Стивен кивнул.
– Хорошо. Можешь не сомневаться, если там есть что увидеть, я это увижу.
Стивен задумчиво снял фуражку и вытер бритую голову клетчатым платком. Несколько темных мокрых снежинок тут же упали ему на макушку, лейтенант поморщился и еще раз пустил в ход платок. Мощная твердыня на берегу Темзы производила зловещее впечатление. Остановившись во дворе неподалеку от ворот, Шейли-Хоупс начал осматриваться, думая не столько о достопримечательностях, сколько о количестве бойцов, необходимых для защиты такой громадины.
– Господин офицер желает осмотреть Тауэр? – раздался поблизости незнакомый голос. Шейли-Хоупс повернул голову. Рядом стоял долговязый, субтильного вида немолодой джентльмен в придворной ливрее с вензелем королевы Виктории. – Совсем недорого. Всего за пару фунтов я готов обойти с вами нашу замечательную крепость и рассказать обо всем, что происходило здесь с тех пор, как епископ Гендальф заложил основание Белой башни. Поверьте, я тут работаю больше двадцати лет, и вряд ли кто-нибудь знает историю Тауэра лучше меня. Позвольте представиться – Джордж Крей. Двенадцатый из Креев, когда либо работавших в Тауэре.
Стивен радостно заулыбался.
– Отлично, сэр. Полагаю, вы как раз тот, кто мне нужен.
– К вашим услугам.
– Итак, – Стивен водрузил фуражку на лоб, – Сегодня у меня нет времени на осмотр всей крепости. Я бы хотел увидеть темницу, в которой томились убиенные принцы. – Он вытащил из кармана пару серебряных монет и протянул их служителю.
На лице того появилась торжествующая усмешка.
– Боюсь разочаровать вас, сэр, но таких застенков в Тауэре нет.
– Как это нет? – удивленно выпучил глаза детектив.
– Просто нет, и все.
– Но ведь принцы были убиты в Тауэре, не так ли?
– Во всяком случае, в Тауэре было обнаружено захоронение, которое считается могилой короля Эдуарда V и принца Ричарда Йоркского. Но, видите ли, почтеннейший, мрачные застенки и сырые казематы – это все позднейшие выдумки. Во времена Эдуарда IV Тауэр был не тюрьмой, а королевской резиденцией! Мальчикам для проживания была выделена отдельная башня. Они имели все необходимое, а их слуги свободно входили и выходили из Тауэра. Словом, кроме запрета на выезд из крепости, свобода их ничем не была ограничена. Пойдемте, я вам покажу.
Служитель жестом предложил обескураженному Стивену следовать за собой. – Как вы, наверно, знаете, ситуация была довольно мерзкая. Ричард отчаянно рвался к власти. Чтобы избавиться от законных претендентов на корону, он раскопал весьма мутное дело: епископ Батский очень своевременно вспомнил, что в молодости ему довелось венчать короля Эдуарда IV с некоей Элеонорой Батлер, и к моменту женитьбы короля на матери принцев этот брак не был расторгнут. Таким образом, оба мальчика и их сестра становились бастардами. «Акт о престолонаследии», лишавший детей покойного короля прав на корону, Парламент, естественно под давлением, принял безо всяких отлагательств. Однако в жилах этих детей текла кровь Плантагенетов, и Ричард хорошо об этом помнил. Королевские бастарды всегда обладали у нас в стране немалым влиянием.
– А кто такая эта Элеонора Батлер? – перебил его Стивен.
– Не знаю, – дернул плечом гид. – Вот, взгляните: Белая башня, первое здание в Тауэре. Вообще Тауэр для Британской короны место довольно необычное.
К тому моменту, когда Вильгельм-Завоеватель разгромил короля Гарольда Саксонского при Гастингсе, Лондон ощущал себя этаким независимым городом. Он не пожелал смириться с тем, что у Британии появился новый правитель, и поэтому у городских ворот Вильгельма-Завоевателя поджидала толпа вооруженных лондонцев, жаждавших дать бой захватчику. Вильгельм разгромил и их, и лишь после этого смог войти в Лондон. Для того чтобы утвердить свою власть над городом, он приказал заложить Тауэр. Долгое время лондонцы смотрели на крепость с ненавистью. Однако с той поры, как город превратился в столицу королевства, а короли утвердили определенные права и вольности местного самоуправления, между Лондоном и Тауэром утвердился шаткий мир.
– А к принцам эта башня имеет какое-то отношение? – дослушав до конца пространную речь гида, поинтересовался детектив.
– Считается, что имеет. Именно здесь в 1674-м во время ремонта лестницы, ведущей в часовню, и были обнаружены два детских скелета. – Человек в ливрее сокрушенно вздохнул. – Считается, что это были останки детей несчастного короля Эдуарда IV. Пойдемте дальше. Здесь у входа находилось караульное помещение, здесь стоял пост круглосуточной стражи. До часовни путь довольно неблизкий. Видите ли, предполагалось, что ничего не должно отвлекать идущего в храм божий от мыслей о Всевышнем. Поэтому туда вела отдельная лестница из покоев, в которых и жили королевичи. Сейчас мы поднимемся на второй этаж. Здесь, у лестницы и вон там дальше, тоже стояли посты. Как видите, господин лейтенант, башня хорошо охранялась.
– Да, – задумчиво кивнул Стивен. – Я уже оценил. Сюда было непросто войти.
– Если не иметь на то специального разрешения, – провожатый с улыбкой поднял указательный палец.
– Вряд ли убийцы предъявляли на постах какие-то документы или особые указы. Слишком много лишних глаз.
– Кстати, да, – хмыкнул гид. – Я об этом даже не подумал.
Стивен молча кивнул и пошел вслед за служителем.
– Вот здесь находилась приемная зала, в которой отрешенные от трона принцы встречались со своими друзьями и принимали делегации торговцев.
– Странно, – хмыкнул детектив. – И что же, Ричард III не опасался заговора?
– Конечно, опасался. Поэтому у него были осведомители во всех делегациях купцов и компаниях юных аристократов, посещавших Эдуарда и Ричарда. Таким образом, разрешив им свидания, король знал о планах принцев гораздо больше, чем если бы просто изолировал их от внешнего мира.
– Что ж, разумно, – согласился Шейли-Хоупс.
– Теперь пожалуйте в спальню. Перед вами та самая кровать, на которой в роковую ночь почивали сыновья Эдуарда IV.
– Угу, – задумчиво отозвался Шейли-Хоупс, оценивая ширину скрытого под балдахином ложа. – Если я не ошибаюсь, дело происходило летом?
– Да, не позднее августа 1483 года. А почему вы спрашиваете? Уж простите мое любопытство, но у вас очень необычный взгляд на вещи, это вызывает интерес.
– Пожалуйста, отвечу. Обычно дети спят широко раскинувшись. Если кровать позволяет. Эта вполне позволяет. На ней легко уместятся четверо мужчин, не говоря уже о двух совсем юных мальчишках. В августе здесь должно быть чертовски душно, поэтому вряд ли принцы спали крепко прижавшись друг к другу, как в холодную пору. Хотя даже в мороз тут должно быть жарко от каминов.
Но это не все. Насколько я понимаю, в этих апартаментах должно быть два входа, каждый из которых охранялся как минимум двумя часовыми.
– Да-да.
– До второй двери мы еще не дошли. Верно?
– Да, верно.
– Допустим, коварный Тайрелл послал своих людей умертвить несчастных мальчишек. Убийцы, вероятно, зашли через ту же дверь, что и мы. Я даже допускаю, что каким-то образом они смогли нейтрализовать сражу, охранявшую эту дверь, но стражники у второй двери продолжали нести караул.
– Верно. Но к чему вы клоните?
– Погодите. Давайте предположим, что я коллекционирую странности, – ответил Стивен. – И вот одна из них. Скажите, кровать всегда стояла вплотную к стене, так ведь? Ее не двигали с тех пор?
– Нет, все стоит, как стояло.
– Стало быть, убийцы имели прямой доступ только к одному мальчику. Для того чтобы добраться до второго, им нужно было залезть на кровать, что, конечно, не сложно. Но есть одно маленькое, и все же довольно увесистое «но». В учебнике истории написано, что обоих принцев задушили подушками. Это, я вам скажу, довольно непростое дело. В первые мгновения жертва отчаянно вырывается и бьется за жизнь. Конечно, один убийца мог держать подушку, а второй наваливаться всем телом на принца. Но даже в этом случае не было никаких гарантий, что второй мальчик не проснется. А если бы он проснулся, то поднял бы крик, на который прибежали стражники, охранявшие вторую дверь.
Собеседник Шейли-Хоупса задумчиво взглянул на лейтенанта девонширских стрелков.
– Что вы этим хотите сказать?
– Лишь то, что сказал: я коллекционирую странности. Коль скоро шум не поднялся, значит на то имелась какая-то веская причина. Например, принцев могли сначала опоить снотворным, или оглушить, и лишь потом задушить.
– Верно, их и впрямь могли оглушить, – уцепился за подсказку служитель Тауэра. – Да, вы чрезвычайно наблюдательны.
– Для офицера наблюдательность – совершенно необходимое качество.
– Пройдемте дальше, если вы не против.
Они покинули спальню и подошли ко второй двери.
– Вот она, совсем рядом, – констатировал провожатый. – Скорее всего, здесь бы сразу услышали возню в спальне, а уж тем более крики.
– Яма, в которой схоронили принцев, находится с этой стороны? – спросил Стивен.
– Да.
– Значит, убийцы вошли через эту дверь. Иначе им долго бы пришлось объяснять страже, зачем они выносят из апартаментов тела их высочеств.
– Вы снова правы. Однако эта лестница ведет только в часовню, следовательно, убийцы должны были прятаться именно там. Это, в свою очередь, создает еще одну странность, – радостно, словно найдя ответ на давно мучивший его вопрос, воскликнул гид. – Представьте себе стоявших на посту часовых. Они откровенно скучали, поскольку понимали, что стоят для проформы и что с этой стороны никто появится не может, ибо лейтенант вечером совершил обход всей башни и тщательно осмотрел часовню. А ее он за годы службы изучил до последнего завитка резьбы на амвоне. И вдруг откуда ни возьмись на лестниц прямо перед стражниками появляются подручные Тайрелла.
– Да, – согласился детектив, – странность вполне весомая.
– Дарю, – щедро улыбнулся Крей.
– Быть может, вы знаете, сколько раз в день происходила здесь смена караула?
– Конечно знаю. Сначала было шесть смен по четыре часа, затем, когда Ричард III отправился подавлять мятеж герцога Бекингема, смен стало меньше, поскольку часть солдат во главе с Томасом Тайреллом отправилась с войском короля.