Стивену показалось, что в уголках глаз королевы блеснули слезинки.
– Простите, – вмешался в их разговор Раджив. – Вы были хорошо с ним знакомы?
– С магом, астрологом и алхимиком королевы Джоном Ди? Я уже сказала об этом.
– Тогда, быть может, вы знали и его помощника, также медиума и алхимика Эдварда Келли?
– Его я знала куда меньше. Однако он производил впечатление человека, весьма сведущего как в тайных науках, так и в ритуалах вызывания духов. Припоминаю что, Дарби знал его довольно близко. Кажется, он и оплачивал некоторые опыты по трансмутации металлов. Келли работал над превращением свинца в золото.
– Вполне вероятно, – медленно проговорил Раджив,
– У тебя есть что сказать? – спросил его Стивен.
– Пожалуй, да. Однако, с вашего позволения, я еще послушаю. Никогда еще прошлое не говорило с нами столь приятным голосом.
Королева улыбнулась и одарила сикха благосклонным взглядом.
– Позвольте еще вопрос, ваше величество? – поспешил Раджив. – Вы, конечно, поддерживали тайную переписку с вашими друзьями?
– Да. Им удалось подкупить младшего помощника кастеляна замка. Тот занимался поставкой снеди и питья для меня и для солдат гарнизона. Контрейл договорился, что будет бесплатно отдавать стражникам целую бочку пива. В пробке был сделан тайник. Когда бочку привозили в замок, помощник кастеляна вытаскивал пробку, вставлял на ее место кран, ну и приносил мне шифрованные письма от друзей.
– Значит, вы были хорошо информированы о планах заговорщиков?
– Я знала то, что они считали нужным мне передать, – уточнила королева.
– Ну да, конечно. В частности то, что побег должен был произойти через несколько дней после доставки очередной бочки с тайником.
– Это правда. Но потом что-то сорвалось, и произошла та самая нелепая история с двойным убийством. Я поверить не могла! – печально вздохнула королева.
– Это говорит о том, что вы хорошо знали своих друзей. Боюсь, это огорчит вас, но нелепой истории не было. А были алчность, коварство и, в конечном итоге, ряд продуманных убийств, в том числе, увы, и ваше.
– Что ты хочешь этим сказать? – удивилась королева.
– Скорее всего, дело обстояло так: ваш друг и поклонник Контрейл действительно продал свои поместья, чтобы оплатить наемников, вооружить ваших сторонников и подкупить судью, который должен был выписать ордер о переводе вас в Фотерингейский замок.
Должно быть, именно тогда и планировалось напасть на конвой, предварительно подпоив парней крепким пивом, и освободить вас. Сил для нападения у Контрейла было вполне достаточно. А возможно, ваш эскорт должен был состоять из воинов его отряда. Тут я сказать ничего не могу. Можно предположить, что план был продуман до тонкостей.
Но дальше произошла загадочная история. Уже после вашей казни один из слуг барона Ларби сообщил на допросе, что относил увесистый мешок с золотом Эдварду Келли для подкупа вышеупомянутого судьи. Против юриста было даже возбуждено уголовное дело, однако следователям не удалось обнаружить ни малейших доказательств его вины. Они даже не смогли установить факт его знакомства с мистером Келли. Через некоторое время, как пояснил слуга, помощник Джона Ди вернул указанный мешок, сказав, что сделка не состоялась. Тогда Ларби забрал золото и отправился к своему другу Контрейлу.
Что особенно интересно, давая показания против Келли, слуга утверждал, что тот был также вашим горячим сторонником и даже презентовал Ларби и Контрейлу шпаги превосходной работы «для святого дела». Как было написано в протоколе дознания, опубликованном Академией древностей: «шпаги, лучше которых прежде никто и никогда не держал в руках». Одну медиум передал непосредственно Ларби, а вторую отослал с гонцом Контрейлу.
С этой минуты все остальные планы стали бессмысленны. Конечно, нехорошо так говорить, но нам сильно повезло, что этот слуга впоследствии был арестован и подвергнут пыткам.
– Этот? Был еще кто-то? – уточнила Мария Стюарт.
– Да. Но его взять живым не удалось. Это был слуга виконта Контрейла. Он пытался скрыться, отстреливался, во время погони ранил двоих преследователей, но был убит. При нем обнаружили увесистый мешок золотых монет.
– Тех самых? – удивленно спросила Мария Стюарт.
– Я практически уверен, что тех самых. Поскольку, как выяснилось, все до одной монеты, а их там оказалось целых тысяча двести фунтов, были фальшивыми. Когда Эдварда Келли после обвинений вышеназванного слуги барона Ларби взяли в оборот, выяснилось, что предъявленные ему обвинения в подкупе судьи – пустышка. Зато в его лаборатории нашли штампы, при помощи которых сей ученый муж чеканил монеты из так называемого алхимического золота. Он и не думал подкупать судью, он попросту взял настоящие золотые монеты и подменил их своими, фальшивыми.
Когда Ларби примчался к Контрейлу, обман, вероятно, вскрылся. Несомненно, в здравом уме эти достойные всяческого уважения джентльмены обернули бы свой гнев против гнусного фальшивомонетчика. Но, увы, они оба был взбешены и при этом имели при себе шпаги с заточенными в них духами великих и ненавидящих друг друга мастеров клинка. Кстати, не удивлюсь, если Контрейл, будучи родственником Уолсингема, и сам учился у маэстро Гарди. Соответственно между ними вспыхнула ссора, в результате которой эти джентльмены стали первыми жертвами злополучного оружия.
Никакого обоюдного убийства, о котором повествует романтическая история, не было. Но предательство действительно имело место. Не удивлюсь, если окажется, что Келли причастен и к нему. Ясно одно – слуга виконта, должно быть, прибежавший сообщить, что дом окружают люди королевы Елизаветы, обнаружил два пронзенных шпагами трупа и мешок с монетами. Что было дальше, вы уже поняли.
Келли также ожидала смерть за фальшивомонетничество. Но Джон Ди смог выручить друга и отправился с ним в турне по Европе. Там Келли даже заинтересовал своими талантами императора Рудольфа, и тот сделал его бароном королевства Богемия. Впрочем, через некоторое время его обвинили в шарлатанстве и все же казнили. Но к делу это уже не относится.
Дальнейшая судьба шпаг на сотни лет теряется из виду – быть может, они стали трофеями людей Елизаветы, а может, их передали родне погибших, но одно ясно точно – пути их разошлись. Затем волею случая они оказались в коллекции графа Ричфорда. И, встретившись, они снова начали убивать. Вот такая история, ваше величество.
– Печальная история, – грустно ответила Мария Стюарт. – Однако, признаюсь, она многое поставила на свои места. Я весьма благодарна вам за эту тяжелую правду. Сейчас, надеюсь, коммодор сопроводит меня, я еще должна сделать некоторые распоряжения. Еще раз благодарю вас, но, как бы ни было приятно ваше общество, я вынуждена удалиться. – В тихом голосе королевы слышались едва сдерживаемые слезы.
Королева исчезла, и Улфхерст пропал вместе с ней.
– Что ж, у нас будет, что завтра рассказать графу, – подытожил Шейли-Хоупс. – Мы хорошо поработали.
Выслушав рассказ Стивена, граф Ричфорд покачал головой.
– Честно говоря, я и подумать не мог, что вы так быстро раскроете это дело. Теперь старшему инспектору Лестрейду придется съесть шляпу! Вчера он приходил ко мне вечером и сообщил, что вы, мистер Шейли-Хоупс, нашли в шпагах каких-то духов, и заключил со мной пари, что, если вы докопаетесь до истины, он в тот же день отужинает собственным котелком. Желаете, я вас приглашу на эту трапезу?
– Нет, благодарю, – покачал головой Стивен. – Это излишне. Признаться, изначально мы искали встречи с вами совсем с другой целью. Для нас все эти убийства стали полнейшей неожиданностью.
– Вот как? Что же вам было от меня нужно?
– Нам рекомендовали вас как известнейшего коллекционера древностей. Как мы имели случай убедиться, это соответствует действительности.
– Не спорю, – кивнул Ричфорд. – И что же?
– Вот этот перстень, – Шейли-Хоупс достал из кармана залог короля Ниалла. – Можете не сомневаться в его подлинности и происхождении.
Граф взял протянутую ему вещицу и начал рассматривать ее в лупу.
– Да, невероятно. И сохранность замечательная. Впрочем, конечно, как же иначе? – Он задумался, прикидывая в уме, сколько может стоить подобная уникальная штуковина. – Полагаю, джентльмены, полторы тысячи фунтов вас устроит? Сразу говорю, что я смогу выручить за кольцо больше, но вам не придется тратиться на экспертизу и поиски клиента. Впрочем, я не уверен, что захочу расстаться с этим артефактом. Он восхитителен. Поверить не могу – настоящий перстень великого короля Ниалла!
Но давайте поговорим еще о вашем законном вознаграждении за раскрытое дело. Конечно, я заплачу сумму, которую вы назовете. Зная вас, могу предположить, что она не будет чрезмерной. Но вот еще что: мне в комитете могут понадобиться люди с вашими дарованиями. Быть может, вы оставите частный сыск и станете работать на корону? Я не тороплю вас с ответом, подумайте. Надеюсь, пары дней вам хватит. Но, возможно, у вас есть и еще какие-нибудь просьбы и пожелания? Я был бы рад помочь.
Стивен неловко заерзал в кресле.
– Вижу, есть, – улыбнулся граф Ричфорд. – Что ж, я слушаю.
– Видите ли, милорд, в Ньюгейтской тюрьме сейчас томится молодая девушка. Я не знаю ее точно имени, но констеблю она представилась Агнесой Лир. Скорее всего, имя не настоящее. Эта девушка участвовала в ограблении знакомого вам ювелирного магазина на Бейкер-стрит, но она лишь соучастница, и ее, наверное, заставили. Эта девушка уже семь лет томится в заключении, – уточнил Стивен, – это большой срок. Не могли бы вы как-то смягчить ее участь? Вряд ли еще три года тюрьмы смогут исправить то, что не было исправлено за семь лет.
– Так, – граф задумчиво постучал кончиками пальцев по столешнице. – Насколько я могу судить, речь идет о королевском помиловании. Хорошо, если все обстоит так, как вы говорите, я добьюсь помилования. Что-то еще?
– О нет, что вы?! Я и об этом думать не смел!
– Через неделю зайдите ко мне. Полагаю, мне удастся все оформить.