или встать таким образом, чтобы суметь применить эту трубку. Я хочу сказать, выстрелить из нее, правильно прицелившись. Хотя я никак не могу себе представить, чтобы стюард мог выстрелить отравленной стрелой из трубки в салоне, где полно народу, да так, чтобы на него никто не обратил внимание. По опыту я знаю, большинство людей слепы, как летучие мыши днем. Но ведь всему есть предел! Конечно, в каком-то смысле все это применимо к каждому пассажиру. Но ведь это безумие, чистое безумие — совершать преступление именно таким образом. Ведь здесь едва ли один шанс из ста не оказаться схваченным на месте преступления. И этому парню, должно быть, чертовски повезло. Из всех самых глупых способов убийства…
Пуаро, который сидел, полузакрыв глаза, и тихонько курил, вдруг прервал его вопросом.
— Значит, вы считаете, что убийство совершено глупым способом?
— Конечно. Ведь это же настоящее безумие!
— И тем не менее оно увенчалось успехом. Вот мы, трое бывалых людей, сидим здесь, рассуждаем и не находим ни малейшей зацепки, чтобы сказать, кто это сделал. Вот это — успех!
— Простая удача, — сказал Джэпп. — Убийцу могли сто раз схватить за руку.
Пуаро покачал головой; всем своим видом показывая неудовлетворенность таким объяснением. Фурнье с любопытством посмотрел на него.
— Вы не согласны, мосье Пуаро?
— Друг мой, — сказал Пуаро, — у меня такая точка зрения: о деле нужно судить по его результату. Здесь же результаты блестящие. Вот это я и хочу сказать.
— И все же, — задумчиво произнес француз, — все здесь кажется почти чудом.
— Чудо это или не чудо, а дело сделано, — сказал Дж#ш. — У нас есть свидетельства экспертизы, у нас в руках само орудие убийства. Но если бы неделю назад мне сказали, что я буду вести следствие по делу об убийстве женщины стрелой, да еще отравленной каким-то змеиным ядом… Хм… я рассмеялся бы в лицо этому человеку! Это убийство просто-напросто оскорбление, да, оскорбление!
И он обиженно засопел. Пуаро улыбнулся.
— Да, видимо, убийца — человек с извращенным чувством юмора, — задумчиво сказал Фурнье. — При расследовании любого преступления чрезвычайно важно выяснить психологию преступника.
При упоминании о психологии Джэпп слегка покривился, он не любил и не доверял таким понятиям.
— Ваши слова придутся по вкусу мосье Пуаро, — сказал он.
— Да, меня очень заинтересовал ваш разговор, — сказал Пуаро.
— Надеюсь, на этот раз у вас не возникает сомнений в способе убийства? — подозрительно спросил Джэпп. — Я ведь знаю, у вас всегда свое особое мнение.
— Нет, нет, мой друг. В данном случае у меня нет никаких сомнений. Причиной смерти явилась та самая отравленная колючка, которую я обнаружил на полу. Здесь все ясно. Но все же в этом деле есть кое-что…
Он замолчал в каком-то замешательстве. Джэпп воспользовался этой паузой.
— Так вот, — сказал он, — возвращаясь к началу нашего разговора, я считаю, что стюардов нельзя сбрасывать со счета, хотя мне и кажется маловероятным, чтобы они оказались связанными с убийством. Вы согласны, мосье Пуаро?
— О, вы ведь знаете мое мнение! Я никого бы не стал исключать из списка на данном этапе. О, господи, слова-то какие!
— Ну, как хотите. Теперь перейдем к пассажирам. Начнем с сидевших в конце салона, возле буфета и туалетов. Вот место номер 16.— Он показал это место на плане. — Здесь сидела парикмахерша Джейн Грей. Выиграла деньги в тотализаторе, растранжирила их в Ле Пине. Значит, эта девица склонна к азартным играм. Она могла оказаться в затруднении, могла взять деньги под проценты у этой мадам Жизель, хотя и маловероятно, чтобы она позаимствовала крупную сумму или что Жизель смогла ее на чем-то «прихватить». Эта девушка представляется мне мелковатой для таких дел. Не тем лицом, кого мы ищем. Кроме того, мне трудно поверить, чтобы парикмахерша имела какой-то шанс добыть змеиный яд. Они ведь не употребляют его ни при окраске волос, ни для массажа лица. В какой-то степени было ошибкой использование этого яда, именно он ограничивает круг вероятных преступников. Из сотни людей лишь два-три человека могут знать о его существовании, да еще иметь к нему доступ.
— А это делает ясным, по крайней мере, одно, — сказал Пуаро.
Фурнье бросил на него быстрый вопросительный взгляд. Джэпп был погружен в собственные мысли.
— Так что же получается? — продолжал он. — Мы должны, стало быть, отнести преступника к одной из двух категорий: или это человек, поездивший по свету, человек, знающий о наиболее ядовитых змеях и существовании туземных племен, использующих змеиный яд в качестве оружия против своих врагов…
— Или?
— Или — это категория ученых людей. Над ядом этого бумеленга производятся эксперименты в самых первоклассных лабораториях. Я разговаривал с Винтер-спуном. Оказывается, змеиный яд, а точнее яд кобры, успешно используется и в медицине. Его применяют для лечения эпилепсии. Кроме того, многое делается для научного изучения укусов змей.
— Это интересно и кое-что подсказывает нам, — сказал Фурнье.
— Да. Но давайте продолжим. Эта девушка, Грей, не подходит к двум названным мной категориям. Значит, если говорить о ней, то мотивы для убийства у нее весьма неопределенны, шансы добыть яд — нулевые. Реальная возможность совершить преступление с помощью трубки сомнительна и даже невыполнима. Вот посмотрите сюда.
Все трое склонились над планом.
— Вот место № 16,— сказал Джэпп. — А вот где находится место, на котором сидела Жизель. Их разделяет несколько рядов кресел и много людей. Если девушка не вставала во время полета, а все подтверждают этот факт, значит, она не имела возможности прицелиться в свою жертву и пустить стрелу так, чтобы она попала в шею с этой стороны. Я считаю, мы можем сделать вывод о невиновности мисс Грей.
Теперь место номер 12, как раз напротив этой мисс Грей, на три ряда впереди кресла убитой. Здесь сидел зубной врач Норман Гейл. Почти все вышесказанное в такой же мере относится и к нему. Он тоже мелкая сошка, хотя у него уже больше шансов добыть змеиный яд.
— Змеиный яд — совсем не то лекарство, которое зубные врачи любят впрыскивать своим больным, — тихо проговорил Пуаро. — Иначе их пациенты умирали бы, а не вылечивались.
— Да, у зубных врачей достаточно хлопот с их пациентами, — улыбнувшись, сказал Джэпп. — И все же я считаю, ему легко установить контакт с людьми, имеющими доступ к редким лекарственным препаратам. Но если говорить о его возможностях совершения этого убийства, то у него их не было. Он, правда, вставал со своего места, но уходил лишь в туалет, в противоположную сторону от погибшей. Возвращаясь обратно, он мог дойти лишь вот до этого места в проходе между креслами. А оттуда он никак не мог попасть в миссис Жизель. Поэтому его тоже я бы с легкостью исключил.
— Согласен, — сказал Фурнье. — Продолжайте.
— Теперь рассмотрим кресло под номером 17.
— Вначале это место было мое, — сказал Пуаро. — Но потом я уступил его одной даме, потому что ей захотелось сесть рядом со своей приятельницей.
— Это была достопочтенная Венеция Керр. Что можно сказать о ней? Знатна, богата и в силу этого могла взять у Жизель деньги под проценты. Правда, пока у нас нет никаких сведений о ее пороках, но можно допустить, что она вдруг поставила, как это у них говорится, не на ту лошадку в большой игре. Нам все же придется обратить на нее внимание. Позиция у нее была удобной. Стоило Жизель чуть повернуть голову и посмотреть в окно, и достопочтенная Венеция могла легко попасть ей в шею, послав «игрушку» через салон по диагонали. Хотя это, конечно, было бы счастливой случайностью. Конечно, для этого она должна была бы встать. Она из числа тех женщин, что любят осенней порой побродить с ружьем по лесу. Хотя я не уверен, что стрельба из ружья может помочь научиться меткой стрельбе из туземной трубки. Для этого нужен совсем другой опыт. У нее, наверняка, найдутся и приятели-мужчины, увлекающиеся щекочущей нервы охотой в каких-нибудь далеких уголках земли. От них она и могла наслушаться рассказов о туземцах и их обычаях. И все же, это какая-то бессмыслица!
— Да, это действительно не очень-то правдоподобно, — согласился Фурнье. — Мадемуазель Керр я видел сегодня в суде. — Он покачал головой. — Я как-то не могу себе представить ее в роли преступницы.
— Место номер 13,— сказал Джэпп. — Леди Хорбери. Вот кто действительно темная лошадка. Я бы не удивился, узнав, что ее совесть обременена по крайней мере парочкой преступлений. Я вам о ней кое-что расскажу.
— Мне довелось узнать, — сказал Фурнье, — что эта леди проигрывала изрядные суммы в Ле Пине.
— Очень на нее похоже. Да, она из тех, кто вполне мог быть связан с Жизелью.
— Совершенно с вами согласен.
— Что ж, прекрасно. Пока все идет хорошо. Но весь вопрос в том, как она это сделала? Она не поднималась со своего места, помните? Чтобы пустить стрелу, ей пришлось бы встать коленями на кресло и перегнуться через спинку, на виду у десяти пар глаз. О, черт возьми. Давайте дальше.
— Места 9 и 10,— сказал Фурнье, проведя пальцем по плану.
— Мосье Эркюль Пуаро и доктор Брайант, — сказал Джвпп. — Что вы можете сказать нам о себе, мосье Пуаро?
Пуаро покачал головой.
— Я чувствовал себя неважно, меня чуть было не укачало, — печально признался он.
— Со мною тоже так бывает, — сочувственно произнес Фурнье. — В воздухе я себя плохо чувствую.
Он закрыл глаза и выразительно качнул головой.
— Теперь о докторе Брайанте. Что о нем можно сказать? Занимает большой пост на Харли-стрит. Вряд ли обратился бы к ростовщице-француженке за деньгами. Но ведь как знать! А если с доктором случится какая-нибудь неприятность и она всплывет наружу, то это зачеркивает всю его карьеру! Вот в этом случае может пригодиться моя мысль о категории ученых преступников. Такой человек, как Брайант, вращающийся в самых верхах, конечно, на короткой ноге со всеми научными работниками медицины. Он вполне мог раздобыть пробирку со змеиным ядом где-нибудь в лаборатории.