– Похоже, он меня узнал, – вздохнула девушка.
– Ничего, – обнадежил ее детектив, открывая дверь агентства. – Всякий может оступиться, тем более в юные годы. Уверяю вас, он привыкнет, и та нелепая история будет вспоминаться, как страшный сон.
– Ну да, как страшный сон, – отчего-то совсем уж печально повторила мисс Вествуд.
– Вещи прими, – хмуро буркнул другу Раджив. – Я носильщиком сюда не нанимался.
Стивен указал на пивные кружки, стоявшие на рабочем столе, обтянутом зеленым.
– Уж простите, бокалов у нас нет. Надеюсь, это вас устроит?
– Последние годы доводилось и худшим довольствоваться, – негромко произнесла Кэролайн.
– Вот и отлично, – начиная открывать бутылку шампанского, просиял Шейли-Хоупс и тут же осекся. – В смысле, не то отлично, что приходилось довольствоваться, а то, что теперь довольствоваться не придется. Ну, то есть что теперь вот есть шампанское, бокалы тоже скоро появятся.
Мисс Вествуд не спускала с него глаз, поэтому Стивен совсем запутался и начал запинаться, пытаясь сказать что-то красивое и ободряющее.
В этот миг в дверь постучали.
– Кого еще там несет? – облегченно пробормотал Стивен и, вручив бутылку Радживу, вопреки сложившейся практике, самостоятельно бросился к лестнице.
На лестничной клетке стоял мрачный хозяин дома. Как только дверь за Стивеном закрылась, он схватил жильца за пуговицу и затараторил скороговоркой:
– Прошу извинить, что прерываю ваше домашнее торжество, но тут, вероятно, какое-то недоразумение. Наверное, мне привиделось… Знаете, всякое бывает, – ювелир сделал паузу и уставился на Шейли-Хоупса. – Если так, прошу развеять мои сомнения, – он глубоко вздохнул, точно пытаясь подобрать нужные слова. – Это ведь не та самая особа, которая участвовала в ограблении магазина?
– Та, – вздохнул Стивен.
Его собеседник от удивления приоткрыл рот, словно вытащенная из воды рыба.
– Вы это серьезно?
– Абсолютно.
– Мистер Шейли-Хоупс, – неожиданно сухим тоном заговорил хозяин дома, – вы живете здесь уже несколько лет, и ни у вас, ни у меня ни разу не было повода жаловаться друг на друга. Мы всегда находили общий язык. Я, признаюсь, был рад сдавать вам комнаты, тем более что с недавних пор кто-то взял на себя все расходы по оплате вашего жилья. Однако теперь… пожалуйста, я прошу вас меня понять, эта девушка – грабительница. Как я могу быть спокоен, когда над магазином, в котором, как вам известно, я держу значительные ценности, будет жить столь, прямо скажувам, сомнительная особа?!
– Эта девушка отпущена под наше с Радживом поручительство. Она провела в тюрьме семь лет и, по нашему мнению, сполна искупила ошибку юности.
– Я не могу быть в этом уверен, – покачал головой ювелир. – Никак не могу. А потому, очень вас прошу, в ближайшие пару дней обдумайте, как разрешить создавшуюся ситуацию, или мне, увы, придется решать ее самому. – Он сухо и чопорно поклонился и начал спускаться.
Когда домашнее застолье подошло к концу, Стивен показал девушке подготовленную для нее комнату и оставил ее отдыхать, Раджив отозвал напарника в сторону.
– Хозяин приходил?
– Он самый.
– Собирается нас отсюда выставить?
– Ему не нравится Кэролайн, – вздохнул Шейли-Хоупс.
– Неужели? – усмехнулся Раджив. – Что же, его можно понять. И надо сказать, он тебя тоже хорошо понимает.
– Что ты имеешь в виду?
– Если тебе не понятно, придется объяснить. Завтра я планировал отправиться в Лестер. Согласен, лучше бы это сделать тебе, но ты должен приглядывать за нашей подопечной, а ей в настоящее время нельзя покидать Лондон.
Боюсь, что к моему возвращению эта очаровательная дама успеет проделать лаз в ювелирную лавку, а ты будешь вывозить строительный мусор и убеждать меня, что все хорошо и что я все неправильно понимаю и возвожу напраслину на скромную Кэролайн. Прости, но я считаю, что, как это ни обидно, хозяин прав. Похоже, нам придется отсюда съезжать и искать новое жилье. Впрочем, это уже не моя забота. Я завершаю дела здесь, покупаю билет на пароход и оставляю тебя наедине с этой красоткой.
– Наедине… – вздохнул Стивен. – Ты думаешь, мне что-то светит?
– Дружище, ты вообще с ума сошел от ее синих глаз?! Попомни мое слово: уже сегодня ночью она прибежит к тебе и скажет, что ей холодно, страшно, пусто и одиноко. Что-то в отдельности, или все вместе – не важно. Знаешь, как у нас в Индии ловят обезьян? В крепко привязанной тыкве проделывают небольшое отверстие, очищают ее изнутри, и кладут внутрь банан. Обезьяна сует внутрь лапу, хватает банан, но вытащить кулак из тыквы уже не может. Ей бы разжать пальцы, и все. Ан, нет! Этого простого действия она сделать не может. Вот ты мне сейчас напоминаешь эту обезьяну. Из-за этого никчемного банана ты можешь оказаться в клетке.
– Ты не прав, – буркнул Стивен.
– Посмотрим, – дернул плечом Раджив.
Сырая декабрьская ночь опустилась на Лондон, но в доме было тепло, даже жарко. В печи мерно горел привезенный из Кардиффа уголь, и над печной трубой по ветру стелился темный, пронзаемый дождевыми каплями дым. Если бы можно было подняться высоко в небо и, проделав окошко в низких тучах, взглянуть на город сверху вниз, то взору предстало бы странное зрелище: густая непроглядная тьма, местами, на шрамах главных улиц, подсвеченная мерцающими линиями газовых фонарей, и светлячки топовых огней на мачтах снующих по Темзе катеров.
В доме на Бейкер-стрит, 22\1, все шло своим чередом. Тикали ходики, подрагивали, словно пугаясь проезжавших по улице кэбов, оконные стекла, поскрипывали рассохшиеся половицы. Когда пришла пора спать, мисс Кэролайн отправилась в комнату, еще совсем недавно принадлежавшую Стивену, а мужчины, как истинные джентльмены, удалились в «апартаменты» Раджива.
– Вот увидишь, она не такая! – твердил Шейли-Хоупс, – Все будет, как обычно. Поутру мы проснемся, и ничего страшнее дурного сна с нами не произойдет.
Помощник лишь пожал плечами и погасил лампу.
– Как говорят итальянцы, «будет день, будет пицца».
Раджив лежал, закрыв глаза. Сон не шел. Его тревожили недобрые перспективы пребывания в их маленькой команде этой прелестницы. Вроде бы в день освобождения упрекнуть ее было не в чем. Правда, она спровоцировала приступ неуемного транжирства у Стивена, но это были его личные деньги, и уж точно не так часто он ими сорит, чтобы иногда отказывать себе в таком удовольствии. Но сколько еще будет таких дней? Сможет ли Стивен и дальше заниматься делами агентства, да и будет ли существовать агентство? Работать на министерство совершенно не хотелось, а для того, чтобы оставаться самими собой, нужно было немало сил и, возможно, серьезные покровители в не менее влиятельной организации, чем министерство юстиции. Где таких взять? Вопрос без ответа. Нет, самое время поставить точку в лондонской эпопее и перевернуть эту страницу.
Он лежал, не смыкая глаз, тщетно стараясь отогнать дурные мысли. И вдруг за стеной раздался дикий женский вопль. Раджива и Стивена подбросило, как пружиной. На ходу натягивая штаны, они выскочили из комнаты. Кэролайн, дрожа всем телом, сидела на кресле в приемной и рыдала. Кроме длинной ночной рубашки в мелкий лиловый цветочек, на ней не было ничего. Даже новенький розовый пеньюар остался в комнате.
– Я же говорил, – с досадой от сознания собственной правоты чуть слышно пробормотал Раджив.
– Ты говорил, что она прибежит ко мне, – огрызнулся Стивен.
– А куда к тебе прибегать, если ты снимаешь угол в моей комнате? Сейчас будет тебя обрабатывать.
Но мисс Кэролайн не предпринимала ничего, лишь дрожала и плакала, закрыв лицо руками. Впрочем, возможно, именно в этом и состояла обработка.
– Что вас напугало? – как можно более участливо спросил Шейли-Хоупс.
– Призрак! Он там! – сквозь рыдания выдавила девушка.
– О господи, привидение! – заулыбался Стивен. – Такая летающая голова с огромными седеющими бакенбардами? Может еще появляться рука с офицерской шпагой, или нога в ботфорте. Левая рука тоже бывает появляется, но реже. Сейчас скорее всего была голова. Так? Простите, мисс, забыли предупредить. Этот призрак здесь появляется часто, мы с ним сдружились, и он вас не обидит. – Шейли-Хоупс оглянулся. – Но подсматривать за юными девицами неприлично! – воскликнул он, несомненно, рассчитывая, что коммодор находится где-то поблизости.
– Да мне давно плевать, что прилично, а что неприлично! – голова коммодора Улфхерста, действительно, немедля материализовалась над столом. – О, мисс! – морской волк облетел вокруг девушки и резюмировал: – Да еще и прехорошенькая! Что ж вы не сказали, что у нас появилась гостья?!
– Погодите, сэр! – остановил его Раджив. – Вы что же, еще не видели здесь эту даму?
– Вы сбрендили? Сегодня же канун Святого Николая! Я посещал дочь и зятя в их замке! Но, чувствую, что рассовывая подарки по носкам, я пропустил что-то важное! Мисс, позвольте отрекомендоваться: коммодор Джеймс Улфхерст, всегда к вашим услугам!
Девушка убрала руки от заплаканного лица, увидела витающую рядом с собой отрубленную поршнями секретного двигателя голову, и вновь забилась в истерике.
– Да погодите вы с представлениями, коммодор! – оборвал его Раджив. – Если в комнате были не вы, значит к нам забрался какой-то непрошенный призрак!
– Похоже на то, – согласился Стивен, протягивая мисс Кэролайн стакан воды. – Ничего страшного. Призраки – наши частые клиенты. Разберемся и с этим. Дорогая Кэролайн, могли бы вы что-нибудь рассказать нам о посетившем вас привидении?
– Да, – с трудом выдохнула девушка и, дробно стуча зубами о край стакана, начала пить воду. – Я расскажу, что знаю. Это ужасно! Я подумать не могла, что это такой кошмар!
– Ладно, парни, отставить слюни! – подал голос коммодор. – Все эти слезы и сопли даже после смерти вызывают у меня зубную боль. А согласитесь, зубная боль после смерти – это чрезвычайно обидно. И противно. Вы тут разбирайтесь, что заставило барышню с визгом, способным заглушить портовый буксир, в