Сержант Джилкс наблюдал за происходящим с каменным лицом.
— Сейчас я ненадолго выйду, — угрюмо произнес он, — а когда вернусь, чтобы этого безобразия не было. Понятно?
Он повернулся и исчез.
Дирк бросился к магнитофону и нажал кнопку обратной перемотки. Затем зашептал в пустоту:
— Я точно не знаю, кто вы, но догадываюсь. Если вам правда нужна помощь, не вздумайте больше ставить меня в неловкое положение!
Несколько секунд спустя в комнате вновь появился Джилкс.
Обозрев беспорядок, он изрек:
— Сделаю-ка я вид, что ничего не заметил, чтобы не пришлось задавать вопросы, ответы на которые, я уверен, разозлят меня еще больше.
Дирк сердито посмотрел на него.
Повисла тишина, нарушало которую лишь едва различимое стрекотание перемотки. Сержант бросил взгляд на магнитофон.
— Что с пленкой?
— Перематывается.
— Дай сюда.
Лента успела перемотаться до конца, Дирк вынул кассету и протянул Джилксу.
— Как ни досадно, но твой клиент, судя по всему, абсолютно чист, — сказал сержант. — Оператор связи подтвердил, что последний звонок из машины сделан в восемь сорок шесть вечера, а в это время Ричард Макдафф подремывал за столом в присутствии нескольких сотен свидетелей. Я называю их свидетелями, хотя в основном это студенты. Впрочем, придется предположить, что все разом они врать не могут.
— Хорошо, — сказал Дирк. — Рад, что все прояснилось.
— Честно говоря, мы и сами не верили, что это его рук дело. Не похож он на убийцу. Но ты ведь прекрасно понимаешь: нам нужны результаты. Передай, что мы все равно должны задать ему кое-какие вопросы.
— С удовольствием это сделаю, если найду его.
— Уж будь любезен.
— Что ж, не смею вас больше задерживать, сержант, — беззаботно произнес Дирк и направился к выходу.
— Черт побери, Чьелли, если ты не уберешься через тридцать секунд, я сам тебя задержу! Не знаю, что у тебя на уме, и знать не желаю — мне дорог мой крепкий сон. Вон отсюда!
— В таком случае хорошего дня, сержант. Не скажу, что было приятно с вами повидаться.
Дирк стремительно вышел из комнаты и спустился вниз, с прискорбием отметив по пути, что на месте великолепного дивана «Честерфилд» на лестнице осталась лишь маленькая горка опилок.
Майкл Вентон-Уикс, вздрогнув, оторвался от книги.
Внезапно его охватила решимость. Мысли, образы, воспоминания, намерения зароились в голове, и чем противоречивее они казались, тем чаще совпадали друг с другом.
Мало-помалу идеальное соответствие было найдено, все пары сошлись и выстроились в ряд.
Только потяни — и «молния» закроется.
Каким бы долгим, вечным ни казалось ожидание, когда неудача следовала за неудачей, волнами накатывала слабость и идти приходилось вслепую, ощущая бессилие одиночества, — решение есть, и отныне все станет по-другому. Будут исправлены все роковые ошибки.
Чья это мысль? Какая разница?! Соответствие найдено, и оно идеально.
Майкл посмотрел в окно на холеную Челси-стрит. Ему было все равно, что он там видит: тварей слизких или мистера Э. К. Росса. Главное — им придется вернуть то, что они украли. Росс остался в прошлом. А Майкла теперь волновало куда более глубокое прошлое.
Большие коровьи глаза вернулись к последним строчкам «Кубла Хана». Соответствие найдено, «молния» застегнута.
Майкл захлопнул книжку и положил ее в карман.
Дорога назад открыта. Он знает, что делать. Осталось только кое-что купить.
Глава 22
— Тебя подозревают в убийстве? Ричард, ты о чем?
Дрожащей рукой Ричард немного отодвинул трубку от уха — его не покидало ощущение, что ее недавно обмакнули в китайский суп. Впрочем, все не так уж плохо. Радоваться надо, что таксофон вообще работает. Однако Ричарду уже казалось, что весь мир отпрянул от него, как от героя рекламы дезодоранта.
— Гордон… — нерешительно произнес он. — Гордона убили, да?
Сьюзан помолчала.
— Да, Ричард, — наконец ответила она сдавленным голосом, — но никто не обвиняет в этом тебя. Разумеется, тебе хотят задать несколько вопросов, но…
— Значит, полиция сейчас у тебя?
— Нет, Ричард, — уверила Сьюзан. — Что им здесь делать?
— И вокруг дома они не дежурят?
— Нет! Да с чего ты взял, что тебя обвиняют в… что подозревают тебя?
— Ну, так мне сказал один мой друг.
— Кто?
— Его зовут Дирк Джентли.
— Первый раз о таком слышу. Кто он? Что еще он говорил?
— Он погрузил меня в гипнотический сон и… заставил нырнуть в канал… Вот и все, собственно.
На другом конце провода долго молчали.
— Ричард, — спокойно произнесла Сьюзан, решив, что не стоит усугублять неприятности, — приезжай ко мне. Я хотела сказать, что ты мне нужен, но теперь вижу, что это скорее я нужна тебе.
— Мне, наверное, следует пойти в полицию.
— В полицию сходишь позже. Ричард, прошу тебя. Пара часов роли не сыграет. Я… я даже думать не могу о случившемся. Все так ужасно. Мне нужно, чтобы ты сейчас был со мной. Ты где?
— Ладно, — сказал Ричард. — Буду через двадцать минут.
— Мне открыть окно, или ты попробуешь все-таки войти через дверь? — не удержалась Сьюзан.
Глава 23
— Пожалуйста, не надо, — попросил Дирк, не позволив мисс Пирс вскрыть письмо из налоговой. — У нас и без того есть чем заняться.
Мгновение назад, после нескольких часов напряженных раздумий, он вынырнул из недр своего кабинета в состоянии оживленной сосредоточенности. Чтобы мисс Пирс простила его недавние ничем не оправданные выходки, пришлось подписать чек на выплату жалованья, и если она собралась просто сидеть и вскрывать какие-то письма от налоговиков, значит, его великодушный жест истолкован неверно.
Она отложила конверт в сторону.
— Идемте! — позвал он. — Сейчас я вам кое-что покажу. Меня очень интересует, что вы на это скажете.
Дирк поспешил обратно в кабинет и уселся за стол.
Мисс Пирс послушно вошла следом и села напротив, демонстративно не замечая вызывающие новшества у него на столе.
Вульгарная медная табличка на двери изрядно потрепала ей нервы, но дурацкий телефон с огромными красными кнопками она не посчитала достойным своего внимания. И разумеется, она не собиралась расточать улыбки, пока не получит деньги. В прошлый раз подписанный чек Дирк аннулировал еще до окончания рабочего дня, чтобы, как он выразился, «чек не попал не в те руки», вероятнее всего, подразумевая руки управляющего банком.
Дирк протянул ей листок.
Она взглянула на него. Потом перевернула, осмотрела обратную сторону и положила на стол.
— Ну и как? — осведомился Дирк. — Что вы на это скажете?
Мисс Пирс вздохнула:
— Множество бессмысленных загогулин синим фломастером на клочке бумаги. Похоже, вы их сами нарисовали.
— Да нет же! — рявкнул Дирк. — То есть да, нарисовал я, но только потому, что это решение задачи!
— Какой задачи?
— С фокусом! — возопил он и хлопнул ладонью по столу. — Я вам рассказывал!
— Да, мистер Джентли, несколько раз. Думаю, это всего лишь фокус. Их показывают по телевизору.
— С той лишь разницей, что данный фокус совершенно невозможен!
— Будь он невозможен, факир бы с ним не справился. Вот и все.
— Точно! — воскликнул Дирк. — Все верно! Мисс Пирс, вы на редкость прозорливы и наблюдательны.
— Благодарю вас, сэр. Мне можно идти?
— Погодите! Я еще не закончил, отнюдь нет. Вы продемонстрировали мне свою прозорливость и наблюдательность, позвольте же и мне продемонстрировать вам мои способности.
Мисс Пирс вновь безропотно села.
— Думаю, это произведет на вас впечатление, — сказал Дирк. — Смотрите. Перед нами неразрешимая задача. Пытаясь найти ключ к разгадке, я хожу кругами, довожу себя до исступления, раз за разом мысленно проделывая одни и те же действия. Совершенно ясно, что я не могу думать ни о чем, пока не найду ответа, но, с другой стороны, чтобы получить ответ, мне необходимо разорвать этот круг. А теперь спросите меня как.
— Как? — послушно, но без энтузиазма спросила мисс Пирс.
— Записав ответ на бумаге! — воскликнул Дирк. — И вот вам, пожалуйста!
Он победоносно хлопнул ладонью по листку и с довольной улыбкой откинулся на спинку стула.
Секретарша молча уставилась на синие каракули.
— А теперь, — продолжил Дирк, — теперь я могу сосредоточиться на новых, еще более любопытных проблемах, как, например…
Он схватил листок, исчерканный бессмысленными палочками и закорючками, протянул ей и спросил тихим, таинственным голосом:
— На каком языке это написано?
Мисс Пирс продолжала тупо смотреть на бумажку.
Дирк отбросил листок, закинул ноги на стол и заложил руки за голову.
— Понимаете, что я сделал? — спросил он потолок, который даже как будто слегка вздрогнул, услышав, что его втягивают в разговор. — Трудную и, возможно, не имеющую решения задачу я преобразовал в обычную лингвистическую загадку. Хотя, — поразмыслив немного, добавил он, — не менее трудную и тоже, по всей видимости, не имеющую решения.
Он убрал ноги со стола и выжидающе посмотрел на Джанис Пирс.
— Ну же, давайте, — потребовал он, — назовите это вздором — должно сработать!
Джанис Пирс кашлянула.
— Это вздор, — сказала она, — поверьте.
Дирк отвернулся, плечи его поникли. Наверное, так никли плечи у натурщика, когда Роден, ваяя «Мыслителя», на минутку отлучался из мастерской.
Он будто пал духом.
— Знаю, — устало произнес он, — что-то тут в корне не так. Я должен отправиться в Кембридж и все выяснить. Но я бы так не беспокоился, если бы…
— Пожалуйста, можно мне уйти? — взмолилась секретарша.
Дирк бросил на нее хмурый взгляд.
— Да, — вздохнул он, — только сначала… скажите… — Он коснулся записки кончиками пальцев. — Что вы об этом думаете, а?
— Мне кажется, все это по-детски наивно, — искренне ответила мисс Пирс.
— Но… но… но… — Дирк от отчаяния стукнул кулаком по столу. — Как вы не поймете: чтобы во всем разобраться, нам надо быть наивными. Только ребенок видит вещи со всей ясностью, потому что у детей нет фильтров, которые не дают нам рассмотреть то, чего мы не ожидаем увидеть.