Поведение Ильи не укладывается ни в какие рамки, но мне сейчас не до него. Собственно говоря – тут вообще ни хрена и никуда не укладывается! На полу – остывающий труп и тяжело раненный камрад. К груди жмется едва одетая старшеклассница. Меня сегодня неоднократно пытались убить, да и я – без зазрения совести стрелял сам. И что характерно – попадал, подвывая при этом от восторга…
Чудо, что мы вообще сохранили разум и не посходили с ума! Хотя… Сохранили ли?
Чуть отстраняю Ингу в сторону, снимаю с ее шеи обрывок веревочной петли. Затем стягиваю с себя футболку, с усилием рву ее по шву. Протягиваю девушке получившееся полотнище. Пусть прикроется…
Вид небольшой, но задорной и упругой девичьей груди, то и дело мелькающей в прорехах одеяния, заставляет чаще стучать сердце. А вот к практически полной обнаженке я не готов. Она не для созерцания и настроения, она для другого…
– Повяжи вокруг талии, бойца мне смущаешь.
Ну и меня заодно, добавляю уже мысленно.
Признаваться в этом вслух почему-то не хочется. Парни всегда завышают число своих амурных побед. Несмотря на школьную форму – мы уверенно косим под альфачей и сексуальных гигантов. Нынче в фаворе свободная любовь, а не презренное однолюбство!
А вот у девчонок все наоборот. Любой парень у нее всегда «второй». А первый был негодяем, по пьянке или глупости, да и вообще – давно уже быльем поросло и практически не считается.
Инга просьбу выполнять не торопится. В ее глазах скапливается влага и стремительно разгорается презрение вперемешку с лютой ненавистью. Пальцы, с остатками смешного маникюра с акриловыми цветочками, вновь сжимаются в кулачки.
– Брезгуешь?! Смотреть противно, рыло воротишь?! Ну да, по вашим понятиям – я теперь опущенная чернильница! Быстро же вы, суки, позабыли, как слюни на асфальт роняли!
Я набычился. В ответ на прямую агрессию организм мгновенно полыхнул яростью. С трудом гашу волну. В беседе с девчонкой это удается легче, чем при столкновении с парнями. Вот там у меня планку рвет гораздо жестче.
– Я не ронял…
– Все роняли! Весь двор в соплях и сперме, задроты вы виртуальные! Косяками вокруг кружили, луну с неба обещали достать! Расправят хилые плечи, выпятят тощую грудь, зыркают друг на друга воинственно! Герои… А как понадобилось между мной и бородачами стать – слились в момент! Не мужики вы, Васи и есть!
Меня начинает напрягать эта истерика. Время неумолимо уходит, таймер нарастающей опасности пищит все тревожней. В затылке покалывает, ощущение чужого внимания давит все сильнее. Такое я испытывал только в лесу, когда забрел на странную поляну с «ведьминым кругом» из бледных поганок. Как же страшно было, не передать…
Морщусь, поднимаю руку с требованием заткнуться.
Вот сколько мы уже здесь? Минут пять, как отстрелялись? Потревоженные собаки утихли, далекие гортанные крики сменились напрягающей тишиной.
Как быстро хаджиевцы отойдут от шока и ударят в ответ?
Зависит от того, насколько серьезно я зацепил старшего из братьев – Зураба. А чуйка шепчет, что не особо-то ему и прилетело. На барстойке выплясывал дерзко – я и на пике формы так не смогу. Черт, а ведь с ними еще и Алик! Вот как?!
– Инга, прекрати! Потом себя жалеть будешь! И нас ненавидеть – тоже потом! Уходить надо! Срочно!
Девушка запнулась на полуслове, вжала голову в плечи и отвела глаза. Все-таки обработка семейством Хаджиевых не прошла даром. Раньше таким тоном с ней вряд ли кто-то смел разговаривать, а уж затыкать и требовать послушания…
Быстро моргнув несколько раз, словно борясь со слезами, Инга закусила губу и упрямо наклонила голову. Взгляд девушки упал на врученные ей остатки футболки. Подранная камуфлированная ткань в пятнах крови и, чего уж там скрывать, – рвоты. Ну да, прополоскало меня слегка…
Безразлично пожав плечами, Инга повязала тряпку вокруг бедер, парой магических движений превратив ее в авангардную юбку с разрезом до середины бедра. Перетянула поверх трофейным ремнем, легко застегнув его в крайнем положении.
Подняла на меня затравленный взгляд загнанного в угол человека:
– Так возьмешь? Ты не думай, я не бесполезная! Готовить могу… чуть-чуть… Выносливая еще и ем мало! А когда внутри все заживет – то… ну ты ведь понял, да? – краснота вспыхнула на щеках, но Инга упрямо мотнула слипшейся челкой и торопливо зачастила: – Ты не смотри, что сейчас девчонок полно! Половина перемрет скоро – заездят их дорвавшиеся пацаны… А вторая – через девять месяцев массово рожать начнет. Причем врачей среди нас нет, так что устанете хоронить, если не лениво будет…
Прикрываю глаза. Эта чертова правда жизни вымораживает меня наглухо. Тяжело вздохнув, задаю главный вопрос:
– Инга, зачем я тебе?
Девушка отводит взгляд и молчит. Долго, наверное – с полминуты, не меньше.
Интерлюдия: Инга
До чего же он непрошибаемый! Почти все стрелы из обширного женского арсенала разбились о толстокожую броню этого медвежонка. Соблазнение и завиновачивание, жалость и лесть… Она даже попыталась достучаться до его мужской рациональности – рассказав о своей полезности и неизбежной будущей ценности. Все впустую…
Черт! А ведь он ей нужен – смертельно нужен! В одиночку она лишь быстро обесценивающийся приз, валяющийся на дороге в ожидании первого встречного. И кстати – уже не первого, а скорее: «очередного встречного».
Да, в текущей идиотской парадигме – она не более чем бесполезный «ноль». Но неужели этот глупый медвежонок не понимает, что если она встанет рядом с ним, то его заслуженная и гордая «единица» мигом превратится в полновесную «десятку»?! Мужчина при правильной женщине способен на многое!
Конечно, Зураб был бы предпочтительней. И команда при нем большая – эти поджарые волки не погибнут через месяц после катаклизма. Беда в том, что они не видят в ней человека. Игрушка, емкость для спермослива, аксессуар для повышения ЧСВ, предмет для обмена… Что угодно, только не человек. Наиграются, натешатся, разорвут в клочья и бросят подыхать.
Так что выживать придется с теми картами, что есть на руках. И славный русский паренек – это один из лучших раскладов. Наши мальчишки – бо´льшие джентльмены, чем англичане. Бо´льшие мушкетеры, чем французы. Щедрее европейцев и в определенных ситуациях – смелее тех же горцев. При этом – управляемы, как телята…
Ну почему ей попался бракованный теленок?! Упертый – как баран!
Вон его кучерявый спутник – сдался при виде одних лишь сисек! Ну ладно, не простых сисек – а лучших из лучших. Упругих, гладких, загорелых – с задорными вишенками мгновенно твердеющих сосков. Сама бы себя трахнула!
Или, к примеру, взять слюнтяя Скрипача. Этот будет покорен ей, как купленный на рынке невольник. Мало того что залип по самые брови, так она еще и не выдала его страшную тайну. Ублюдок безвольный… Ладно, рабы нынче ресурс ценный, придется и его вытягивать.
Но этот чертов Алекс! Как же он непрошибаем!
Ну ничего, она еще вырастит из него медведя. Огромного! Могучего! Цепного…
– Инга, зачем я тебе?
Где-то вдалеке вдруг ожил горластый магнитофон, бодро зазвеневший фантасмагорическим: «Вычитать и умножать, малышей не обижать, учат в школе, учат в школе, учат в школе…»
У наших ног закопошился передумавший умирать Скрипач. Его сведенные судорогой пальцы прижимали к ране обрывки каких-то тряпок. Напряженные скулы и бледное, обострившееся лицо придали парню героический вид.
Ладно уж, ты потерпи чуток. Сейчас помогу…
Инга решается:
– Я рада, что ты трезво оцениваешь свою привлекательность…
Вот, блин, язва! На себя бы посмотрела! И вообще, мужчина славен делами, а не холеными ногтями!
– …позировать для женского глянца тебя бы точно не позвали. Быть может, потом, через пару лет… Но уже сейчас в тебе есть нечто более важное. То, что каждая баба чует на уровне инстинктов… На тебя ведь девчонки в школе поглядывали, не знал? Я и не сомневалась… Между прочим, пятое место по популярности – между Арменом из «одиннадцатого “Б”» и Максом-блатарем с параллели…
Инга на секунду замолкает, бездумно глядя вдаль и прислушиваясь к бодрому школьному маршу. Я же кошусь сам на себя в поисках сакральной женской тайны. Что там они чуют? Феромоны? Будущий потенциал? Толщину… э-э-э… кошелька? Дык пустой он у меня. Пара косарей – не в счет…
– Силу! Причем не только и не столько физическую! Это в восьмом классе мы влюблялись в задир и хулиганов. Потом наша чуйка подстраивается под современный мир. Сила характера, сила ума! Способность принимать решения, брать ответственность и побеждать. Вот ты – такой. Сильный, надежный, глуповатый и добрый. Как молодой медведь. Поэтому и тянутся к тебе люди…
Э-э… Что?!
Не находя слов, маскирую смущение за фирменным жестом – недоверчиво приподнимаю левую бровь. Хотя мое лицедейство вряд ли помогло. Имидж глуповатого медведя окончательно подтвержден.
Запнувшаяся на секунду Инга продолжает:
– а я… я… черт! Да неужели ты не понимаешь, какая судьба у девушки в новом мире? Цивилизации, насильно и столь щедро одарившей нас ненужными правами, больше нет! Теперь мы снова способны выжить только рядом с мужчиной. И чем он сильнее – тем выше шанс на выживание и выше статус находящейся рядом с ним женщины. Красивые девчонки уже стали переходящим призом! От первого, кто догадался и посмел, к последующему – все более сильному и властному. Идеальный же путь – минуя казарменную групповуху, конуру сержантов и постели офицеров – сразу оказаться рядом с вожаком. А ты – вожак!
– ДА!!! – рявкнуло в моей голове нечто хищное и оглушительное. – БЕРУ!!!
Я споткнулся, стоя на месте. Едва слышно застонал и схватился за голову. Опять это гребаное НЕЧТО?!
Инга отшатнулась. Полыхнувшая от меня аура власти и желания ударила по ней спрессованной волной.
– Кто ты?! – хриплю молча, но с четким вызовом адресату.