокирующее открытие. В смысле, увидела гигантские следы.
Их на тропинке, конечно, уже не было, потому что от порошкового снега не осталось и следа. Но я сверилась с фото в мобильном и уверенно объявила:
— Вот здесь!
В этот момент, по моему дилетантскому мнению, опытный опер должен был присесть и вперить пытливый взор в тропинку. Кулебякин же, наоборот, поднял голову и спросил:
— А это ты видела?
Я посмотрела туда же, куда и он:
— Что — это? Интернет?
— Да хоть Интерпол! — фыркнул милый. — Без разницы, каково назначение этого кабеля, важно, что он протянут поперек дорожки на высоте метра два с половиной, не больше. А это значит — что?
— Что не проложили тут нормальную оптоволоконную связь?
— И это тоже, но главное, что твой босоногий гражданин, если он так высок, как ты думаешь, в этом месте должен был сильно пригнуться или вообще опуститься на четвереньки.
— Может, он и опустился, откуда нам знать?
— А отсюда! И отсюда! — Денис кивнул на мой мобильный и на тропу. — На твоих снимках все следы одинаковые, а так не должно быть. Когда человек опускается на корточки, не имея опоры под ягодицами, он сгибает колени и опирается на стопы. Следы стали бы глубже, и цепочка их была бы не такой ровной. Это первое.
— Так то человек, — пробормотала я, не спеша соглашаться.
Ну, не понравился мне важный менторский тон любимого опера.
— Второе: чем, по-твоему, объясняется небольшая длина шага? Чтобы примерно высчитать рост человека, нужно отнять от длины его ступни в яловой обуви три сантиметра и умножить разность на семь…
— Так то человека! — снова повторила я, но уже громче.
— А йети твой кто? Человек, только снежный, — парировал Кулебякин. — Выходит, в этом босоногом гражданине примерно три с половиной метра роста. Но!
— Но? — повторила я нетерпеливо, потому что милый надолго приложился к кофейной кружке.
— Подержи-ка. — Он сунул мне опустевшую посудину и наконец надел пуховик нормально, а не а-ля гусар летучий. — При таком росте длина шага у него должна быть сто двадцать — сто тридцать сэмэ, а тут вдвое меньше!
— Может, он просто семенил. — Я вспомнила, как сама вчера боялась поскользнуться на притрушенной снежком тропинке.
— Тоже версия. — Денис не стал спорить, но зашагал обратно в дом, из чего следовало, что он считает тему закрытой.
Я нахмурилась. Это что сейчас было? Меня не приняли всерьез?!
— А как же шерсть?! — крикнула я вслед самодовольному всезнайке.
— Какая еще шерсть? — Тот оглянулся.
— Вот эта! — Я пошарила по карманам и вытащила серо-белый клок, похожий на войлочный мячик.
— Сама вырвала? — притворно восхитился милый, но все-таки вернулся, взял улику и начал рассматривать. — Тут я, признаюсь, не спец… У тебя лупы нет?
— У меня ничего нет. — Я нарочито печально вздохнула. — Ни лупы, ни микроскопа… Ни верного Ватсона, как у Шерлока Холмса…
— Но у тебя есть смартфон с хорошей камерой. Сделай-ка несколько снимочков этого пуха при дневном свете. — Кулебякин не понял намека и не отошел с поклоном на вторую роль, а продолжил командовать. — Так и быть, пошлю фото эксперту, попрошу посмотреть.
Он ушел в дом, но через минуту выглянул в приоткрытую форточку и позвал: