— Ох, и вымотался же я в этом казино! — пробурчал сержант Глум, открывая дверь подъезда.
После бессонной ночи, проведенной по заданию комиссара полиции в казино «Люкс», он и впрямь выглядел неважно.
— До сих пор руки трясутся от этих фишек и…
— И жадности, — вставил инспектор Борг, поднимаясь вслед за сержантом по лестнице. — Вы очень боялись, с одной стороны, просадить казенные деньги, а с другой — ничего не выиграть.
— Да ну вас, инспектор, — вяло отмахнулся Глум. — Вечно вы надо мной издеваетесь. Просто я хотел сказать, что тяжело одновременно следить за своей рулеткой, да еще и за Красавчиком Белью за соседним столиком.
— Мне кажется, вы больше следили за его шикарной подругой, — усмехнулся Борг, но, увидя обиженное лицо сержанта, переменил тему разговора. — Впрочем, главное сделано. Мы выяснили то, что хотели, и, если ничто не помешает, завтра можно будет брать Белью вместе с его шайкой мошенников.
— А что нам может помешать? — искренне удивился Глум. Он уже открывал дверь конспиративной квартиры, приютившей обоих сыщиков на время командировки. — В этом городе нас никто не знает.
— Если не считать местного детектива Спая, того, который вчера привез нас сюда с вокзала, — Борг всегда любил точность.
— Ну и педант же вы, инспектор! Ладно, входите. — Сержант широким жестом впустил Борга в квартиру. — Хорошо еще, что никто из наших ребят в управлении не увидит меня в этом проклятом фраке. — Сержант потянулся, с трудом подавляя зевоту. — То-то было бы смеху!
— Да уж, — согласился Борг, пристально оглядывая небольшую комнату, щедро залитую солнцем. — Сержант Глум во фраке — это действительно смешно.
— Ну, ничего. — Завтра покончим с бандой Белью и — домой.
Глум уже расстегивал фрак и невольно любовался купленной им вчера и только что распустившейся красивой и высокой розой в горшке.
— Боюсь, нам придется задержаться на пару дней, — Борг был не на шутку встревожен, — чтобы добавить к этой милой компании и Спая.
— Спая? — Глум чуть не подпрыгнул от удивления. — За решетку?! Но почему?
— Потому что в нашей квартире кто-то побывал и совсем недавно. А знал об этой квартире и нашем здесь пребывании только Спай. Думаю, что он подкуплен Белью и работает на два фронта.
— Но с чего вы взяли, что здесь кто-то побывал в наше отсутствие? — Сержант растерянно огляделся. — Вроде бы все на месте. Все точно так же, — добавил он уже увереннее, — как и вчера, когда мы уходили в казино. Мои вещи лежат на моей кровати, в том же беспорядке валяются ваши вещи на вашей кровати. И даже стопка ваших бумаг и тетрадей под цветочным горшком лежит точно так же, как и вчера.
— Да, все это так, — улыбнулся инспектор, — тем более, что мне известно про вашу фотографическую память. Но вы не заметили одной маленькой детали.
Какую именно деталь имел в виду инспектор Борг?
— Да, все это так, — улыбнулся инспектор, — тем более, что мне известно про вашу фотографическую память. Но вы не заметили одной маленькой детали.
— Что еще за деталь? — Глум был явно обескуражен.
— Посмотрите на вашу розу. Она только недавно раскрылась, цветок повернут не к солнцу, как должно быть, а к двери. Это значит, что кто-то переставлял его для того, чтобы порыться в моих записях, а потом аккуратно поставил обратно, но в спешке повернул другой стороной. Ну а кто это мог сделать, я уже сказал.
СЧАСТЛИВАЯ КУПЮРА
С самого утра комиссар полиции Босси был странно задумчив и рассеян. Сначала он безуспешно пытался подписать приказ давно потухшей сигарой, затем, проходя по коридору, машинально кивнул своему отражению в зеркале. А в довершение всего, входя в комнату, занимаемую инспектором Боргом и сержантом Глумом, долго и с остервенением дергал дверь не в ту сторону.
Проницательный Борг, поспешивший ему на выручку, сразу отметил подавленное состояние своего шефа.
— У вас что-то невеселый вид, господин комиссар, — осторожно заметил он.
— Да так, мелкие неприятности, — нехотя отозвался Босси. — Вчера поставил сто доблей на бегах и проиграл. Но обиднее другое: ведь я действовал по особой системе и даже в кассу платил специальной счастливой купюрой.
— А разве бывают несчастливые? — поразился алчный Глум. — Меня лично любая бумажка в сто доблей делает счастливым.
— Да нет, — с досадой отмахнулся Босси, — я имел в виду ее счастливый номер. Есть верная примета: купюра, у которой сумма первых трех цифр равна сумме трех следующих, приносит удачу. А номер моей купюры был как раз таким — 535535.
— Ну, так и что же? — нетерпеливому Глуму как всегда хотелось ясности. — Вы поставили свою счастливую сотню на какую-то клячу, и она…
— Пришла последней, — сокрушенно вздохнул комиссар, и обширный живот его печально заколыхался. — Неужели мой метод неверный?
— Не волнуйтесь, — пряча улыбку, успокоил его инспектор, — просто вы не заметили, что в вашем случае сумма цифр и слева, и справа равна 13. А это сулит несчастье.
— Точно, — обрадовался комиссар, — я и не подумал об этом.
— Кстати, а какой по счету пришла ваша лошадь?
— Тринадцатой, — машинально ответил Босси и тут же просиял. — Я понял, куда вы клоните! Значит, метод все-таки верный. Числа никогда не обманывают! Не зря великий Пифагор говорил, что самое священное на свете — лист мальвы, а самое мудрое — число.
— А вы что, интересуетесь математикой? — удивился Борг.
— О, да, с детства. Я единственный из нашего гимназического класса сдал вступительный экзамен по математике в академию на «три».
— Нашли чем гордиться, босс, — засмеялся Глум. — Я тоже единственный из нашего класса всегда имел по математике «тройку».
— Да, но в моем случае, — оскорбился комиссар, — все остальные получили «два». — И он победно посмотрел на пристыженного сержанта.
— Так в чем же проявляется ваш интерес к математике? — увел разговор с опасного поворота инспектор.
— До сих пор люблю возиться с числами, — сразу оживился Босси, — подмечать всякие закономерности. Вот, например, — обратился он к сержанту, — как вы будете запоминать новый телефонный номер нашего участка — 101125?
— Что тут запоминать? — удивился сержант. — Ровно 101 килограмм весит моя жена, а как раз 125 доблей мне должен Грабский из отдела мелких хищений.
— Нет, нет, — запротестовал слегка уязвленный комиссар и потянулся за сигарой. — Это совершенно дилетантский подход. Я запоминаю его строго научным методом. Смотрите, если тройку в четвертой степени умножить на четверку в третьей степени, а затем к результату прибавить корень квадратный из… э-э… кажется… нет… как же там было… — тут комиссар явно запутался, но, чтобы выйти из щекотливого положения, широко улыбнулся и непринужденно похлопал восхищенного Глума по плечу. — Ну а дальше совсем просто, я думаю, вы поняли.
— Просто поразительно, — деликатно заметил Борг, — как много всякой информации вы держите в голове, запоминая всего лишь телефонный номер.
— Да, математика мне часто помогает, — согласился Босси, польщенный похвалой знаменитого сыщика. — Вот, правда, «счастливая» сотня подвела, — снова помрачнел он, вспомнив свою вчерашнюю промашку.
— А у меня есть действительно счастливая купюра в один добль, — инспектор Борг отвлек комиссара от грустных воспоминаний. — Я даже заплатил за нее одному человеку целых пять доблей.
— Ну-ка, ну-ка, расскажите, — воодушевился комиссар. — Там тоже совпадали суммы цифр?
— Ничего подобного. Но когда неделю назад мне позвонил какой-то незнакомец и предложил купить эту бумажку за пять доблей, я сразу согласился.
— Вы ее когда-нибудь видели до этого? — Комиссар был явно заинтригован.
— Ни разу! Но все равно купил. Да и вы бы с сержантом тоже, наверно, поступили так же.
— Купить один добль за пять? — возмутился Глум, известный своей скупостью. — Никогда на свете! Вы, что, меня за идиота считаете?
— Не знаю, не знаю, — задумчиво ответил Борг. — Во всяком случае, этот ловкач признался мне, что продал в этот день еще двадцать подобных купюр другим «идиотам». Причем все они не были знакомы ни с ним, ни друг с другом.
— Ничего не понимаю, — комиссар даже слегка растерялся. — Купюры были разные и настоящие?
— Да, самые обычные бумажки в один добль.
— Я понял! — радостно хлопнул себя по лбу сержант Глум. — Все эти люди, кроме инспектора, были сумасшедшие. Правда, — тут он подозрительно посмотрел на Борга, — в нем я уже тоже начал сомневаться.
— Успокойтесь, старина, — рассмеялся инспектор, — все покупатели абсолютно нормальные люди. Сделаю одну подсказку: каждый из нас ни за что не купил бы купюру, предложенную другому.
— А-а, — вдруг воскликнул комиссар Босси, — я, кажется, догадался, в чем тут дело.
А в чем тут, действительно, дело?
— А-а, — вдруг воскликнул комиссар Босси, — я, кажется, догадался, в чем тут дело. Раз каждому из купивших подходила только одна конкретная купюра, а они отличаются только номерами, значит, секрет в их номерах.
— Верно, — согласился Борг. — Теперь осталось понять, чем этот номер был близок каждому из нас.
— Вот это-то как раз и непонятно, — огорченно развел руками комиссар.
— Вы забыли, — улыбнулся инспектор, — что позвонивший всем нам человек не знал никого из нас. Спрашивается, откуда он узнал наши телефоны?
— Карамба! — Босси даже стукнул с досады огромным кулаком по столу. — Как же я сразу не догадался! Ведь и там и тут шестизначные числа! Этот авантюрист просто звонил по номеру, обозначенному на купюре, и предлагал снявшему трубку купить всего за пять доблей уникальную купюру в один добль с таким же номером на ней. Естественно, что многие соглашались.
— Именно так, — подтвердил Борг. — Гениальный способ добывания денег из ничего. Ведь здесь годится любая бумажка в один добль.
— Как, как вы говорите, инспектор? — неожиданно воодушевился Глум, и в его глазах блеснул хищный огонек. — Подходит любая купюра?
И он тут же заторопился к выходу, на ходу доставая бумажник.
— Прошу прощения, инспектор, мне надо на минуту отлучиться. Я вспомнил про одно срочное дело.
И он выскочил за дверь под дружный хохот комиссара и инспектора.