Вторым подарком судьбы стало для него появление Сергея Жуковского с его невиданными способностями. В прежней жизни Сергей выглядел простаком, которого такой зубр, как Фотиев, запросто мог подчинить своей воле. Правда, это оказалось не совсем так, но понимание пришло к Иоанну позже, а тогда Жуковский был козырным тузом в его игре.
Во время клинической смерти он сумел разглядеть в Жуковском свойство, которого не распознал больше никто. Иоанн увидел, что Сергей способен не только к самопробуждению, но в его силах в одиночку пробуждать спящих даже на расстоянии, что он позже и проделал со своей дочерью, когда ей грозила опасность.
Соединив все это вместе, Иоанн разработал план, который вряд ли вложил в его голову Создатель. Тут действовали другие силы. В основе плана лежала простая мысль – оба сообщества, клан и орден, слишком далеко отошли от замысла Господня и подлежат уничтожению. А потом, с помощью Жуковского пробуждая носителей духа, он станет основателем нового сообщества, в котором не будет никаких отступников и все будут исполнять волю своего главы. И взрастить это сообщество он собирался сообразно собственному замыслу, путая его с замыслом Божьим. Со временем он собирался избавиться и от Жуковского, когда тот исполнит свое предназначение.
Вел свою игру Иоанн на гроссмейстерском уровне, рассчитывая ходы на много лет вперед. Но он оказался слишком самоуверен и не принял в расчет то, что кроме него есть другие люди духа, способные прозревать картину событий. Первым оказался Кирилл, у которого было много времени, чтобы разобраться во всем. Потом рядом с ним оказался Виктор, тоже, кстати, осужденный несправедливо. Вдвоем они почти вплотную приблизились к разгадке замысла Иоанна. Да и я, грешный, не сидел сложа руки… Но только нашему молодому другу Сергею удалось, с Божьей помощью, понять все. И мне страшно представить, что он подумал о нас.
Даниил повернулся к Жуковскому и предложил:
– Может быть, дальше расскажешь ты?
Сергей, во время речи старца присевший в кресло в углу зала, поднялся, вышел на середину и произнес:
– Вы не правы, святой отец. Ничего особенного о вас я не подумал. Все как обычно, все как у людей – интриги, обман, жажда власти… Никакой разницы. Поэтому и разобраться во всем оказалось довольно просто, хватало бы информации. А к ней, как вы правильно сказали – с божьей помощью, – мне был открыт широкий доступ. Море информации, черпай сколько угодно. Нужно только знать, где найти, откуда зачерпнуть. Ничего, получилось. И картина раскрылась такая…
Жуковский остановился, прикрыл глаза, будто пытаясь представить себе эту картину. И настолько она оказалась неприглядна, что он даже поморщился.
– Во мне Фотиев разочаровался почти сразу после моего приезда в Москву, – продолжил Сергей как бы через силу. – Он понял, что я никогда не поверю в то, что гибель всех людей духа – трагическая случайность, как он намеревался это преподнести поначалу.
Поэтому ему пришлось скрепя сердце вывести из-под удара круг, иначе он навсегда остался бы в одиночестве, и с его смертью закончилась бы земная история людей духа. Круг, посчитал он, это не весь орден, с ним он как-нибудь справится. А всех остальных ожидала печальная участь. Фотиев через банкира Карла Вайсмана заранее уведомил мутанта о том, что мы будем укрываться в метро, чтобы тот успел смонтировать там свое оборудование. Меня с несколькими миссионерами он отправил к олигарху, якобы для того, чтобы помешать ему. Он все тщательно просчитал, до секунды и до миллиметра. По его замыслу, Сидорин должен был успеть включить генератор и уничтожить всех. Я, в свою очередь, должен был уничтожить сыгравшего свою роль мутанта, представлявшего немалую опасность для самого Ивана Матвеевича. И в завершение нас с вами, господин Бойцов, должны были расстрелять на выезде из усадьбы. По поручению Фотиева присутствующий здесь Борис – тут Сергей посмотрел на сидевшего рядом с местом главы ордена архивиста из ФСБ – внушил одному высокопоставленному лицу, что из поместья будут выезжать три машины с группой опаснейших заговорщиков, подлежащих безусловному уничтожению.
При этих словах Борис вскочил с места, но Степан уже оказался рядом, положив руку ему на плечо. А Жуковский продолжал:
– Поэтому я обвиняю Ивана Матвеевича Фотиева в покушении на массовое убийство. И не удалось оно только потому, что он не учел несколько очень важных моментов. Первый – все тайное когда-нибудь становится явным. Второй – люди не марионетки и способны на самостоятельные действия, как тот же Бойцов, впервые нарушивший приказ главы ордена…
– Все это риторика! – нервно выкрикнул со своего места Борис. – Даже не риторика, это клевета! Почему тогда все живы, если мутант успел включить генератор?
– В самом деле, почему? – заволновались присутствующие. – Он ведь и правда успел, ты, Степан, сам говорил!
Степан тоже вопросительно смотрел на Жуковского, как бы говоря – ну скажи же им!
Сергей, чувствуя, что теряет остатки уважения к этим прожившим сотни лет, но так и не сумевшим преодолеть чувство низкопоклонства людям, сказал:
– Ну что же, вы сами этого хотели…
И он открыл перед ними свое сознание.
23
В эту ночь из всех людей, находившихся в здании фонда, смогла заснуть одна Вера Жуковская.
Вернувшийся с какого-то совещания почти в полночь Сергей сообщил ей, что в связи с новогодними праздниками первый самолет в Магадан полетит только после Рождества и поэтому они задерживаются в Москве. Вера сначала расстроилась, потому что хотела встретить Новый год дома. Но когда Сергей сказал, что он получил огромную сумму денег по итогам промывочного сезона на месторождении «Пахом», бросилась к нему на шею и, вытребовав клятвенное заверение, что завтрашний день муж посвятит семье, улеглась и через пять минут крепко заснула. А Жуковский вышел в коридор и спустился на первый этаж в поисках дочери, которая, как он знал, была где-то в здании. Нашел он ее в холле, где Настя болтала с Пашей Шевцовым, сидя на уютном диванчике. Но Сергей не успел подойти к ним, как его перехватил Степан Бойцов.
Раскрывшись перед кругом, что заняло всего несколько минут, Сергей не стал задерживаться в конференц-зале. «Разбирайтесь сами и делайте, что хотите, – подумал он в сердцах, – а я больше не имею с вами никаких дел!» – и ушел. Следом за ним вышел Захар и придержал его в коридоре.
– Мы все многим обязаны тебе, – сказал цыган, крепко пожав Сергею руку. – Вот мой телефон, по нему найдешь меня везде и в любое время.
– Спасибо! – ответил Жуковский, пряча в карман простенькую картонную визитку, на которой было лишь имя и номер телефона. – Обязательно позвоню.
– А может, ты к нам? – спросил Захар и обвел взглядом коридор. – Что тебя здесь держит?
– Нет уж, – улыбнулся Сергей. – Лучше я останусь неприсоединившимся. Дождемся первого рейса – и домой! Хватит с нас приключений. А Фотиева сами ловите.
– Ну что же, вольному воля! – вздохнул Захар и крепко обнял Сергея. – Еще раз спасибо за все…
Он резко повернулся и пошел к выходу.
– Виктору передавайте привет! – спохватившись, крикнул ему вслед Жуковский.
Захар ничего не ответил и не обернулся, лишь помахал в знак согласия поднятой рукой.
Теперь Сергея остановил Бойцов и, не дав подойти к дочери, увлек в кабинет, где они совсем еще недавно разрабатывали стратегию сражения с олигархом.
– Ты чего сбежал? – возбужденно спросил Степан. – Там много интересного было. Бориса взяли под стражу, Фотиева объявили в розыск. Никто понять не может, как ему удавалось столько времени обманывать всех. И как тебе удалось разобраться?
– А у меня глаз не замылен, – нехотя ответил Сергей, совершенно не расположенный разговаривать с человеком, который только что видел его обнаженное нутро.
– Нам ведь пришлось нового главу ордена выбирать, – как ни в чем не бывало продолжал Степан. – Были две основные кандидатуры. И знаешь чьи?
Жуковский вяло пожал плечами. Это его совершенно не интересовало, и он не уходил только из вежливости.
– Даниила и твоя! – торжественно объявил Бойцов и гулко рассмеялся. – И знаешь, за тебя голосовали семь человек!
Сергей снова пожал плечами. Ему было все равно. Бойцов, не замечая этого, продолжал рассказывать:
– Выбрали Даниила. Но он дал согласие возглавлять орден только до общего схода и с условием, что тогда будет полностью переизбран весь круг.
Бойцов вдруг замолчал, о чем-то задумавшись, лицо его потемнело. С минуту он барабанил пальцами по столу, потом поднял голову:
– И слава Богу! Не очень-то я членством в таком круге дорожу! Думаешь, мне нравилось то, что у нас в ордене происходило? Я ведь помню, что было, когда Анна погибла. Это когда тебя в первый раз заметили…
Сергей кивнул головой.
– Так вот, та операция с китайцами, которую Анна проводила, могла привести к большой крови. Я это понимал, докладывал Фотиеву, а он – не твоего ума дело, говорит, делай что приказано… Хорошо, Виктор вмешался, иначе плохо бы все кончилось. А его за это на тридцать лет в ссылку! Я мог бы его защитить, но ведь не принято против своих идти!
Бойцов тяжело вздохнул и умолк. Жуковскому стало жалко этого огромного, сильного человека, в один миг оставшегося без кумира и идеалов.
– Ладно, Степан, не переживай. Все будет хорошо! – сказал он, немного стыдясь этих ничего не значащих слов. Но или они подействовали на Бойцова оживляюще, или великан вообще крепко держал удар, только он сразу взбодрился.
– Слушай, а круто у тебя с мутантом получилось! Я ведь тогда ничего не понял. А ты, оказывается, физические законы смог изменить, на время воздействовать! Силен, ничего не скажешь! Интересно, сможешь ты восстановиться или нет?
Тогда, в подземном помещении олигарха, Жуковскому действительно удалось замедлить течение времени и перевести частоту смертоносного излучения в область не существующих в природе явлений. Оно стало невозможным, и все тут! И никогда больше не будет возможно в принципе. И главное, он сам не знал, как это у него получилось! Но был у происшедшего и огромный минус – никогда уже нельзя будет с помощью подобного излучения лечить смертельные болезни, и сейчас доктор Лифшиц, наверное, должен перевернуться в гробу…