– Непременно напомню. – ответил Шейли-Хоупс, пытаясь изобразить вежливую улыбку.
– Что думаешь? – спускаясь по лестнице, поинтересовался Стивен.
– Надо спросить адмирала, почему он солгал нам при первой встрече, – тихо ответил Раджив Сингх.
– Что ты имеешь в виду? – удивился сыщик.
– Как тебе шкатулка?
– Замечательно изящная вещица. Пожалуй, в колониальной лавке она стоила бы фунтов десять.
– О нет, значительно больше. Ларец сделан в Китае или китайским мастером на Филиппинах. Вероятно, в конце 16 века.
– С чего ты это взял?
– У отца была похожая. Ты обратил внимание на замочную скважину?
– Да, подходит для небольшого ключа.
– О нет, это необычная шкатулка, – покачал головой Сингх, – ключ здесь просто не предусмотрен. Эта замочная скважина – обманка для европейцев. То, что ты принял за замок, – просто изящное украшение. В Китае той поры шкатулки не закрывались на замок. Видел резного дракона на крышке?
– Видел, конечно. Мастер был искусный, чешуйка к чешуйке, лучше чем у настоящего.
– Мастер превзошел самого себя. Но ты этого не понял, потому что любовался совершенством линий и изящной резьбой. Это Фуцанлун – дракон тайных сокровищ. Он держит в пасти волшебную жемчужину – символ богатства и мудрости. Но на самом деле это не просто жемчужина, а скрытая кнопка. Если закрыть шкатулку и нажать на жемчужину, в крышке опустятся зазубренные штифты и сцепятся с незаметными зубцами внутри бортиков. После чего поднять крышку будет уже невозможно. Естественно, пока снова не нажмешь на жемчужину.
– Очень интересно. Но что это нам дает?
– В лучшем случае эта милая вещица могла оказаться у англичан только после того, как Дрейк обогнул Южную Америку и пришел в Манилу. Но и там шкатулка стоила немалых денег.
Дрейк, у которого «Золотая лань» едва держалась на плаву от награбленного золота, легко мог себе это позволить. В тот раз на своем корабле он привез в Англию два годовых бюджета! А вот какой-нибудь испанский идальго с облупившимся гербом и протертыми до дыр штанами мог лишь мечтать о таком ларце. Так что мы видели пусть и уникальную, но совсем не искомую шкатулку, поскольку Даути поднял мятеж значительно раньше, чем Дрейк попал в Манилу.
– Погоди, погоди, ты хочешь сказать, что Дрейк приобрел этот ларец, а затем, уже в Англии, положил в него бумаги покойного чародея и отправил их в Лондон?
– Совершенно верно. «Золотая лань» вышла из Плимута и вернулась туда же. А значит, Дрейк не мог, как он нам сказал, сразу передать ларец в Тауэр.
– И где мы будем искать проклятый сундук?
– Думаю, она здесь. Если не возражаешь, я пройдусь, изучу обстановку, может, что и придет в голову.
Стивен Шейли-Хоупс смотрел на потрескивающий в камине огонь и, удобно устроившись в глубоком кресле, потягивал виски. За окном набухало дождем затянутое низкими тучами небо. Дувший с моря сырой холодный ветер завывал в щелях некогда аббатского, а ныне гостевого дома. Внизу, на первом этаже, хлопнула дверь и на лестнице послышались легкие быстрые шаги. В комнату вошел Раджив.
– Что дал осмотр территории?
– Я нашел отличную библиотеку. Ее собирают более трех веков. Книги, принадлежавшие Дрейку, тоже хранятся там. Что до поместья, то здесь при желании можно спрятать целый батальон с полевой батареей, не то что небольшой дорожный сундучок.
– Почему небольшой? Я как раз представлял себе здоровенный сундук.
– Вспомни, что говорил адмирал.
– Что тут вспоминать, я могу слово в слово повторить все, что он сказал. После подавления мятежа личные вещи бунтовщиков достались команде, а все, что могло относиться к организации мятежа и связей с испанцами, Дрейк отправил в Лондон. И там уже вещи были доставлены в Тауэр.
– Возможно, так оно и было. Но сам подумай: камердинер – не джентльмен. Он не возил с собой гардероб с тремя сменами одежды на каждый день. В сундуке камердинера хранилось белье, кое-какая одежонка, обувь, да теплый плащ. Ну пусть еще шляпа, бритва, возможно, мешочек с золотом, пистолеты… И, конечно, те самые бумаги, которые мы сегодня видели. Ну, ты понимаешь, о чем я говорю.
– Да, вполне. Бумаги адмирал переложил в драгоценную шкатулку, а остальное раздал команде.
– Именно так. Но ведь не мог же Дрейк вместе со шкатулкой передать комиссии пустой сундук?!
– По словам адмирала, сундук был полон штормов и бурь. Что там еще находилось, он не говорил, – напомнил Стивен. – Хотя, честно сказать, я совершенно не представляю, сколько места занимают штормы и бури.
– Я тоже. Но ты ведь не хочешь сказать, что на крышке сундука имелась металлическая табличка с надписью «Не открывать! Хранилище ураганов»?
– Ну, это вряд ли, – покачал головой детектив.
– Значит, версию с пустым сундуком, украшенным табличкой, мы отбрасываем. Давай зададим себе еще один вопрос, какой предмет мог затеряться и стать ничейным?
Шейли-Хоупс наморщил лоб.
– Сам дорожный сундук?
– Тоже так думаю. Призрак де Стикса хочет получить не ларец, а сундук. Обычный дорожный сундук. Вернее, то, что внешне похоже на обычный дорожный сундук. Перед выгрузкой на берег его легко можно было заполнить собственными вещами, перенести в поместье, а затем спрятать. Все остальное бросается в глаза, а на сундук обратят внимания не больше, чем на пустую коробку из-под леденцов.
– Может, ты и прав, но скажи на милость, дальше-то что делать?
– Мы знаем, что надо искать, а это уже немало. Теперь я бы очень хотел побеседовать с адмиралом.
– Зачем? – в тишине комнаты раздался гулкий бас.
Над полкой с бронзовыми статуэтками-подсвечниками с хлопком появилось лицо коммодора Улфхерста. Стивен вздрогнул и едва не расплескал виски.
– Эй, эй, полегче! – возмутился призрак. – Итак, я спрашиваю, зачем вам адмирал?
– У меня есть все основания полагать, – ответил Раджив Сингх, – что сэр Френсис Дрейк не был с нами до конца откровенен. Поэтому сейчас у нас появились вопросы, от ответов на которые зависят наши дальнейшие действия: либо мы продолжаем поиски, либо с чистой совестью возвращаемся в Лондон.
– Даже так?
Бакенбарды коммодора зашевелились от возмущения.
– Вы подозреваете адмирала во лжи?
– Подозрение – краеугольный камень сыска. А наш клиент дал серьезный повод для подозрений. Если он желает разорвать договор, то я могу быстро выставить счет за наши услуги.
– Отставить! Ладно, – недовольно отозвался Улфхерст. – Завтра после утренних склянок мы с адмиралом будем здесь. Постарайтесь не проспать. Времени будет немного.
Голова внезапно исчезла, а на том месте, где она только что находилась, заискрились десятки крошечных молний.
– Надо же! – покачал головой Раджив. – Никак не привыкну. Что ж, вернусь к чтению труда преподобного Фрэнсиса Флэтчера. Чрезвычайно познавательная книга.
Едва утреннее солнце осветило крыши старого аббатства, в гостевом доме послышались тяжелые шаги и лязг доспехов.
– А вот и адмирал, – сказал Стивен, взглянув на Раджива. Тот был спокоен и, казалось, погружен в размышления. Детектив повернулся к лестнице, ожидая появления высокого гостя, но адмиральский голос послышался сзади:
– Какого черта не в форме?! Ты офицер или ярмарочный клоун?
– Это маскировка, – почтительно сообщил Раджив.
Дрейк бросил на него раздраженный взгляд, но судя по всему, вполне удовлетворился столь простым объяснением.
– Хорошо, допустим. Так что вы хотели узнать? Какого черта выдернули меня со службы?!
– Милорд, – начал Шейли-Хоупс, – вы были знакомы с де Стиксом до отплытия эскадры?
– Какого дьявола я должен отвечать на этот вопрос?! – возмутился Дрейк. – Он был чернокнижником, а я не имел привычки общаться с такими людьми.
– Это скорее не вопрос, а утверждение, – не унимался детектив.
– Прошу извинить, но нами движет не праздное любопытство, – вмешался Раджив. – Вчера я не удержался и зашел в библиотеку, где случайно наткнулся на гримуар де Стикса. Признаюсь, я был чрезвычайно удивлен, выяснив, что книга вышла за пять лет до отплытия экспедиции из Плимута. Могу предположить, что тираж книги был весьма невелик и, судя по всему, стоила она немало.
– Хорошо, – сказал Дрейк и положил руку на эфес полупрозрачной шпаги, – предположим. Но я не был знаком с этим мерзким колдуном лично, хотя и знал, кто он.
– Охотно верю, – кивнул сикх. – Я даже готов поверить в то, что вы не обращали внимания на слугу капитана Доути до тех пор, пока его неловкость не стала бросаться в глаза. Именно тогда вы и решили выяснить, что за тип ошивается на вашем корабле. Быстро все разузнав, вы заподозрили подвох и начали следить за Доути.
– Проклятье! – рявкнул Дрейк. – Ну, было такое. Но вам-то откуда это известно?
– Когда человек видит лишь части картины, он старается представить ее всю целиком. У одних это получается лучше, у других – хуже. Но если адмирал позволит, я продолжу.
– Отчего ж, продолжай. Мне даже стало интересно, насколько хорошо ты представляешь себе всю картину.
– Благодарю вас, милорд! – Раджив сложил ладони вместе, поднес их к груди и поклонился. – О том, что де Стикс везет с собою коллекцию бурь и ураганов, вы, вероятно, узнали еще до того, как схватили чародея и заключили его в канатный ящик. В любом случае он не успел воспользоваться своим колдовством. О том, что было дальше, вы уже успели рассказать нам раньше.
Но когда вы заявили, что не знаете, куда подевался сундук де Стикса, поскольку вам якобы было недосуг заниматься подобными мелочами, я понял, что вы страдаете провалами памяти.
– Да ты в своем уме?!
– Конечно. – Раджив взял со стола потрепанный том и раскрыл его на заложенном месте. – Полагаю, имя преподобного Фрэнсиса Флэтчера вам известно?
– Проклятье, откуда вы все знаете? Да, он был судовым священником на «Золотой лани».
– В своих мемуарах он рассказал о вашем замечательном сражении с испанской Непобедимой армадой. В бою испанцы потеряли семь кораблей, после чего попытались обойти Британию с запада и найти поддержку у ирландцев.