Норман покраснел еще больше.
— Вы ведь говорили, что можно немного изменить свою внешность, — чуть слышно пробормотал он.
Пуаро вздохнул, взял молодого человека за руку и подвел к зеркалу.
— Да, действительно, я советовал вам подумать о своей внешности, — сказал он. — Но разве я предлагал вам наряжаться Дедом Морозом для забавы детей. Допустим, борода ваша не белая, а черная, как у разбойника с большой дороги. Но ведь это же дешевка, друг мой. И как она приклеена? Тошно смотреть. А брови? Уж нет ли у вас мании к фальшивым волосам? И от вас несет за версту клеем! Если вы думаете обмануть кого-то, приклеив к зубу кусочек пластыря, то вы ошибаетесь. Нет, друг мой, здесь этот номер у вас не пройдет. Решительно не пройдет.
— В свое время я довольно много играл в любительских спектаклях, — сказал Норман Гейл, не теряя мужества.
— Просто не могу этому поверить! Во всяком случае, я думаю, грим вам накладывал кто-нибудь другой, а не вы сами. А сейчас даже в темноте ваша внешность вызовет подозрение. А уж на Гросвенор-сквер, да еще утром…
Пуаро закончил свою мысль, красноречиво пожав плечами.
— Нет, мой друг, — сказал он. — Вы ведь шантажист, а не комедиант, я хочу, чтобы ее милость испугалась вас, а не умерла от смеха. Я вижу, мои слова вам не нравятся. Сожалею, но это такой момент, когда хороша только правда. Вот, возьмите… — Он дал ему в руки какие-то пузырьки. — Идите в ванную и кончайте с этой комедией.
Совершенно подавленный, Норман Гейл повиновался. Когда он через четверть часа вернулся из ванной, лицо у него было кирпичного цвета. Пуаро посмотрел на него и одобрительно кивнул головой.
— Прекрасно. Фарс окончен. Теперь начинается серьезное дело. Я могу разрешить вам иметь небольшие усы. Только уж позвольте мне самому их вам приклеить. А теперь нужно по-другому зачесать волосы, вот таким образом. Достаточно. И, наконец, давайте проверим, хорошо ли вы знаете свою роль.
Он внимательно выслушал Нормана и снова качнул головой.
— Хорошо! Ну, что же? Счастливого вам пути!
— Я искренне стремлюсь к этому, хотя вернее всего нарвусь там на разъяренного мужа и пару полицейских.
Пуаро постарался успокоить его.
— Не волнуйтесь. Все будет так, как мы задумали.
— Вам-то хорошо говорить! — проворчал Норман.
В подавленном настроении отправился он выполнять свою миссию, чувствуя к ней полное отвращение.
На Гросвенор-сквер его провели в небольшую комнату на втором этаже. Ждать ему пришлось недолго, вскоре вошла леди Хорбери.
Норман решил взять себя в руки. Он не должен ни в коем случае показать себя новичком в этом деле.
— Мистер Робинсон? — спросила Сесилия.
— К вашим услугам, — ответил Норман и поклонился.
«Черт бы меня побрал. Разговариваю словно продавец в магазине, — с отвращением подумал он. — А все этот проклятый страх».
— Я получила ваше письмо, — сказала Сесилия.
Норман уже справился со своим волнением.
«А ведь этот старый плут полагал, будто я не справлюсь», — подумал он и мысленно усмехнулся.
— Правильно, — сказал Норман резко. — Ну, и как же, леди Хорбери?
— Я не понимаю, что именно вы имеете в виду.
— О, так ли это? И нужно ли нам входить в подробности? Все знают, как приятно провести, ну, скажем, уик-энд у моря. Вот только мужья редко с этим соглашаются Я думаю, вы, леди Хорбери, прекрасно знаете, из чего составляются улики. А эта самая Жизель была необыкновенной женщиной! У нее всегда был товар под рукой. Разговоры о том, что происходило в отеле и тому подобные вещи, были для нее первоклассной находкой. Ну, а теперь давайте решим, кому эти сведения нужны больше, вам или лорду Хорбери? Вот в чем вопрос.
Ее трясла мелкая дрожь.
— Я продаю их, — сказал Норман. — Хотите ли выкупить?
Голос у него звучал настойчиво, он все больше входил в роль мистера Робинсона, целиком отдаваясь этой игре.
— Каким образом все это попало вам в руки?
— Оставьте, леди Хорбери, это ведь не имеет к делу никакого отношения. Они у меня, и это главное.
— Я вам не верю. Покажите!
— О, нет. — Норман покачал головой, хитро и злобно взглянув на нее. — Я с собой ничего не взял. Не такой уж я новичок. Если мы договоримся, тогда другое дело. Я вам выложу все еще до того, как вы вручите мне деньги. Все будет честно и в полном порядке.
— А… сколько?
— Десять тысяч. И только в фунтах, а не долларами.
— Невозможно! Я никогда не смогу достать такой суммы.
— Если захотите, то достанете. Бриллианты теперь, конечно, уже не в цене, а вот жемчуг так и остался жемчугом. Послушайте, так и быть, для вас я спущу цену до восьми тысяч. Но это мое последнее слово. Я буду ждать два дня.
— Говорю вам, я не сумею достать таких денег.
Норман вздохнул и покачал головой.
— Что же, вероятно, тогда будет действительно правильным, если обо всем узнает лорд Хорбери. Хочу напомнить вам, что разведенная женщина не получает алиментов. А мистер Барраклуф, хотя и многообещающий актер, но свои миллионы не любит трогать. А теперь больше ни слова. Я ухожу, а вы подумайте. И не забывайте о сказанном.
Он немного помолчал, а потом добавил:
— Я имею в виду то, что имела в виду Жизель.
И, не дав возможности несчастной женщине сказать хоть что-то в ответ, он быстро вышел из комнаты.
— Уф! — вырвалось у Нормана, едва он оказался на улице. — Слава богу, наконец-то все кончилось!
Прошло немногим более часа, когда леди Хорбери подали визитную карточку с именем Эркюля Пуаро.
— Кто такой!? — она отбросила карточку в сторону. — Я никого не принимаю.
— Он просил передать, миледи, что приехал по поручению мистера Раймонда Барраклуфа.
— Ах, вот оно что? — она помолчала. — Хорошо. Проси.
Дворецкий ушел. Вернулся снова.
— Мосье Эркюль Пуаро.
Одетый изысканно, по последней моде, мосье Пуаро вошел и поклонился.
Дворецкий закрыл дверь. Сесилия сделала несколько шагов по направлению к Пуаро.
— Вас прислал мистер Барраклуф?
— Сядем, мадам.
Голос прозвучал любезно, но властно. Машинально она села. Он сел рядом. Вел он себя по-отечески доброжелательно.
— Мадам, я умоляю вас рассматривать меня как друга. Я пришел дать вам совет, зная, что вы попали в большую беду.
— Нет, что вы, — чуть слышно прошептала она.
— Послушайте, мадам, я не прошу вас открывать мне ваши секреты. В этом нет необходимости. Я и так знаю все наперед. Такова уж судьба детектива, он должен все знать.
— Детектива? — глаза ее расширились. — Я помню, вы тоже летели на этом самолете. Так это были вы!
— Совершенно верно. Это был я. А теперь, мадам, давайте займемся делом. Как я уже сказал, я не настаиваю, чтобы вы во всем доверились мне. Вам не придется первой ничего мне рассказывать. Рассказывать буду я. Сегодня утром, примерно час тому назад, вас посетил один человек, кажется, по имени Браун.
— Робинсон, — тихо сказала Сесилия.
— Это неважно. Браун, Смит или Робинсон, он называет себя каждый раз по-иному. Приходил он сюда шантажировать вас, мадам. Он завладел определенными документами, которые, скажем прямо, дискредитируют ваше имя. Одно время все это находилось в руках мадам Жизель. Теперь они у этого человека. Он предложил их вам, видимо, тысяч за семь.
— За восемь.
— Значит, за восемь. А вам, мадам, нелегко, видимо, быстро собрать эту сумму?
— Я вообще не могу ее достать. Не могу… Я и так уже вся в долгах. Даже не знаю, что мне делать.
— Успокойтесь, мадам. Я дам вам совет.
Она, не отрываясь, смотрела на него.
— Но как вы об этом узнали?
— Очень просто, мадам. Я Эркюль Пуаро. Итак, не бойтесь, положитесь на меня. Я сам займусь этим мистером Робинсоном.
— Ну, а сколько за это возьмете вы? — резко спросила Сесилия.
Эркюль Пуаро поклонился.
— Я попрошу лишь фотографию одной очень красивой леди. С ее собственноручным автографом.
— О, господи, я не знаю, что мне делать… Нервы… Я схожу с ума!
— Нет, нет, все в порядке. Верьте Эркюлю Пуаро. Но, мадам, я должен знать правду, всю правду. Не скрывайте от меня ничего, иначе вы свяжете мне этим руки.
— И вы поможете мне выбраться из неприятности?
— Я вам клянусь, что вы больше никогда не услышите о мистере Робинсоне.
— Хорошо. Я вам все расскажу.
— Прекрасно. Итак, вы заняли деньги у этой Жи-.— зели?
Леди Хорбери кивнула.
— Когда это было? Точнее, когда это все началось?
— Полтора года тому назад. Я оказалась-в очень трудном положении.
— Проиграли?
— Да. Мне ужасно не везло.
— И она дала вам столько, сколько вы хотели?
— Сначала нет. Для начала это была небольшая сумма.
— Кто вас послал к ней?
— Раймонд. Мистер Барраклуф слышал, будто она охотно дает деньги под проценты женщинам из высшего общества.
— Но впоследствии она давала вам больше?
— Да. Любую необходимую мне сумму. В то время это казалось каким-то чудом.
— Да, это было чудом, но особого сорта, чудом мадам Жизель, — сухо заметил Пуаро. — Я догадываюсь, что еще до. этого вы и мистер Барраклуф стали… друзьями?
— Да.
— Но вам вовсе не хотелось, чтобы об этом узнал ваш муж?
— Мой муж просто ограниченный эгоист! — со злостью воскликнула Сесилия. — Он уже тяготится мною. И с удовольствием бы женился на другой. Для него это был бы предлог потребовать развода со мной.
— А вы не хотите развода?
— Нет. Я… я…
— Вам нравится ваше положение. И, кроме того, вы пользуетесь весьма солидным доходом. Совершенно верно. Женщины, конечно, должны заботиться о себе. Но продолжим наш разговор. Потом встал вопрос о возвращении денег этой особе?
— Да. Нод их не могла вернуть. А потом дело приняло скандальный оборот. Эта ведьма пронюхала про меня и Раймонда. Она собрала полные сведения о местах, днях и прочем. Я даже не знала, как это ей удалось.
— У нее были свои источники информации, — сухо заметил Пуаро. — И, видимо, она пригрозила вам переслать все эти сведения лорду Хорбери?