– Ага, и я тоже… Но у меня же не килограммы золотого хлама из ближайшей ювелирки, а знания! Справочники, учебники, карты, пособия… Да ведь им цены нет! Интернет сдох уже на третий день. Ноутбуки, планшеты и генераторы всех видов – тоже долго не проживут. Тем более что чинить-то их некому! На сотню пацанов дай бог чтоб хоть один умел держать паяльник в руках! Вот ты, например, умеешь?
Пожав плечами, я кивнул. А что тут сложного? Терпение, аккуратность, готовность учиться да соблюдение техники безопасности. Не сложнее чем на флейте играть – нажимай да дуй.
Повторюсь – батя у меня правильный. Если я что-то ломал – то сам же и чинил. Под присмотром, конечно, но все же…
Илья криво улыбнулся.
– Ну да, нашел кого спрашивать… Ты же баллистическую таблицу автоматного патрона выучил раньше, чем таблицу умножения… Ведь как знал, будто специально готовился к своему чертову БП!
Он замолчал, переводя дыхание и успокаиваясь. Поглядев на меня тяжелым взглядом и не дождавшись признания – вновь заговорил. Медленно цедя слова, абсолютно не в тему, но очень страшно:
– Прикинь, а ведь эти уроды – книжный на Лермонтовском сожгли. Тупо по приколу. И Лешку из сто девятой квартиры с балкона сбросили. Тоже, видать, «по приколу»… Он потом еще сутки под окнами стонал, маму звал, друзей. Макса… Олега… меня… и тебя тоже… Всю ночь напролет…
Взгляд парня остекленел, руки слепо зашарили по столу. Нащупав бестолковый кухонный нож, Илья вцепился в него, как в спасательный круг.
– Не-на-ви-жу!.. – прохрипел он по слогам и, пошатываясь, направился к закрытой межкомнатной двери, зачем-то обклеенной по периметру липкой лентой.
Ухватившись за ручку, Илья рывком распахнул тяжелую створку. Затрещал разрываемый скотч, удушливая волна смрада вырвалась из некогда герметичного помещения. По мозгам шибануло так, что в себя пришел не только я, но и сам Илья.
Резко убавив в энтузиазме и агрессивности, он нерешительно затоптался на пороге. Причем борьба шла явно не с вонью, а скорее – с самим собой. Наконец, сделав несколько безуспешных попыток замахнуться ножом и войти, он обессиленно прижался спиной к стене, медленно сполз на пол и беззвучно зарыдал – выронив клинок и спрятав лицо в ладонях.
Подойдя к двери, я задержал дыхание и осторожно заглянул вовнутрь. На загаженном диване храпел Алик Гитлер – тощий паренек лет четырнадцати. Истинный ариец – белокурый, голубоглазый и с неожиданно подлым и мстительным характером. Заденешь такого – и отгребай потом щедрым водопадом бытовые неприятности. Поцарапанная машина, залитый суперклеем замок, располосованная лезвием обивка двери или неожиданно отравившаяся любимая собака…
Алик всхрапнул во сне и с булькающим туалетным звуком выпустил газы.
Я отшатнулся и спешно захлопнул створку. Глаза слезились, для дыхания приходилось прилагать немалые усилия. Легкие спазмировало, организм защищался от газовой атаки.
– Блин, это что сейчас было?
Илья шмыгнул носом, утерся рукавом и с ненавистью выдавил из себя:
– Гитлер…
Огрызаюсь, торопливо прилаживая на место сорванную липкую ленту:
– Сам вижу, что не Сталин! Что он тут делает? С хера ли спит на твоей кровати и воняет, как покойник?
Илья уже окончательно пришел в себя. Встав, он брезгливо отпихнул валяющийся на полу нож и, подойдя к объемной картонной коробке, принялся деловито перебирать ее содержимое. Судя по зеленым крестам и фирменному логотипу «Будь-†-Здоров!» – ящик увели из ближайшей аптеки.
– Гитлер теперь под хаджиевцами ходит. Он всегда шустрилой был. Вот и сейчас – мгновенно вкурил ситуацию и оперативно подсуетился. Сам к ним пришел, шлемазл хитрожопый…
Я пожал плечами:
– Ну да и болт с ним. Говнистый… хм… ну теперь уж точно… говнистый он пацик – это факт. Но резать-то его зачем?
Глаза Ильи вновь полыхнули ненавистью.
– Это он Лешку с балкона сбросил! Преданность свою доказывал, сука!
Я нахмурился, верхняя губа непроизвольно приподнялась, оголяя зубы. Зверь сидит в каждом из нас…
Положив руку на рукоять отцовского ножа, негромко уточнил:
– Точно он?
Илья покосился на меня, предупреждающе оскалился в ответ:
– Не лезь, я сам! Пока Лешкины стоны слушал – я обещал! И ему, и себе!
Понимающе киваю. Месть – это святое. Но ситуацию все же стоит прояснить:
– Ну а тут эта сука как оказалась? Похитил ты его, что ли?
Илья вполголоса выругался, затем пинком ноги опрокинул коробку на бок. Из картонного нутра прямо на пол вывалился целый оползень медикаментов.
– Смотрящим ко мне приставили, от «великого клана Хаджиевых»… Они ведь меня придворным химиком назначили. Дали задачу: «забацать дурь подзабористей»… Вот реально, так и сказали: «подзабористей»! Идиёты…
Переваривая полученную инфу, я даже не улыбнулся, лишь недоуменно наморщил лоб.
– Хренасе. А ты сможешь?
Илья пожал плечами.
– Дурное дело не хитрое. Тем более что аптечный сейф они таки доломали. Пострадало всего два овцевода – лопнул диск «болгарки» при перекосе. Ума у них нет, как и средств защиты. Техника безопасности… она ведь кровью написана. В результате – минус глаз и долой два пальца на руке. Ну да ладно, на вавку подули, до свадьбы должно зажить. Оптимисты хреновы… А вот в распиленном сейфе – чего только нет… Концентрированное счастье в каждой ампуле.
Я воодушевился:
– Ну так свари им что-то убойное! С цветными мультиками и прямым билетом в ад! «Ван вэй тикет!»
Новоявленный химик посмотрел на меня тяжелым, оценивающим взглядом.
– Во-первых, я тебе не доктор Менгеле – травануть зараз десяток человек… Меня откатом по стене не размажет? Да и ты! Сможешь ли после этого ко мне нормально относиться? Без страха или брезгливости?
Я на секунду задумался, затем кивнул – пусть даже слегка неуверенно:
– Смогу!
Илья недоверчиво хмыкнул, затем продолжил:
– А во‑вторых, меня же первого этой дрянью и ширанут. Для проверки. Хаджиевы хоть и не интеллектуалы, но чуйка у них звериная. А ведь валить их надо исключительно оптом – всех сразу. Выживет хоть один из братьев – покоя не будет. Станет на след, будет красться за спиной и выжидать удобного момента. Как ни странно – они ведь не трусы. Просто – другие, не такие, как мы.
Я прищурился, осмысливая сказанное и впитывая в себя новые реалии. М-да, константы социума изменились. Вместо «не стоит с ними ссориться» появилось «убивать надо всех и сразу!». Причем от кого я это слышу? От чернявого тощего интеллигента, еще полгода назад со слезами и соплями хоронившего во дворе сдохшего хомяка? Мир сошел с ума…
– Наверное, ты прав… Слушай, – я ткнул пальцем в сторону заклеенной двери – а эта воняющая тушка не проснется в самый неожиданный момент? У него там топор у изголовья кровати стоит. А моя бита против «длинного клинкового» – не танцует.
Илья покачал головой и молча бросил мне отысканный в куче аптечного хлама пузырек с таблетками. Ловлю звякнувшую бутылочку, высматриваю название. Ага, снотворное.
Зачитываю вслух:
– «Обеспечивает глубокий здоровый сон». Хитро! Слушай, а благоухает он так почему? Побочный эффект?
Илья с деланым безразличием пожал плечами:
– Неумеренность в еде, просроченное пиво и чипсо-шоколадная диета.
Я кошу под недоверчивого следователя, фирменным жестом приподнимаю левую бровь и придавливаю парня взглядом.
– Ой ли… Илья, не беси меня! Колись давай! Шоколад другой аромат дает!
Парень ухмыльнулся, вновь погрузил руки в медицинский оползень и выловил оттуда очередную упаковку. Нежно-голубой цвет, фольгированные стикеры, нестандартная форма – явно нечто дорогое, с конским ценником.
– «Хренадил»! Слабит нежно, не нарушая сна!
Восхищенно цокаю языком и качаю головой:
– Страшный ты человек, Илья…
Юный химик криво и многообещающе улыбнулся. Буркнув что-то в стиле: «то ли еще будет», он сдвинул в сторону опустевшую коробку с медициной, подошел к стенному шкафу и вытащил из него свою гордость – практически полную коллекцию химических элементов. Заслуженную, надо сказать, гордость.
Золотом чистотой в четыре девятки – никого нынче не удивить, были бы деньги. Богатств Илья не нажил, а вот креативностью – не обделен. К примеру – купив древний детектор дыма, он извлек из него редчайший америций. Осадив в пробирке часть добычи – до еще более уникального нептуния, юный гений заполнил сразу две позиции в таблице элементов. Не успокоившись на достигнутом, он из обычной кисточки-антистатика умудрился добыть радиоактивный полоний. Пусть в мизерных количествах, но все же…
Бережно достав из ячейки кубик прозрачного оргстекла, Илья примерился и аккуратно вогнал нож в его клееный шов. Хрустнуло, куб развалился на две части, открывая доступ к содержимому – небольшой ампуле с каплей мутноватой жидкости внутри.
– Страшнее чем ты думаешь… – прошептал он, задумчиво взвешивая капсулу на ладони.
Затем повернулся ко мне и уточнил:
– Так какие У НАС дальнейшие планы?
Не сводя глаз с подозрительного сосуда, я протянул:
– Хотелось бы дослушать тебя до конца, узнать – что там за окном творится. А потом уже выйти во двор, на разведку. Аккуратненько так – в тени, на кошачьих лапах. Да и яблоки нужны, прямо край!
Задумчиво полюбовавшись на садящееся солнце сквозь мутное содержимое ампулы, Илья согласно кивнул:
– Разведка – дело хорошее, одобрямс. С тобой пойду! А по поводу «дослушать до конца»… Хм… Нечего там в принципе слушать… Предсказуемо все. Пара дней слез, страха и плача, затем еще пара – товарного сумасшествия. Ну а потом… потом кто-то додумался, что мир изменился НАВСЕГДА. И пришло отличное время для решения застарелых вопросов. Помнишь Костика-ботана?
Пожимаю плечами, киваю. Кто ж его не помнит? Гнобимый всеми паренек из младшей параллели. Честно говоря, ему даже сочувствовать не особо получалось. Слишком уж бесхребетным он был.
– …так вот, наш Константин познал дзен и вскрыл квартиру соседа-охотника. А затем прошелся по адресам одноклассников, причиняя добро и сторицей рассчитываясь за все обиды. Правда, назад он не вернулся – может, привалили его где?