– Проклятье, – глядя на мертвецов, тихо проговорил Лейстрейд.
– Лучше и не скажешь, – подтвердил Раджив.
– Верно, – Стивен дернул приятеля за рукав. – Нам надо спешить, – сказал он и, отойдя подальше, добавил: – Пора выпустить курьера из паба и объявить, что я разнес всю его корреспонденцию по адресам. Полагаю, еще десяти фунтов хватит, чтобы парень забыл о сегодняшней истории.
Лестница, ведущая на второй этаж в приемную детективного агентства Стивена Шейли-Хоупса, показалась графу Ричфорду настолько крутой и узкой, что он страдальчески оглянулся на Раджива и спросил:
– Быть может, в ресторан? И правда, зачем нам здесь тесниться? Давайте поедем в «Rules», там замечательно кормят, и мы сможем обо всем переговорить, а заодно и хорошенько поужинать.
– Почему бы и нет? – ответил с верхней лестничной площадки Шейли-Хоупс. – Надеюсь, у нас там не возникнет никаких трудностей, – сказал он и многозначительно взглянул на Раджива.
– О нет, меня там хорошо знают. Я велю, чтобы нам предоставили отдельный кабинет. – А сюда мне просто не протиснуться!
Как и обещал граф Ричфорд, предупредительнейшие лакеи, гостеприимно улыбаясь, распахнули двери перед гостями, и граф, приняв на себя роль радушного хозяина, предложил детективам отличный ужин с олениной под восхитительным брусничным соусом и замечательным вином «Шато Лафит» из виноградников барона Ротшильда.
– Итак, джентльмены, – начал он, отпустив официанта, – ситуация, как вы понимаете, крайне неприятная. Два двойных убийства в моем доме – это ужасный скандал. На Пелл-Мелл-стрит не принято убивать друг друга. Тем более челядь! Более того, я совершенно не понимаю, что происходит. И это меня крайне раздражает. Так что буду вам благодарен, если вы поможете распутать это неприятное дело. И, разумеется, ваш гонорар – впрочем, вы сами назовете его.
– Нам стало известно, что с недавних пор вас донимают призраки. Верно ли это? – опустив церемонии, задал вопрос Стивен.
– Не совсем так, – покачал головой собеседник. – Мне не довелось видеть призраков в Ричфорд-Хаус. Однако по ночам я слышал очень странные голоса.
– Вот как? Чьи же? Можно ли узнать подробности?
– Боюсь, что не смогу сообщить много сведений, – покачал головой озадаченный министр. – Дело в том, что последние недели в доме кто-то постоянно спорил и бранился. Совершенно незримый. Вернее, незримые. Поскольку до меня доносились сразу два голоса. Разговаривали они наперебой, кажется, что-то кричали. Но не по-английски. Непонятная речь, да и неразборчивая, но интонации вполне различимые. Днем я либо не слышал этих препирательств, поскольку был в министерстве, либо они терялись среди прочих звуков города. Но стоило мне устроиться в спальне, неведомая ругань начинала донимать меня с новой силой. Я не мог толком заснуть. Это было… жутковато.
– Кто, кроме вас, слышал эти перебранки?
Граф пожал плечами.
– Трудно сказать, кто именно. Почитай, все домашние слуги. К примеру, тот же дворецкий. Мы в последние дни не раз с ним об этом говорили. Так что если вас интересует, не спятил ли я, то, судя по всему, не спятил.
– О, нет. Мы далеки от таких предположений. Скажите, не происходило ли что-нибудь странное или необычное в вашем доме перед тем, как вы начали слышать голоса?
Граф задумался.
– Вроде нет. Я надолго уезжал, инспектировал тюрьмы королевства. Потом был день тезоименитства ее величества. На той неделе я уезжал с министром на охоту для неофициальной встречи с представителями Франции. Кажется, ничего примечательного.
Разве что… после возвращения из тура по стране я купил остатки коллекции барона Барбера. Их распродавала его вдова. Знаете ли, громкая история, барон занимался финансами, его банк прогорел, он не смог с этим смириться и пустил себе пулю в лоб. Однако из-за разъездов у меня толком не было времени на то, чтобы разобраться с новыми поступлениями… – Ричфорд осекся. – Вы что же, хотите сказать, что я купил нечто, как бы поточнее сказать, оккультное?
– Мы сейчас выясняем детали, – остановил его Стивен. – По нашему мнению с первым убийством дело обстояло так: ваш дворецкий, так же как и вы, слышал голоса и решил с ними разобраться. Он прихватил кочергу и на всякий случай позвал с собой вашего садовника.
– Да, тот был парень очень крепкий, но при этом на редкость добродушный.
– Так вот, набравшись духу и вооружившись, чем под руку попало, они ходили по дому, выискивая источник звука. Мы с Радживом видели кусочки засохшей земли в коридорах дома, пока искали ваш кабинет. На улице сыро, а спешивший на зов друга садовник не удосужился сменить башмаки.
Итак, они ходили по комнатам и искали призрачных говорунов. Затем они оказались в зале и будто сошли с ума. Судя по словам ювелира, дворецкий был бесконечно далек от поединков, фехтования и тому подобных господских затей.
– Это правда.
– А вот то, что произошло ночью в зале, это не просто безумие, а своего рода безумие по правилам.
– О чем это вы?
– Давайте попробуем восстановить хронологию событий, – предложил Шейли-Хоупс.
– Да, конечно!
– Когда ваш дворецкий вошел в зал, он зачем-то направился к витрине со злополучными шпагами. Возможно, голоса слышались именно оттуда. Но это лишь допущение. Маловероятно, что он решил просто заменить свое неказистое оружие чем-то более достойным. И все же факт остается фактом – пока не ясно, что именно, но что-то заставило его подойти к витрине. Затем дворецкий разбил ее кочергой и взял шпагу. В этом нет ничего удивительного, если предположить, что он повиновался некой злой воле.
Но если мы предположим, что он находился под гипнозом и вдруг нестерпимо захотел убить садовника, то он мог сделать это в любой момент. Имея только садовый нож, тот бы вряд ли оказал достойное сопротивление даже неумелому фехтовальщику. Однако дворецкий не собирался убивать старого приятеля. Он не только не отталкивал и не бил противника – следов борьбы нет, а напротив, дал тому возможность вытащить из витрины вторую шпагу. То есть, как ни крути, это был именно поединок, а не вероломное убийство.
– У меня в голове это не укладывается, – вздохнул граф.
– Вот поэтому мы и должны узнать как можно больше. Если не возражаете, после ужина я бы хотел посетить ваш особняк и уточнить детали.
Выставленная на витринах коллекция восхитила Раджива и привела в трепет прежде не бывавшего в музеях Стивена. Днем он уже успел побродить здесь и мельком осмотреть место происшествия – разбитые стекла, обведенные мелом контуры унесенных коронерами тел и пронзенные шпагами трупы полицейских.
– Это оружейный зал, – пояснил граф Ричфорд, – здесь собраны доспехи и оружие работы выдающихся мастеров со всего света. У каждого экспоната своя порой трагическая, порой весьма поучительная история. Дальше – комната столового серебра, ювелирная комната, этажом ниже – картинная галерея. Рядом библиотека древних рукописей и первопечатных изданий. Во флигеле устроен запасник. Там находятся менее ценные и еще неразобранные экспонаты. Я думаю купить отдельное здание… Там, справа, за картинной галереей – китайский и севрский фарфор, европейское стекло, слева – керамика…
– Прошу извинить, милорд, – вмешался Раджив, – но нас интересует не столько зал, сколько место преступления.
Лицо аристократа приобрело мучительное выражение. Здесь, среди дорогих и редких вещей, он находился в своем земном раю, и возвращаться в грубый реальный мир ему совсем не хотелось.
– Скажите, – продолжил Сингх, – ваши личные покои находятся этажом выше?
– Да.
– Стены и перекрытия в доме толстые, – понимая, к чему клонит напарник, задумчиво проговорил Стивен. – Но вы утверждаете, что слышали отсюда какие-то посторонние голоса?
– Верно, слышал. Видите ли, коллекцию начал собирать еще мой дед. Он вмонтировал в стены потайные слуховые трубы, они есть тут в каждом зале. Так что, где бы я не находился – в кабинете, столовой, или даже спальне – я могу слышать, что здесь происходит. – Граф обвел рукой оружейную комнату. – И, конечно, во всех других помещениях. При необходимости я могу нажать кнопку, в Скотланд-Ярде раздастся звонок, и через несколько минут полиция будет здесь.
– И вы нажимали кнопку? – спросил Раджив.
– Можете не сомневаться. В первую ночь, когда раздались голоса, я тут же вызвал сюда полицейских. Они примчались, все обошли и, как сами понимаете, не обнаружили ни следов взлома, ни каких-либо пропаж. На следующую ночь я вновь услышал голоса, и все повторилось один в один. Только констебль был другой. Они все обошли, снова ничего не обнаружили и, похоже, решили, что я повредился рассудком. Признаюсь, это нелепое дело и впрямь сводило меня с ума!
– А охрана? У вас в доме есть охрана? – поинтересовался Стивен.
– Прежде была, – вздохнул граф. – Но они, бедняги, просто слонялись по особняку, не зная, чем себя занять. Так что в последние годы вполне хватало привратника и садовника.
Раджив задумчиво взглянул на разбитую витрину и стоявшую по соседству резную тумбу.
– Милорд, быть может, у вас есть какие-то предположения? Почему несчастные «дуэлянты» решили взять именно эти клинки XVI века?
– Представления не имею.
– Вы говорили, что каждое представленное здесь оружие имеет свою историю. У этих шпаг она, конечно, тоже была?
– Да. Сейчас я всего не упомню. Нужно посмотреть картотеку. Одно я могу сказать прямо сейчас – обе шпаги принадлежали двум тайным сторонникам королевы Марии Стюарт. Те участвовали в заговоре, намереваясь освободить несчастную королеву. Деталей сейчас не вспомню. Но завтра, если хотите, непременно уточню.
– Было бы весьма кстати. А сейчас, граф, мы должны откланяться. Весьма надеемся, что ночь пройдет без приключений, – улыбнулся Стивен, – и завтра мы вернемся уже без маскарада.
– А кстати, – вспомнил Раджив, – клинки инспектор Лестрейд увез с собой?