– Я историк, – не моргнув глазом, соврал отставной лейтенант девонширских стрелков.
– Вот оно как, – Бэрримор смерил гостя недоверчивым взглядом. – А так и не скажешь. Ну, да ладно, историк так историк. Моя супруга Мэри покажет ваши апартаменты. Если что-то понадобится, обращайтесь ко мне или к ней. Кроме нас в Баскервиль-Холле есть еще кухарка, но она живет во флигеле. – Он замолчал, сочтя свою миссию выполненной.
– Скажите…
– Джон, – представился Бэрримор.
– Скажите, Джон, в замке есть какие-либо документы, имеющие отношение к сэру Хьюго Баскервиллю?
Дворецкий остановился и холодно посмотрел на гостей.
– Полагаю, вы не собираетесь разыскивать здесь проклятую собаку?
– О нет, мы никого не намерены искать! Сэр Генри попросил нас разобраться с кое-какими темными пятнами в родословной Баскервиллей.
– В родословной достоуважаемых Баскервиллей нет и не было темных пятен! – возмутился преданный слуга. – Во всяком случае, за последние три сотни лет, которые они живут в Девоншире!
– Должно быть, ваш господин думает несколько иначе.
– Что ж, все документы вы можете найти в библиотеке, или в архиве, который примыкает к библиотеке. А теперь, сэр, позвольте вас оставить, у меня много дел по хозяйству.
Библиотека Баскервиль-Холла, судя по корешкам книг, начала собираться еще до появления самого поместья. Стивен Шейли-Хоупс обвел пытливым взглядом высокие стеллажи и обреченно покачал головой.
– Раджив, скажи по секрету, ты хотя бы сам представляешь, с чего начинать? Что мы здесь ищем?
Раджив молчал, не сводя глаз с книжных полок.
– Пока не знаю. Меня вот что удивляет: почему Баскервили? В Девоншире полно поместий, у каждого рода своя долгая история, подчас весьма занимательная. Почему же все связывают адского пса именно с ними?
– Ты думаешь, в этом есть какая-то логика? – пожал плечами Стивен. – Фамилия понравилась? На месте Баскервилей мог оказаться какой-нибудь Даттем или Ричфорд.
– Да, мы проезжали их поместья. Но есть какая-то неувязка. Твой любимый писатель говорит о проклятье рода Баскервилей, и вся округа радостно вторит: да, собака была.
– И что же?
– Конечно, извозчик, который вез нас от станции, хорошо зарабатывает на истории с адским псом. Но вот Бэрримор тоже местный житель, однако чужаков, которые рыщут тут в поисках следов проклятой собаки, он просто на дух не выносит и категорически отказывается о ней говорить. Возможно, не он один. Далеко не всем нравится, что у них по улицам разгуливают приезжие прощелыги. Однако извозчик уверял нас, что все этому только рады.
– Может, местные ненавидят Баскервилей?
– Скорее всего, их недолюбливают, поскольку как минимум с конца 16 века род владеет окрестными землями. Так что местные фермеры арендуют их у Баскервилей и, естественно, не слишком радуются необходимости регулярно отдавать им свои кровные шиллинги. Однако сэр Генри и, насколько я понимаю, его ближайшие предки никогда не были слишком суровыми лендлордами. Не удивлюсь, если вся округа ходит у него в должниках. Ты сам видел – слуг нет, поместье разваливается, да и сам сэр Генри не производит впечатления человека, купающегося в деньгах.
– К чему ты клонишь, Раджив?
– Сейчас попытаюсь объяснить. Сэр Генри приятный человек, не правда ли?
Стивен пожал плечами.
– Немного растяпа, немного увалень, но, впрочем, что с него возьмешь?
– Ну да, я и говорю, приятный человек. И, как мы видели, до последних дней он придерживался модного ныне учения материалистов.
– Нуи что?
– Сэра Генри возмущает легенда о собаке, поскольку она от начала до конца противоречит его убеждениям. Но лишь сейчас он осмелился признаться, что легенда может быть чем-то большим, чем нелепая выдумка темных крестьян.
– Я чувствую, Раджив, у тебя есть какая-то мысль, но я ее пока не улавливаю.
– Все знают легенду о собаке, преследующей Баскервилей, но никто не слышал о семейном предании этого славного рода, которое тоже должно быть каким-то образом связано с собакой.
– С чего ты так решил?
– Посмотри на резное панно над дверью. Это наверняка герб рода Баскервилей.
Шейли-Хоупс поднял голову и посмотрел туда, куда указал его помощник. Герб, венчавший арку над входом в библиотеку, вероятно, вырезали еще во время строительства усадьбы, поскольку он был весьма непритязателен и не имел сложного счетверения эпохи ганноверской династии.
– Обрати внимание на сердцевой щиток и нашлемное украшение.
– Что-то непонятное, – пожал плечами отставной лейтенант. – Какой-то зверь.
В этот миг дверь библиотеки открылась, и на пороге появилась миловидная женщина средних лет с прической, собранной из рыжих кудряшек.
– Желаете чаю, господа?
– Да, пожалуй, – кивнул Шейли-Хоупс.
– Вам подать сюда, или изволите пройти в чайную комнату?
– Сюда, будьте любезны.
– Простите, мэм, – вмешался Раджив. – Меня заинтересовал этот герб, – сказал он, указывая на резное изображение над дверью.
– А, это старый герб Баскервилей.
– Мы с другом поспорили по поводу нашлемника. Отсюда не разобрать, что он изображает.
– В кабинете сэра Генри висит большой герб. А этот еще эпохи Тюдоров. На шлеме черный пес, который держит в зубах красную палку.
– Черный пес? – удивился Стивен. – И что он символизирует?
– Это все из-за собаки, джентльмены, – госпожа Бэрримор оглянулась и понизила голос. – Вы уж не обессудьте, но муж запретил мне говорить об этом. Сейчас принесу чай.
– Странная история, – пробормотал сикх.
– О чем ты?
– Сам посуди, дворецкого буквально трясет, когда его спрашивают о собаке. Допустим, его, как почтенного человека и потомка уважаемой в округе династии мажордомов, просто возмущает нелепая легенда, но почему он запрещает своей жене обсуждать эту тему?
– Полагаешь, дыма без огня не бывает?
– С точки зрения химии эта поговорка не верна, но с точки зрения здравого смысла не лишена оснований. Некий пес в очень давние времена сыграл важную роль в истории благородного семейства. И, судя по гербу, легенда появилась еще в XV веке.
Стивен снова пожал плечами.
– Собаке бросают палку, она ее приносит. Что тут странного? Возможно, это своеобразный символ верности. Мол, я предан, как пес, которому кидают палку.
– Может быть, ты и прав, – согласился Раджив. – Все очень просто и незатейливо. Но тогда хотелось бы понять, отчего мистер Бэрримор столь упорно избегает этой темы. Что-то здесь не так.
– Негусто.
– Пока ясно одно – прямых улик против него нет. Полагаю, нам следует поговорить с местными жителями, возможно, тогда у нас появятся хоть какие-то зацепки. Во всяком случае, даже если чудовище, преследовавшее род, действительно существует, оно не имеет обыкновения ежедневно носиться по окрестным фермам и болотам. Интересно, многим ли оно вообще попадалось на глаза?
– Какое скромное чудовище, – хмыкнул Стивен. – Оно понимает, насколько ужасно выглядит, и старается с людьми не встречаться.
– Хорошая версия, – усмехнулся Раджив. – Думаю, завтра у тебя будет возможность обсудить этот вопрос с местными жителями.
– Хорошо. А чем займешься ты?
– Чтением книг и изучением картин.
В библиотеку снова вошла мисс Бэрримор с серебряным подносом в руках.
– Ваш чай. Вот топленое молоко. А здесь свежие булочки и масло. Приятного угощения, джентльмены.
Раджив поднял глаза. На пороге библиотеки стоял лейтенант Шейли-Хоупс, мрачный и какой-то не слишком довольный жизнью.
– Есть новости? – спросил помощник детектива.
– Ты знаешь, – Стивен прошел вглубь библиотеки, сбросил на кресло эпохи позднего барокко мокрый плащ с пелериной, уселся рядом, вытащил из кармана платок и вытер им бритую макушку, – мне все больше и больше нравится Гримпенская трясина.
– Позволь узнать почему?
– По-моему, это лучшее, что есть в этой чертовой округе. Местные жители в один голос твердят, что собака здесь обитает, и все клянутся, что видели ее своими глазами. Такое впечатление, что она регулярно обходит дома фермеров и клянчит у них остатки ужина.
При этом, когда я прошу описать собаку, одни говорят, что видели ее мельком и не успели толком разглядеть, другие слово в слово пересказывают ту самую дурацкую книгу, третьи начинают придумывать нечто страшное и несуразное с тремя головами и гадюкой вместо хвоста. Размеры чудовища разнятся от спаниеля до теленка. Одни говорят, что его глаза сверкают, как два белых фонаря, другие – что они горят красным, третьи убеждают, будто они вовсе не красного, а зеленого цвета.
И это не все. Один свидетель заявил, что видел следы огромного пса, и что когти его были величиной с кухонный нож. Другой уверяет, что следы похожи на отпечатки копыт, только с когтями. Собственно, все опрошенные фермеры и члены их семей сходятся лишь в одном: собака жутко воет, и от этого звука стынет кровь в жилах.
– Ты просил тех, кто видел пса своими глазами, нарисовать его?
– А как же! Все, как мы договаривались. – Шейли-Хоупс достал из кармана плаща несколько листов бумаги. – Прямо сказать, художников среди свидетелей не оказалось, так что, не обессудь, все рисунки можно оценить по шкале от «плохо» до «очень плохо».
Вот, смотри, у этого чудища, похожего на утыканную палками бочку, на голове есть рога, но возможно, это такие уши, – сказал он, протягивая Радживу первый лист. – Здесь эта тварь уже лохматая. Фермер убеждал, что зверь покрыт настолько густой шерстью, что если бы глаза не светились, то их нельзя было бы увидеть. А тут нарисован огромный гладкошерстный пес. Для масштаба свидетель дорисовал человека.
Раджив посмотрел на изображение.
– Похож на дога мистера Степлтона.
– Тоже об этом подумал. Есть и пес с тремя головами. Видимо, один из фермеров знает миф о Цербере и решил надо мной подшутить.
Раджив задумался.
– Что ж, одно можно сказать точно – ты ходил не зря.