— Слыхали ли вы прежде об этой мадам Морисо, или мадам Жизель?
— Нет, мосье, никогда.
— Но ведь она была очень известна в парижских кругах, не так ли?
Мосье Дюпон-отец пожал плечами.
— Возможно, но мне она неизвестна. Я мало бываю в Париже в последнее время.
— Насколько нам известно, вы совсем недавно вернулись с Востока?
— Да, мосье. Я был в Персии.
— Вы с сыном много путешествовали по отдаленным частям света?
— Простите, что вы сказали?
— Бывали ли вы в девственных местностях?
— Да, бывал.
— Встречались ли вам племена, использующие змеиный яд для наконечников своих стрел?
Эту фразу пришлось перевести на французский язык. Когда мосье Дюпон понял ее смысл, он энергично затряс головой.
— Нет, никогда. Ничего подобного мне видеть не приходилось.
Затем начал давать показания его сын.
По сути, его ответ был повторением уже сказанного отцом. Нет, он ничего не заметил подозрительного. Умершую, вероятно, укусила оса, потому что она кружилась и возле него, в конце концов, он ее убил.
Отец и сын Дюпоны были последними свидетелями. Судья откашлялся и обратился к присяжным.
Это дело, сказал он, несомненно, является самым странным и непонятным из всех, с какими когда-либо сталкивался суд. Женщина была явно убита. Суд вполне резонно может отмести всякие домыслы о самоубийстве или несчастном случае. Преступление совершено во время полета, на очень маленьком, ограниченном пространстве. В самолете не могло быть никого из посторонних. Поэтому убийца, он или она, неизбежно скрывается среди свидетелей, выслушанных судом. Этот факт нельзя обойти, хотя сам по себе он внушает боль и ужас. Кто-то из присутствующих здесь людей вопреки присяге самым бесстыдным образом солгал.
Характер преступления по смелости и наглости ни с чем не сравним. На виду у двенадцати свидетелей, включая и двух стюардов, убийца подносит трубку ко рту и посылает смертельную стрелу в свою жертву, и стрела эта летит по воздуху никем не замеченной. Все это кажется поистине невероятным, но суд располагает неопровержимыми вещественными доказательствами. Это: сама трубка, стрела, найденная на полу, царапина на шее покойной и, наконец, медицинское заключение, подтверждающее преступление, насколько бы невероятным оно ни представлялось.
Ввиду отсутствия дополнительных свидетельских показаний, дающих суду основание в обвинении кого-либо конкретно из бывших пассажиров самолета, он может только просить присяжных вынести решение о заочном осуждении одного или нескольких неизвестных в совершении убийства. Все выступавшие свидетели отрицали свое знакомство с покойной. Теперь дело полиции установить, с кем и в каких отношениях находилась покойная. За отсутствием каких-либо мотивов этого преступления он может лишь просить о вышеупомянутом решении присяжных. И пусть суд присяжных вынесет свой приговор.
Один из присяжных с квадратным лицом и недоверчивым взглядом выступил вперед.
— Могу я задать вам вопрос?
— Конечно.
— Как я понял, стрела была найдена под сиденьем в самолете? Кто занимал это место?
Судья стал расматривать свои записи. К нему подошел сержант Уилсон и что-то прошептал на ухо.
— Ах, да. Место, о котором вы спрашиваете, значится под номером 9. Его занимал мосье Эркюль Пуаро. Должен сказать, что мосье Пуаро — довольно известный и весьма уважаемый частный детектив, который много раз сотрудничал со Скотланд-Ярдом.
Человек с квадратным лицом перевел взгляд на мосье Эркюля Пуаро. Длинные усы маленького бельгийца произвели на него далеко не благоприятное впечатление.
«Иностранец, — сказали глаза человека с квадратным лицом. — А иностранцам никогда нельзя доверять, даже в том случае, если они в очень близкой и тесной связи с полицией».
А вслух он спросил:
— Так это тот самый мистер Пуаро, который поднял с пола стрелу?
— Да.
Присяжные ушли совещаться. Спустя пять минут они возвратились, и старший присяжный протянул судье лист бумаги.
— Что такое? — нахмурившись, спросил судья. — Чепуха! Такой приговор я принять не могу.
Вскоре ему вручили исправленный текст приговора.
«Мы считаем, что смерть мадам Морисо, или Жизель, наступила в результате отравления, но для того чтобы сказать, кто именно применил этот яд, улик недостаточно».
Глава пятая. ПОСЛЕ ОПРОСА СВИДЕТЕЛЕЙ
Когда Джейн после прочтения приговора вышла из здания суда, рядом с ней вдруг оказался Норман Гейл.
— Хотелось бы мне знать, каким был приговор, с которым судья не согласился? — спросил он.
— Могу вам в этом помочь, — раздался голос.
Джейн и Норман обернулись и увидели Эркюля Пуаро.
— Эго злодейское убийство было приписано мне, — сказал детектив и подмигнул.
— Не может быть! — воскликнула Джейн.
— Да, да. Выходя из зала, я слышал, как один присяжный сказал: «Попомните мое слово, это дело рук вот этого маленького иностранца!» Да и у всех у них создалось такое же впечатление.
Джейн растерялась, не зная, засмеяться ей или посочувствовать Пуаро. Наконец, она решила засмеяться. Пуаро рассмеялся вместе с ней.
— И вот, видите, — сказал он, — теперь мне совершенно необходимо заняться этим делом, чтобы реабилитировать себя.
Поклонившись, он ушел. Джейн и Норман внимательно посмотрели ему вслед.
— Какой-то странный и подозрительный тип, — сказал Гейл. — Называет себя детективом. Не пойму, как это он может заниматься расследованиями. Любой преступник за версту узнает его.
— У вас, видимо, очень устаревшие представления о детективах, — сказала Джейн. — Все эти накладные бороды и прочая чепуха давно вышли из моды. Теперь детективы решают все дела психологически, сидя на одном месте.
— Это требует куда меньше усилий.
— В физическом смысле, очевидно, да, но для этого, несомненно, требуется светлый и ясный ум.
— Понимаю. Бестолковый и тупой здесь ничего не добьется.
Они оба засмеялись.
— Послушайте, — сказал Гейл, и на щеках его выступил легкий румянец, он заговорил быстро и взволнованно. — Не будете ли вы против… с вашей стороны было бы очень мило… хотя сейчас уже немного поздновато… но, может быть, вы согласитесь выпить со мной чаю? Я чувствую, мы стали товарищами по несчастью, и это…
Он замолчал. А про себя подумал: «Ну, что это с тобой происходит, дуралей ты этакий? Неужели не в состоянии нормально пригласить девушку выпить с тобой чашку чая, обязательно должен краснеть, заикаться и выставлять себя круглым идиотом? Что о тебе подумает эта девушка?»
Смущение Гейла еще больше подчеркнуло самообладание и хладнокровие Джейн.
— Благодарю вас, — сказала она. — Я бы с удовольствием выпила чашку чая.
Они отыскали какое-то кафе. Надменная официантка с угрюмым видом приняла у них заказ. Вся ее манера держаться была полна сомнений, будто она хотела сказать: «Не вините меня, если останетесь разочарованы. Вы считаете, будто у ндс подают чай, а я об этом как-то и не догадывалась».
В кафе было почти пусто. Этим еще больше подчеркивалась интимность их чаепития. Джейн сняла перчатки и посмотрела на своего собеседника, сидевшего по другую сторону стола. Он действительно был привлекательным. И голубые глаза, и эта улыбка. Да, очень и очень мил.
— Это убийство похоже на какой-то кошмарный фильм, — сказал Гейл, желая побыстрее начать разговор.
Он еще не совсем оправился от смущения и чувствовал себя неловко.
— Да, правда, — сказала Джейн. — Я все время волнуюсь. Боюсь, как бы этот случай не отразился на моей работе. Даже представить себе не могу, как они к этому отнесутся?
— Да. А я об этом даже и не подумал.
— Мосье Антуану вряд ли понравится, что у него работает человек, замешанный в деле об убийстве, которого вызывали в суд в качестве свидетеля и прочее.
— Люди вообще очень странные создания, — задумчиво сказал Гейл. — Жизнь так несправедлива. Вот, например, этот случай, произошел он совсем не по вашей вине… — Он сердито нахмурился. — Как это все отвратительно!
— Ну, пока ведь еще ничего не случилось, — сказала Джейн. — Не нужно преждевременно истязать себя. А вообще-то здесь имеется одно «но»… Ведь и я могу оказаться лицом, совершившим убийство. И дамы, мои клиентки, будут чувствовать себя не совсем уютно, когда их волосы станет укладывать такой человек.
— Да на вас стоит только взглянуть, чтобы понять, что вы совершенно не способны на преступление, — воскликнул Норман, глядя на Джейн с искренним восхищением.
— Вот в этом я не уверена, — сказала Джейн. — Иногда меня просто подмывает взять и убить какую-нибудь из моих клиенток. Вот если бы только я была уверена в безнаказанности! Есть у меня одна, которую я особенно ненавижу. Волосы у нее, как у дикобраза, и вечно она всем недовольна. Мне кажется, что убийство такой мегеры будет добродетелью, а не преступлением. Вот видите, какие у меня на уме преступные мысли.
— И все же, этого убийства в самолете вы не совершали, — сказал с жаром Гейл. — Я в этом могу поклясться.
— А я могу поклясться, что и вы его не совершали, — сказала Джейн. — Но вам это не поможет, если уж ваши клиенты решат обратное.
— Мои клиенты, да… — Гейл задумался, — думаю, здесь вы правы, я совсем выпустил это из вида. Зубной врач, который может оказаться убийцей… Нет, это не очень заманчивая перспектива.
И он вдруг спросил, будто под влиянием какого-то порыва:
— А скажите, вас не шокирует, что я зубной врач?
Брови Джейн от удивления поползли вверх.
— Меня? Шокирует?
— Ведь о зубных врачах всегда болтают всевозможные небылицы. Во всяком случае, это далеко не романтическая профессия.
— Мужайтесь! — сказала Джейн. — Быть зубным врачом куда лучше, чем быть парикмахером.
Они оба засмеялись.
— Я чувствую, мы станем друзьями, — сказал Гейл. — Ведь так?
— Да, мне тоже так кажется.
— Может быть, как-нибудь вечерком вы согласитесь со мной поужинать? Или сходить в те