— Возможно, — сказал Фурнье, полный сомнений, — что эта трубка со стрелами не имеет ничего общего с убийством. Но, тем не менее, я хотел бы попросить вас описать мне подробно этого американца.
Зеропулос пожал плечами.
— Обыкновенный американец. Говорил в нос. Французского языка не знал. Жевал резинку. У него были очки в черепаховой оправе. Кажется, был он высокого роста, не очень старый.
— Блондин или брюнет?
— Вот этого я вам сказать не могу. Он был в шляпе.
— А вы узнали бы его, увидев снова?
Зеропулос помедлил с ответом.
— Не знаю. Сюда заходит так много американцев. Он был ничем особо не примечателен.
Фурнье показал несколько фотографий, но безуспешно. Ни одна из них не напоминала Зеропулосу того американца.
— Вам не кажется все это напрасной затеей, погоней за недостижимым? — спросил Фурнье, когда они покинули лавку.
— Возможно, — согласился Пуаро. — Но все же я так не думаю. Во-первых, история с ценой. А во-вторых, мне кое-что показалось интересным в рассказе мосье Зеропулоса. А теперь, друг мой, раз уж однажды мы погнались за недостижимым, продолжим в том же духе, пойдемте со мной.
— Куда?
— На бульвар Капуцинов.
— Подождите, но ведь это же…
— Контора «Юниверсал Эйрлайнз».
— Да, конечно. Но мы уже запрашивали там. Они не сообщили ничего интересного.
Пуаро легонько похлопал Фурнье по плечу,
— Но ведь ответы, как известно, зависят от вопросов. Может быть, у них не то спрашивали?
— А вы?
— Ну, а у меня на этот счет есть кое-какие соображения.
Разговор на этом прекратился.
Вскоре они уже были на бульваре Капуцинов. Контора «Юниверсал Эйрлайнз» размещалась в маленькой комнате. Темноволосый симпатичный человек сидел за полированной деревянной стойкой, рядом печатал на машинке мальчик лет пятнадцати.
Фурнье показал свое удостоверение. Клерк по имени Жюль Перро сказал, что он целиком к их услугам. По просьбе Пуаро мальчика отправили в другой угол комнаты.
— То, что мы собираемся вам сказать, сугубо конфиденциально, — сказал он.
Жюль Перро казался взволнованным.
— Слушаю вас, мосье.
— Дело касается убийства мадам Жизель.
— Ах да, вспоминаю. Мне кажется, я уже отвечал на вопросы по этому делу.
— Совершенно верно. Но нам нужны абсолютно точные факты. Итак, когда мадам Жизель заказала себе место на самолет?
— Этот вопрос уже был выяснен. Она заказала билет по телефону семнадцатого числа.
— На двенадцатичасовой рейс следующего дня?
— Да, мосье.
— Но служанка уверяет, будто мадам хотела лететь рейсом в восемь сорок пять.
— Да. В общем, действительно, служанка просила для мадам билет на восемь сорок пять, но все места уже оказались заняты, и мы предложили ей билет на двенадцатичасовой рейс.
— Ах, вот оно что! Понимаю.
— Да, это было так, мосье.
— Но все же это очень странно. Да, чрезвычайно странно.
Клерк посмотрел на него непонимающим взглядом.
— Странно, потому что мой друг, решивший лететь в Англию без предварительного заказа, спокойно взял билет на восемь сорок пять в то самое утро. И летел в полупустом самолете.
Жюль Перро начал листать какие-то документы, потом высморкался.
— Вероятно, ваш друг что-то перепутал. Он, очевидно, летел днем раньше или днем позже.
— Вовсе нет. Это было именно в тот самый день убийства. Он еще радовался, что успел вылететь утренним рейсом, хотя едва не опоздал на него, а то пришлось бы ему оказаться в числе пассажиров «Прометея».
— Да, действительно, очень странно. Бывают, конечно, опоздания пассажиров, и, естественно, в этих случаях остаются свободные места. Кроме того, случаются и ошибки. Мне придется связаться с аэропортом Бурже по этому вопросу. Они не всегда бывают аккуратны…
Спокойный и пристальный взгляд Пуаро, видимо, смутил клерка. Он вдруг замолчал и опустил глаза. На лбу выступили мелкие капельки пота.
— Да, вы выдвинули два вполне возможных объяснения, — сказал Пуаро. — Но все же в данном случае оба они неправдоподобны. Вам не кажется, что лучше было бы рассказать все начистоту?
— Начистоту? Я вас не понимаю.
— Не понимаете? Нет, вы очень хорошо меня поняли. Произошло убийство! Убийство, мосье Перро. Прошу вас не забывать об этом. Утаивание сведений может очень дорого вам обойтись. Да, очень дорого. Полиция будет вынуждена серьезно заняться вами. Вы затрудняете ведение следствия.
Жюль Перро смотрел на него, не отрываясь. Рот у него приоткрылся, руки дрожали.
— Так вот, — сказал Пуаро, и в его голосе зазвучали властные, повелительные нотки. — Нам нужны точные сведения. Сколько вам заплатили? И кто?
— Я не хотел ничего плохого. Я даже не думал… Я не мог догадаться…
— Сколько и кто?
— П-пять тысяч франков. Я никогда раньше не видел этого человека. Я… О, это меня погубит!
— О том, что вас погубит, мы поговорим позже. Итак, продолжайте. Самое главное мы уже выяснили. Расскажите подробно, как это произошло.
Теперь пот уже катился градом по лицу Жюля Перро. Он начал говорить короткими отрывистыми фразами.
— Я не хотел сделать ничего плохого… Честное слово, я не хотел… Пришел какой-то человек, сказал, что на следующий день вылетает в Англию, и хотел бы оказаться в самолете рядом с мадам Жизель. У него с ней были какие-то финансовые дела. Но хотел, чтобы их встреча оказалась неожиданной. Тогда у него было бы больше шансов на успех. Он сказал, будто знает, что мадам вылетает в Англию на следующий день. И хотел от меня лишь одного. Я должен был сказать, что на утренний рейс все билеты уже проданы и предложить ей место номер 2 на «Прометее». Клянусь вам, мосье, я ничего плохого в этом не увидел. Какая в этом разница? — подумал я. — Американцы — все дельцы, стараются добиться своих целей любыми путями.
— Американцы? — резко спросил Фурнье.
— Да, этот человек был американцем.
— Опишите его.
— Высокого роста, сутулый, волосы седые. Очки в роговой оправе. Небольшая козлиная бородка.
— А для себя он тоже заказал место?
— Да, мосье. Место номер 1. Как раз рядом… рядом с местом, которое я должен был дать мадам Жизель.
— Как он себя назвал?
— Сайлас Харпер.
— Человека с таким именем не было в самолете. Место номер 1 оставалось свободным.
Пуаро слегка покачал головой.
— Да, я не нашел в газетах имени этого человека. Поэтому я и решил не говорить о нем. Раз уж он не сел в самолет….
Фурнье холодно взглянул на него.
— Вы скрыли от полиции весьма важные сведения. Все это очень серьезно.
Пуаро и Фурнье вышли из конторы. Жюль Перро безмолвно смотрел им вслед. На лице у него был испуг.
Выйдя на улицу, Фурнье снял шляпу и поклонился Пуаро.
— Поздравляю вас, мой друг. И как это вам пришла в голову такая блестящая мысль?
— Вследствие двух случайно услышанных фраз. Сегодня утром в самолете какой-то пассажир, летевший вместе с нами, сказал, что он прилетел в Англию в день убийства на полупустом самолете. А вторую фразу обронила Элиза, она сказала, что звонила в «Юниверсал Эйрлайнз», но мест на утренний рейс не оказалось. Эти два заявления противоречили друг другу. При этом я вспомнил, как стюард «Прометея» говорил нам, будто видел мадам Жизель раньше на утренних рейсах. Значит, мадам имела обыкновение летать в восемь сорок пять. Но кому-то понадобилось, чтобы она летела в двенадцать часов. Кто-то уже имел билет на «Прометей». Почему же тогда клерк заявил, что все места на утренний рейс заняты? Ошибка это или заведомая ложь? У меня закралось подозрение в преднамеренной подтасовке. И я оказался прав.
— С каждой минутой дело становится все более запутанным! — воскликнул Фурнье. — Сначала нам казалось, будто мы напали на след женщины. Теперь этот американец…
Он замолчал и взглянул на Пуаро. Тот слегка кивнул.
— Да, друг мой, ведь так легко оказаться американцем здесь, в Париже! Неправильное произношение, жевательная резинка, небольшая бородка, очки в роговой оправе — вот вам и американец, но бутафорский.
Он вытащил из кармана страничку «Скетча».
— А что это вы рассматриваете?
— Графиню в купальном костюме.
— Значит, вы думаете?.. Нет, не может быть! Она маленькая, хрупкая и женственная. Ей не под силу выдать себя за высокого, сутулого американца. Правда, она была актрисой, но сыграть такую роль… Нет, друг мой, такое предположение не подойдет.
— А я никогда этого и не предполагал, — ответил ему Эркюль Пуаро, все еще с интересом разглядывая страничку из журнала.
Глава двенадцатая. В ХОРБЕРИ-ЧЕЙЗ
Двадцатисемилетний лорд Хорбери стоял с отсутствующим видом возле буфета.
У него была продолговатая голова и длинный подбородок. И выглядел он человеком, который большую часть своего времени проводит на лоне природы, увлекается охотой и спортом, но, видимо, мало утруждает себя умственными заботами. Он был добрым, немного самодовольным, в меру консервативным и упрямым, хотя старался этого никогда не показывать.
Лорд Хорбери взял полную тарелку закусок, вернулся к столу и начал есть. Потом развернул газету, но тут же, нахмурившись, отложил ее в сторону. Отодвинул тарелку, так и не закончив еду, выпил кофе и поднялся из-за стола. Некоторое время он стоял в нерешительности, потом, слегка кивнув головой, вышел из столовой, прошел через большой холл и поднялся на второй этаж. Постучал в дверь и прислушался.
— Войдите! — раздался высокий чистый голос.
Лорд Хорбери открыл дверь. Это была большая красивая спальня, с окнами, выходившими на юг. Сесилия Хорбери лежала в кровати, огромной, из резного дуба, в стиле эпохи королевы Елизаветы. Она была очень хороша в своем розовом шифонном пеньюаре с распушенными волосами, отливавшими золотом. Поднос с завтраком, на котором остался недопитый апельсиновый сок и кофе, стоял на маленьком столике возле кровати. Сесилия распечатывала только что принесенные письма. Рядом суетилась служанка.